Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Выбери что-нибудь — на свой вкус!
Владимир Александрович даже не стал брать в руки меню:
— Спасибо, но нас сегодня так накормили…
Впрочем, сидящий напротив был, наверное, в курсе всех его передвижений по городу: «случайные» встречи вроде сегодняшней готовятся заблаговременно и не одним человеком.
— Выпьешь?
— Коньяк здесь приличный?
— Да, вполне. Значит, тогда еще кофе и чего-нибудь… — Френкель подозвал официанта и сделал заказ. Судя по символическому количеству закуски, он также не успел проголодаться. — Так какими судьбами?
— Случайно… — пожал плечами Владимир Александрович. Если собеседник хочет сначала для приличия поболтать о пустяках, это его право. — У вас здесь что-то вроде международной конференции.
— Вот как? Интересно!
— Да так себе… Мероприятие для галочки, в духе добрых застойных традиций.
— Что-то полицейское?
— Можно сказать… Тема такая: «Восточная Европа и проблемы организованной преступности».
— А у организованной преступности есть и проблемы? — поднял брови Френкель.
— Нет, это у Европы проблемы! — поддержал шутку Виноградов.
— И вы их будете здесь решать?
— Я же сказал, мероприятие для галочки. Много всяких слов, деклараций, программ по сотрудничеству и искоренению… А сегодня ваш «Викинг» даже целое шоу для прессы устроил!
— А ты-то каким боком? Раньше все больше по таким симпозиумам генералы катались или племянники чьи-нибудь…
— Случайно! — повторил Владимир Александрович. Собеседник никак не отреагировал на запущенное им в последней фразе словечко «ваш» — или не расслышал, или не захотел расслышать. — Я же теперь в главке что-то вроде референта по связям с общественностью… А всего семь мест на Россию выделили! Из Москвы, конечно, четверо. Два места на Питер и одно — парню из Пскова, потому что пограничный город.
— Менты?
— Всякой твари… — пожал плечами майор. Лично он в данный момент представлял российскую милицию, а за остальных ручаться не следовало.
— Загружен? Работы много?
— Не-ет! Готовлю шефу разные справки для круглых столов, кое-какую статистику… Доклад, который я ему набросал, вроде нормально восприняли, теперь пытаюсь организовать еще парочку интервью.
— Ну-ка, давай — за встречу!
— Будь здоров, Вася!
Под коньячок Виноградов поведал собеседнику краткую каноническую версию последних лет своей жизни: про случайный арест, про медали и увольнение, про квартирку в уютном Стокгольме и возвращение домой… Рассказал, как вынужден был заниматься коммерческим шпионажем и частным сыском. Как восстановился опять в рядах доблестных органов внутренних дел и что из этого вышло.
Рассказал в красках, но придерживаясь принципа разумной достаточности.
— А ты-то как? Ни слуху, ни духу… — кое-что о Френкеле Владимир Александрович, конечно, слышал, но в данной ситуации предпочтительнее было изобразить полную неинформированность. — Расскажи!
Зачастую по тому, о чем врет или просто умалчивает собеседник, намного проще докопаться до реального положения вещей.
Человек напротив со вкусом, не торопясь, отломил себе кусок черного горького шоколада. Поднял рюмку, поморщился:
— Странное дело. Если бы не тот твой приезд… Может, я бы до сих пор был при погонах. Карьеру бы делал!
— Тебя что… ты уволился? — натурально изобразил неведение Виноградов.
— Уволили.
— Из-за этой истории?
— Нет! Позже… — Френкель опрокинул в рот коньяк и секунду посидел с закрытыми глазами. Потом продолжил: — Понимаешь, я ведь такой был правильный мент… А тут, помогая тебе, все законы нарушил. Стал, понимаешь, пособником иностранной спецслужбы… Но в то же время что это за законы дерьмовые! — Он усмехнулся. — Не очень оригинально, да? Проблема выбора — или закон, или справедливость… А я ведь еще пытался какое-то время так работать, чтобы и то, и другое! «Глухари» поднимал, докопался до самых верхов, даже на нашего президента материалы полезли. И в итоге? С начальством только переругался да врагов нажил кучу. Пока шеф не умер, боялись тронуть. А потом он прямо в кабинете, от инфаркта…
— Это я слышал. Земля ему пухом! — Виноградов представил себе легендарного начальника республиканской транспортной «уголовки», так до самой смерти принципиально и не надевшего нововведенную форму со львами и серебряными погончиками. Его, говорят, и похоронили в милицейском полковничьем кителе при советских еще орденах…
Выпили. Собеседник продолжил:
— Тут ведь еще какое дело? Понравилось мне! Понравилось, что козлы из больших кабинетов остались дерьмо хлебать. Ты Линдера этого увез у них из-под носа, а они остались…
— С твоей помощью!
— Вот именно… Значит, подумал я, все эти крысы канцелярские, все бездельники и хапуги только считают себя хозяевами жизни? А если надо, то все будет так, как решаем мы!
— Тогда ты решил вести свою сольную партию? — в голосе Виноградова не было ни иронии, ни издевки.
И человек напротив это почувствовал:
— При погонах я многое мог! Мог и делал — не для денег, а из элементарного чувства обиды. Жаль, недолго… Они меня очень скоро выгнали.
— И куда ты подался?
— Да всякое было…
Собеседник выдержал паузу, и Владимир Александрович понял, что ответа не последует. Во всяком случае, не сейчас.
— А теперь чем занимаешься?
— Коньяк с тобой пью, Саныч.
Это граничило с хамством, но Виноградов даже не успел подготовить достойный ответ — Василий отставил рюмку и придвинувшись близко-близко спросил:
— Ты счастлив?
— В каком смысле?
— У тебя завидное положение? Друзья? Жена, дети?
— Ты еще про зарплату спроси. И про машину с дачей! — Владимир Александрович даже не знал, как отреагировать.
— Хорошо… Считай, что спросил.
Виноградов почему-то не обиделся:
— Ну мне уже под сорок… Было время понять, что счастье не в том, чтобы иметь все. А в том, чтобы хватало того, что имеешь.
— Это не ново. Нечто подобное я уже слышал.
— Пожалуй! В русском языке всего несколько букв и довольно ограниченный запас слов… Многие до меня переставляли их, как хотели, и запас неиспользованных комбинаций со временем истощился.
— Не злись. Я понял. Знаешь, поколение наше — это поколение системы. Мы все жили в ней: офицеры, пионеры, члены Союза писателей… Кто бы ты ни был — ты в первую очередь всего лишь составная часть чего-то целого и огромного.
— Ну сейчас другое время. Нет?
— Ерунда! Все осталось по-прежнему. Государство, организованная преступность, церковь… Все это, в сущности, однородные системы, отличия только в деталях.
— Это ты, пожалуй, загнул! — Беседа уходила куда-то в область высоких материй, а тут Владимир Александрович не был силен. — Тем более что все равно — раз уж так сложилось…
— Система слаба, — неожиданно твердо отчеканил Френкель. — Любая система слаба… и уязвима. Ее очень легко вывести из равновесия.
— И ты именно этим теперь занимаешься… — стремясь перевести все в шутку подмигнул майор.
— Не я — мы!
— Вы? — Честно говоря, словоблудие утомило. Тем более что в логике собеседника зиял приметный провал. — Если больше одного элемента, это ведь тоже система?
— Нет. Мы — не система… Мы — просто сообщество, вольное сообщество одиночек. Как у Киплинга, знаешь?
— Закон стаи… — внимательно посмотрев в глаза человеку напротив, он вдруг сообразил, что если у них там все такие, как Френкель, то это более чем серьезно.
Один сибиряк написал про волков, что — да, они опасны. Храбрые, сильные, злые… Но в генах каждого серого хищника таится древний, родовой страх перед человеком — странно пахнущим существом с непонятными обитателю леса повадками и множеством грохочущих смертоносных приспособлений.
А вот собаки! Не те, конечно, что верно служат за миску похлебки и теплую конуру, а другие, сорвавшиеся с цепи — то ли от голода, то ли от сытости, то ли от вечной тоски по свободе… Волки их ненавидят и рвут, раздирают в кровавые клочья.
Однако случается, отступник выживает в стае, если только клыки его остры и когти не знают пощады. И тогда рано или поздно он становится вожаком… Гончие, натасканные на природную дичь, дипломированные сторожевые псы, эти «друзья человека» великолепно знают повадки своих бывших повелителей, все их слабости и недостатки.
Собаки понимают, чего следует опасаться, и привычной оградой из красных флажков их не испугаешь… Знания, полученные от недавнего хозяина, обращаются теперь против него.
— Каждый сам выбирает свой путь…
— За некоторых это делают другие люди, — пожал плечами собеседник.
Владимир Александрович пожал плечами:
— Или обстоятельства.
— Да… Осуждаешь?
— По какому праву? Нет… Но и в ладошки хлопать тоже не стану.
— Почему?
— Я и в далеком детстве не верил в добрых разбойников. Так не бывает! Или-или…
- Не упокой - Дмитрий Чарков - Крутой детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Догадайся сам - Джеймс Хэдли Чейз - Детектив / Крутой детектив
- Джамбул - Юлия Звягина - Детектив / Крутой детектив / Остросюжетные любовные романы
- Положите ее среди лилий - Джеймс Хэдли Чейз - Детектив / Крутой детектив
- Ты будешь одинок в своей могиле - Джеймс Хэдли Чейз - Детектив / Крутой детектив
- Грехи отцов наших - Лоренс Блок - Крутой детектив
- Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка - Чейз Джеймс Хедли - Крутой детектив
- Бренна земная плоть. В аду нет выбора. Голова коммивояжера - Николас Блейк - Крутой детектив
- Джокер в колоде - Джеймс Чейз - Крутой детектив
- Последний герой - Виталий Гладкий - Крутой детектив