Сладкий соблазн (СИ) - Кармазина Александра

Заметив ее маневр, Ильяс двинулся наперерез.

Опрометью бросившись к двери, Карина понадеялась, что успеет открыть ее. Хорошая была идея, но провальная. Он успел поймать ее за руку в тот момент, когда девушка уже готова была повернуть ключ.

— Чего ты? — пропыхтел партнер Сабира, пытаясь задрать юбку на Карине, после чего принялся лепить слюнявые поцелуи ей на шею.

— Отпустите! — она отчаянно пыталась оттолкнуть его руки. — Помо…

— Да, брось, красавица, — он резко рванул вырез ее блузки в разные стороны, после чего зажал рот.

Изловчившись, она укусила его за ребро указательного пальца, после чего отпустила звонкую пощечину.

— Да как вы смеете⁈

— Слышь, ты… — он вдруг резко размахнулся и ответным ударом заставил ее отлететь на середину кабинета. — Я тебя сейчас убью на хер, сучка! Че строишь из себя целку⁈

Карина истошно закричала, когда он, подойдя ближе, схватил ее за волосы. Развернув спиной к себе, толкнул грудью на стол. Вынудив раздвинуть ноги, поставил обутую в массивный ботинок ногу возле изящной туфельки девушки, чтобы не дать ей возможности сопротивляться. Отпустив волосы, разорвал юбку от молнии вниз и принялся возиться с кружевными трусами, пытаясь сорвать их.

Извернувшись, Карина приподнялась и потянулась к стоящей на краю стола тяжелой пепельнице.

Заметив это, мужчина снова запустил пальцы в волосы на затылке, после чего ударил ее лицом о стол.

— Сабиру даешь же, — прорычал он, наклонившись к ее уху.

На мгновение сознание практически покинуло Карину. Она почувствовала жалящую горячую боль в районе бедер — это не выдержали натиска нежные кружева. Не помня себя от злости и ужаса, она дернулась в тщетной попытке вывернуться из крепких рук насильника. Что он вообще себе позволяет⁈ Кто он такой, чтобы так обращаться с ней⁈

На какое-то время прекратив попытки справиться с ним, Карина сделала вид, что потеряла сознание. Сцепив зубы, позволила ему сорвать с себя белье. Когда Шарипов начал возиться с ремнем на брюках, Карина дотянулась-таки до пепельницы и, резко развернувшись, ударила ею мужчину по голове. Когда он бесформенным кулем рухнул к ее ногам, вытерла разбитый нос, размазывая кровь по лицу.

— Ублюдок! — пнула его носком черной «лодочки».

Сердце все еще колотилось, как бешеное, норовя выпрыгнуть из полуобнаженной груди. А дальше все, как в замедленной съемке — скрип двери, искаженное бешенством лицо Сабира и…темнота.

Очнулась Карина уже на низкой софе, что стояла возле стены. Сев, девушка огляделась по сторонам. Кабинет был пуст — ни Сабира, ни этого куска дерьма. Судорожно всхлипнув, она попыталась стянуть на груди разорванную блузку. Ничего не вышло…

— Сабир Маратович? — послышался за дверью голос Дианы, продавца из бутика.

— Потом, Диана, — в голосе Сабира дрожали нотки гнева.

Карина застонала, прижавшись затылком к стене. Боже, нет… Только не это. Она не хотела, чтобы Сабир видел ее такой — униженной и растоптанной, с уничтоженной гордостью. Ей было невыносимо больно от того, что он стал свидетелем случившегося. Восточные мужчины очень щепетильны. Он никогда не станет воспринимать ее, как женщину после этого. Для них — это позор.

— Потом, я сказал, — Сабир не повысил тона, как и всегда. Он никогда не позволял себе хамить сотрудникам.

Щелкнул ключ в замке. Дверь открылась…

Карина поджала под себя ноги, одна из которых была босая. Она даже не заметила, как уколола каблуком бедро. На колготках появилась еще одна «стрелка». Наблюдая, как он закрывает дверь на ключ и поворачивается лицом к столу, где все случилось, Карина до боли прикусила губу. Выражение лица Сабира было жестким и очень-очень холодным, когда он подошел к так называемому месту преступления. Протянув руку, взял несколько документов, которые были испачканы в крови. Шеф держал их совсем не долго, а затем, медленно скомкав, бросил обратно. Обернувшись, он задержал взгляд на «лодочке», что валялась на пушистом ковре, который находился в центре кабинета.

Всхлипнув, она сильнее вжалась в стену, страстно желая провалиться сквозь все этажи, а потом под землю.

Он повернулся на звук. Взгляд Сабира мгновенно изменился. Черты лица утратили остроту и жесткость, а глаза необъяснимым образом увлажнились.

Когда он подошел ближе, Карина вложила дрожащие пальцы в его широкую ладонь. Сабир помог ей подняться, обхватил свободной рукой под правую лопатку. Отчаянно стараясь не заплакать, Карина уткнулась разбитым носом ему в плечо. Белая ткань тут же пропиталась кровью, но его это совсем не заботило. Сабир принялся перебирать ее спутанные волосы, тихонько покачиваясь.

— Тшшш…

Только после этого нежного шипения Карина вдруг осознала, что ревет, как не в себя. Ее трясло от боли и пережитого ужаса, словно ведьму перед крестом.

Глава 24

Четыре месяца спустя

— Я всего лишь пытался доказать твоему мужу, что он променял тебя на шлюшку! — заорал Ильяс, цепляясь за Милану, когда его выводили из зала суда. — Все это ради тебя!

Наблюдая, как бывшая жена Сабира брезгливо отдергивает руки, чтобы он даже не коснулся ее, Карина передернулась. Она была рада, что это все закончилось. Все эти мерзкие допросы, экспертизы, опознание… Ощущение было такое, что ее вываляли в грязи. Но Карина не жалела. Ни капли. Наградой стало то, что, как минимум, девять лет ей не придется лицезреть рожу этого подонка. Достойная награда за перенесенные унижения.

— Идем, — обняв ее, Сабир повел Карину к выходу из зала суда.

Уже возле машины их окликнула Милана. Бросив свою сумку на переднее сиденье перламутрового белого «Лексуса», бывшая жена Сабира направилась к ним. Остановившись перед Кариной, Милана подалась к ней и… взяв в ладони бледное личико девушки, поцеловала ее в лоб.

— Мне жаль, что тебе пришлось пережить все это, — тихо сказала она, прежде чем вернуться к своей машине.

Повернувшись к Сабиру, Карина спрятала лицо у него на груди. Ей было так плохо, что хотелось просто исчезнуть — раствориться в нем. Слова Миланы окончательно добили девушку, хотя она пыталась утешить ее. Карина понимала, что поступок бывшей жены Сабира был продиктован чувством вины. Этот псих внушил ей, что исключительно из-за нее не смог держать штаны застегнутыми. Карина не представляла, как сама смогла бы жить с подобным.

Поцеловав ее в макушку, Сабир сомкнул за ее спиной полы своей зимней кожаной куртки. В его тесных объятиях Карине стало немного легче. Отчаянно хотелось разрыдаться, но слез не осталось. Все внутри словно выжгли мощным залпом напалма — осталась только черная пустыня.

— Все прошло, моя девочка, — прошептал он ей на ухо. — Все прошло.

— Какой-то дурной сон, — покачала головой Карина. — Разбуди меня, Сабир. Разбуди…

— Поехали, — он усадил е в машину. Сев за руль, повернулся к девушке и смахнул снежинки с черной меховой шапки. — Ты голодная?

— Знаешь, да, — кивнула Карина. — У меня есть офигенная запеченная картошка с мясом. Хочешь?

Подавшись к ней, Сабир запечатлел на ее губах долгий полный нежности поцелуй.

— Хочу, — прошептал он.

Внезапно ее посетила мысль, что речь идет вовсе не о картошке…

Спустя почти час, когда они оставили верхнюю одежду в прихожей маленькой уютной квартирки Карины, Сабир повернулся к ней:

— Что ты там говорила насчет картошки?

Прислонившись к стене, она внимательно посмотрела ему в лицо. Внезапно Карина осознала, что не хочет повторения того, что случилось тогда в офисе. Она понимала, что это было нормальной реакцией. Никакая женщина не станет скучать по событиям такого рода. Только вот дело было не совсем не в этом. В тот день все могло обернуться так, что самое ценное, что может быть у девушки, оказалось бы растоптанным и безнадежно испорченным.

— К черту картошку, — проговорила она, увлажняя языком пересохшие губы. Опустив руки, Карина прижала ладони к бедрам и легонько потянула их вверх, увлекая за руками и подол кашемирового платья.