100 великих предсказаний - Станислав Славин

Закончив обучение в Авиньоне, 19-летний Мишель в 1522 году поступил в университет Монпелье – один из самых знаменитых медицинских центров Европы. В 1525 году он получил степень бакалавра и вместе с ней – право на самостоятельную медицинскую практику.

Как раз в том году в Южной Франции разразилась эпидемия чумы. Молодой врач принял участие в борьбе со страшной болезнью. Причем он не только проявил незаурядную личную смелость, посещая дома заболевших, но и стал применять иные, чем коллеги, методы лечения. Вместо кровопусканий и клистиров он обратился к средствам народной медицины, прежде всего – лекарственным травам, из которых он готовил пилюли и микстуры. Лечение оказалось успешным, эпидемия постепенно пошла на убыль.

Однако на нововведения Мишеля стали посматривать косо, он предпочел уехать из родных краев. Он лечит больных сначала в Провансе, затем едет в Нарбон, где посещает лекции по алхимии. Тут надо, наверное, упомянуть, что врачи зачастую были и фармацевтами, сами готовили лекарства – и тут познания по алхмии им были весьма кстати.

Потом Мишель едет в Каркассон, оттуда – в Тулузу. Из Тулузы – в Бордо, где опять-таки свирепствовала особо заразная форма чумы и где снова его таблетки оказываются весьма полезны.

Затем он снова возвращается в Авиньон, чтобы поработать в богатейшей папской библиотеке над трудами по оккультным наукам и магии, еще углубить свои познания в фармацевтике.

К 1529 году знания Нострадамуса уже настолько прочны и обширны, что он без особого труда защитил в университете Монпелье докторскую диссертацию и получил на медицинском факультете место преподавателя. Но его взгляды на медицину, методы лечения к тому времени уже настолько расходились с общепринятыми, что ему вскоре пришлось отказаться от преподавания и снова отправиться в путешествие.

По приглашению Жюля Цезаря Скалигера – выдающегося гуманиста, уступающего в то время известностью только Эразму Роттердамскому – Нострадамус переехал в город Ажен. Здесь он обзавелся семьей, у них с женой родились сын и дочь.

Все, казалось бы, хорошо, жизнь наладилась. Однако три года спустя эпидемия неизвестной болезни унесла сразу и жену и детей. А самому потрясенному горем Нострадамусу был нанесен еще один удар. Раз уж врач, спасший стольких больных, не смог вылечить своих родных, тут явно дело нечисто. Примерно так, наверное, рассуждали инквизиторы Тулузы, призвавшие Нострадамуса к ответу.

Он понял, что дело может кончиться плохо, и предпочел за благо уехать подальше. Нострадамус покинул не только Ажен, но вообще территорию Французского королевства. Шесть лет он странствовал по Лотарингии, Нидерландам и Италии (от Венеции до Сицилии). Он вернулся во Францию лишь в 1544 году, когда в Марселе разразилась новая вспышка чумы и власть предержащим пришлось уж сквозь пальцы смотреть на методы лечения Нострадамуса, лишь бы они помогали больным.

В 1546 году его приглашают в столицу Прованса Экс, где эпидемия приняла особенно грозные размеры. Местные власти и верхушка общества бежали из города, лавки закрылись, улицы поросли сорной травой. Паника в Эксе достигла такого размаха, что, по свидетельству очевидца, «люди заворачивались в простыни и устраивали себе похороны еще при жизни»…

И снова город спасли ставшие уже знаменитыми пилюли Нострадамуса. За это парламент Прованса наградил его пожизненной пенсией.

Получив, таким образом, пусть небольшое, но гарантированное «пособие по безработице», Нострадамус в 1547 году обосновался в маленьком провинциальном городке Салоне, где вторично женился. Дом его на улице, носящей сегодня его имя, сохранился до сих пор.

В Салоне Нострадамус занялся не только медицинской практикой, но стал интересоваться и проблемами мелиорации края. Врач не без оснований полагал, что многие болезни проистекают от дурной воды и антисанитарии. И в 1554–1559 годах по его инициативе был прорыт канал, оросивший засушливую местность близ Салона. Водой из этого канала и поныне пользуются жители окрестных деревень.

Однако к старости доктор Нострадамус все более интересуется оккультными науками. Он был глубоко убежден, что именно ему предначертано научным путем открыть завесу, скрывающую будущее человечества.

Кроме того, Нострадамус, безусловно, учитывал и огромный интерес к астрологии в самых различных слоях общества. В то время каждый уважающий себя король и феодал держал при себе придворного астролога. Гороскопами также интересовались и рядовые дворяне, и представители третьего сословия. Поэтому ежегодно массовыми тиражами выходили десятки астрологических альманахов.

Взялся за это дело и Нострадамус. В 1550 году он выпустил свой первый астрологический альманах с помесячными предсказаниями и продолжал выпускать их ежегодно. Однако поначалу его предсказания не принесли ему ни громкой славы, ни значительных доходов.

Тогда в 1555 году Нострадамус опубликовал первую часть книги нового типа, сплошь содержавшей пророчества, причем в стихотворном виде. В полном виде сборник состоял из десяти глав – «Столетий» или «Центурий», в каждую из которых входило 100 четверостиший-предсказаний.

Таким образом, Нострадамус сделал заявку на создание своего рода энциклопедии будущего.

В предисловии к книге, адресованном к своему малолетнему сыну Цезарю, Нострадамус писал: «Долгое время я делал многие предсказания, далеко вперед событий, которые с тех пор произошли в указанных мной местностях. Все это мне удалось совершить благодаря Божьей силе, вдохновлявшей меня… Однако из-за возможности вреда и для настоящего, и, в особенности, для будущего я предпочитал молчать и воздерживался от записи этих предсказаний. Но позже… я решил в темных и загадочных выражениях все же рассказать о будущих переменах человечества… Все должно быть записано в туманной форме, прежде всего пророческое… Это вечные пророчества, ибо они простираются от наших дней до 3797 г.».

Опять-таки в момент своего появления «Центурии» не произвели на современников никакого особенного впечатления. Никто, в частности, не обратил внимания на 35-й катрен I «Столетия»:

Молодой лев одолеет старогоНа поле битвы в одиночной дуэли,Он выколет ему глаза в золотой клетке.

Менее всего это предсказание взволновало тогдашнего короля Франции Генриха II (1547–1559). Ему и в голову не пришло, что данное предсказание грозит ему гибелью, что неудивительно, учитывая туманный стиль предсказания.

Но Нострадамус возобновил работу над «Центуриями» и в 1558 году издал вторую их часть, где поместил послание к королю Генриху II, в котором объяснял «методику» работы предсказателя. «Большинство предсказаний составлено и согласовано с астрономическими вычислениями, соответственно годам, месяцам и неделям областей и стран и большинства городов всей Европы, включая Африку и часть Азии… Хотя мои расчеты могут не оказаться правильными для всех народов, они, однако, определены небесными движениями в сочетании с вдохновением, унаследованным мной от моих предков, которое находит на меня в определенные часы…»

Таким образом, астрологические вычисления для Нострадамуса не были единственным методом предсказания будущего. Говорят, был у него и еще один, весьма примечательный способ. Раздевшись донага, Нострадамус садился по ночам на особый металлический треножник и часами смотрел на блестящий шар, стараясь увидеть на его поверхности нечто необычное.

А потом записывал все, что приходило ему в этот момент в голову.

Однако и издание второй части «Столетий», равно как и первой, не принесло Нострадамусу особого успеха.

И вот тут произошел случай, сделавший Нострадамуса знаменитым. В 1559 году Генрих II нелепо погиб на турнире, во время которого противники специально сражались тупыми копьями, чтобы не причинить вреда друг другу. Но произошло непредвиденное. Копье королевского соперника по турниру графа Габриэля Монтгомери – капитана шотландской гвардии – ломается от удара в королевские доспехи, и острая щепка попадает точно в прорезь на позолоченном шлеме Генриха. Обломок пронзил королю глаз и проник в мозг. И Генрих II скончался в мучениях через 10 дней.

Вот тут-то кто-кто и вспомнил про «глаза в золотой клетке». Современники Нострадамуса ринулись перечитывать его катрены, надеясь найти в них еще какие-то предсказания. И представьте себе – нашли!

В туманных высказываниях Нострадамуса толкователи стали обнаруживать намеки на те или иные события недавнего прошлого. Ну а коли автор смог предугадать их, стало быть, он что-то знает и о более отдаленном грядущем?..

С этого момента интерес к предсказаниям врача из Салона стремительно растет, его катрены становятся не только предметом пересудов придворных и горожан, но и темой политических донесений послов, аккредитованных при французском дворе.