Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот же момент Зубастик и трое его подхалимов перегородили мне дорогу, отрезая от Трясины. В руках у них я заметил палки, и стало ясно, что простыми пинкарями, как в столовой, на этот раз отделаться не выйдет. А еще во рту у заводилы блестел свисток, почти как у наших урядников, в который тот немедленно задудел.
Думаю, наша встреча стала чистой случайностью. Конечно, проснувшись и обнаружив пропажу новенького, Зубастик с приятелями бросился в погоню. Но учитывая, сколько времени я проплутал по поселку, мы могли запросто разминуться. Но нет!
Потуже завязав лямки мешка, я бросился на прорыв, стремясь к шахте и подстанции на краю Трясины. Мои противники ринулись наперерез. Где-то поодаль, отвечая на свист, зашлась сирена, будя ненавистных Пастухов.
Да, вот эта ссадина от палки. И вот тут синяк на плече, я не смотрел, но по ощущениям здоровенный. Драки как таковой-то и не было, я против палок не умею… Сунул одному в зубы, второй меня тут же стукнул, а Зубастика я по коленке пнул. Тот упал, дернулся было меня за бедро цапнуть, но я уже бежал. Они, конечно же, совсем озверевшие – в погоню.
Вот клянусь, еще чуть-чуть, и схватили бы: или палкой бы сбили, или кучей навалились. А там и Пастухи бы подбежали, и тю-тю, Димка, никто о твоей судьбинушке не узнает. Но этого чуть-чуть, хвала Лифтам, не случилось. А когда на Трясину все четверо выскочили, Хозяюшки помогли.
Сначала даже ушам не поверил. Вроде топочут сзади, ругаются, все за куртку ухватить норовят, сопят шумно. А потом вдруг – «бац!», хрипы какие-то, упал кто-то, палка отлетела. Я еще шагов сорок пулей «вжик!», только потом посмотрел: лежат, милки… за галстуки хватаются, щеки посинели, глазенки выпучены. Кое-как ползут обратно в поселок, поближе к Хозяюшкам. Ой, как же я тогда этим чудовищным приборам благодарен был, признать стыдно…
Смотреть, как Зубастик и его кореша выживают, я не стал. Пастухи могли появиться с минуты на минуту, поэтому я припустил дальше, карабкаясь по «наросту» подстанции к люку, который имел неосторожность так бездумно покинуть.
Как же колотилось сердце, как же холодела спина! И не успели первые белоглазые наводнить переулок, где жадно глотали воздух Зубастик и его дружки, как я уже нырнул в одну из силовых будок, отчаянно протискиваясь в знакомый вентиляционный «карман».
Хронометра, как вы знаете, у меня не было, не заслужил… Но внутренние часы подсказывали, что дать отдых рукам в распахнутой мембране я решился как раз чуть больше суток назад.
Забившись в самый темный угол технического отсека, я с ужасом выслушивал, как надсмотрщики возятся у люка, обсуждая мой побег. Как не могут забраться в узкий лаз сами, но вынашивают самые разные идеи – от накачки коридора газом до выбора наиболее послушного воспитанника. С того предполагалось снять галстук, привязать к ноге цепь и запустить следом за мной…
Не знаю, сколько времени я провел там, скукожившись и прижимая к груди мешок. Час? Может быть… может быть, больше. Но когда мембрана зашипела, а карман снова открылся на проветривание, этот звук показался мне самым чудесным на свете. Стараясь двигаться осторожно, но быстро, я юркнул под открывшуюся заслонку, от радости и свободы чуть не сверзившись в шахту.
Ну вот, собственно, почти все…
Какое-то время я висел на ржавых ступенях, прислушиваясь – не реализовали ли Пастухи свой план с мальчиком и цепью. Затем дождался, пока задвижка встанет на место, а пневмоприводы не замолчат на ближайшие сутки. И только после этого давай карабкаться – как вы уже догадались, вверх, а не вниз.
Чувствовал я себя так, будто из меня выжали все соки. Но так, по-честному, дело и обстояло. Выбравшись на Штамповальню, я еще почти час просидел под одной из местных фабрик, опасаясь погони людей с водянистыми зрачками. Затем о себе напомнил голод, и я перекусил прихваченными продуктами. Потом вроде бы и вовсе задремал от сытости и тепла.
Но когда над поляной заревели сирены и Сортировщики снова выкатились на охоту, у меня чуть не случился сердечный приступ. Думал – за мной идут, где-то в сканер угодил. Или, может, Пастухи на поляне… Бросился по старой памяти к пульту вызова Облачка, а тут… Вот так вас и встретил».
Димка замолчал, задумчиво облизывая пересохшие губы. Поковырялся в мешке, вынул пластмассовую бутылку с водой и попил.
Во время рассказа он беспрерывно раскачивал ногой, как маятником, что выдавало волнение и тревогу. Теперь подошва его ботинка мерно и глухо застучала по ножке верстака – мальчик с опаской ожидал реакции на свою историю, нервничая еще сильнее. Как бы беглец ни храбрился, повествуя об опасных похождениях с деланой легкостью и напускной бравадой, он испытал сильнейший страх.
– Дурак ты, братец, – наконец вздохнула Настя.
Не со злостью или обидой, а с каким-то горьким, совсем недетским разочарованием. Встала, разминая затекшие за время рассказа ноги, прошлась по кухне.
– Это ж надо придумать… не просто из школы удрать, а еще и на поляну угодить, которой детей до самого института пугают…
Дмитрий скривился, подумал оправдываться, но только махнул рукой и дернул плечами.
– Думаете, наверное, что путешествие мое бессмысленным было? Что головой своей зря рисковал? – фыркнул он, насмешливо глядя на брата и сестру. – А вот фигушки, скажу я вам! Как папа говорит, беды без прибытка не бывает.
– Это ты к чему? – непонимающе нахмурился Виктор, изогнув бровь.
– А к тому, что на Интернате я услышал такое, о чем и мечтать не мог! – цокнул языком его брат.
Было заметно, что эту часть истории он припас «на сладкое», вот-вот готовый поразить остальных чем-то по-настоящему необычным и захватывающим. Даже с верстака спрыгнул, протягивая сестре бутылку с водой.
– На Интернате нет запретных тем для разговоров. К этому привыкли и Пастухи, и воспитанники. Первые оттуда не уйдут, потому что работой упиваются. Вторые – потому что, попав в этот кошмар, уже никогда не вернешься на добропорядочные поляны. Вот и чесали языками почем зря. А я слушал.
– Ну не томи, – попросила Настя, сделав несколько глотков невкусной, отдававшей кислинкой воды. – Чего ты там еще вызнал?
– Кое-что о Смотрителях, например, – понизив голос, подмигнул родным Димка.
Чувствовалось, это совсем не главное, что он хочет сообщить, но мальчик намеренно разогревал публику, накаляя страсти.
– Пастухи говорили, что когда-то Гильдия была обыкновенной обслугой, хоть и в высшей степени профессиональной. Можете поверить? Однако в какой-то момент руководители ее захотели возвыситься. Захотели настоящей власти…
Он украдкой обернулся на полупрозрачный полог в дверях, будто их могли подслушивать.
– И теперь вся власть в Спасгороде – у Смотрителей, по сути – обычных инженеров, умеющих чинить процессоры Лифтов. Именно они, а вовсе не правительство или поселковые советы, определяют, что такое хорошо, а что – плохо. Они решают, кого наказать, а кого наградить – только они, по собственным прихотям и в зависимости от настроения. Пишут про такое в газетных листках?
Витя нахмурился, тоже покосившись на дверь. С первых классов их учили совсем другому, выставляя Гильдию исключительно в положительном и выигрышном свете. А потому слова брата сейчас звучали не только противоестественно, но и преступно.
– Пастухи, сами на них работающие, злятся, – продолжал тем временем Дима. – Мол, те зажрались совсем, заигрались во власть. И вместо того чтобы развивать Спасгород, только на запасах его жируют, запрещая даже в мыслях упоминать про существование таких полян, как Свалка или Интернат…
– Милосердные Лифты, – прошептала Настя, обдумывая его обвинительную речь. – Неужели это правда?
– А какой смысл белоглазым врать? – мальчик пожал плечами, с тревогой глянув на побледневшего брата. – Да и сходится все, если покумекать. За свое путешествие на Заботинск мы видели такое, о чем в учебниках точно не расскажут. И в тайне это храним не по прихоти… Витька, ты как?
Но от обилия новостей у того закружилась голова, и он торопливо отобрал у сестры бутылку. Напился, совершенно не замечая гадкого металлического привкуса.
– Я как представил, – просипел он, тяжело дыша, – что если кто-то узнает о том, что ты подслушал… Так нас на твой знакомый Интернат и вернут. Быстро, тихо, без прощания с родителями.
– Выходит, – тихонечко спросила девочка, – мы узнали новую жуткую тайну?
– Или усугубили прежнюю, – потер лоб и переносицу Витька. – Матушки-платушки… И это, братец, если верить огоньку в твоем прищуре, еще не все новости?
Тот довольно улыбнулся и кивнул.
– Точно! Потому что сплетни про Смотрителей – это страсть как будоражит. Но был у нас в отряде парнишка один, Тихоном-Тихоней звали. Его до ссылки почти год по городу ловили, так что где он только не побывал. Юркий такой, худенький, а глаза – как у деда старого: усталые, мутные. Во время смены Тихон много чего рассказывал, чтобы не скучно было. Но больше всего он любил страшные истории о Мглистом Механике. Жизнью мамки клялся, что правду говорит: что, мол, сами Лифты ему в свое время поведали, а они, дескать, не врут. Так вот, родненькие: то, что я узнал от Тихони, по-настоящему жутко…
- Зачарованное Дерево - Микки Лиш - Прочая детская литература / Зарубежные детские книги / Детские приключения / Детская фантастика
- Гимназия №13 - Евгения Пастернак - Детская фантастика
- Гостья из Шармбатона - Disclaimer - Детская фантастика
- Черный свет (сборник) - Виталий Мелентьев - Детская фантастика
- Волшебный напиток - Михаэль Энде - Детская фантастика
- Вторжение - Кэтрин Эпплгейт - Детская фантастика
- Отряд «Авангард»: Клинок пери. Багровая графиня. Тёмный Наследник - Евгений Фронтикович Гаглоев - Городская фантастика / Детективная фантастика / Прочая детская литература / Детские остросюжетные / Детская фантастика
- Магия превращений - Сергей Охотников - Детская фантастика
- Глаз голема - Джонатан Страуд - Детская фантастика
- Дочь колдуна - Сергей Охотников - Детская фантастика