Последний клиент - Константин Измайлов

— Надо? Это вопрос. Лучший выход, предвидя подобную перспективу, — сразу распрощаться. Сделав культурно тете ручкой. Но если все запущено до такой степени… нужно разобраться во всем до тонкости.

— Да ладно, двигай…

— А ты, как только встретишь, отзвонись. Там же будет наш общий знакомый. Ему оторваться от своей Гретхен — все равно что с деками на Гавайи на пару месяцев… Передай ему, что жду в гости. — Бросив искоса взгляд на не перестававшего жмуриться полицейского, Кирилл полез в «Опель».

— Вон уж и Коля катит. И не дай бог, сучья рожа, если ты, кроме своего макароньего языка, и наш успел подучить… — продолжил он в том же тоне. Но изменений в мимике полицейского не последовало. — Ну, рогацци, погнали?

* * *

Пока полицейский «Опель» дожевывал остатки подъема, Кирилл скоренько проиграл в голове варианты: кому было выгодно от него избавиться и кто из окружавших его людей мог попытаться осуществить это технически. И чем больше он увлекался решением этой задачи, тем больше лиц, когда-либо вступавших с ним в контакт, как оказалось, были бы не прочь приложить к происшедшему руки. Что же касается технической стороны — здесь не все так гладко. И только единицы смогли бы осуществить задуманное. Но о них Кириллу не хотелось думать в подобном ключе. Поэтому он и перестал.

Въехав на территорию усадьбы — Кириллу больше нравилось это название принадлежавших ему владений, — он учтиво пригласил офицера проследовать за ним, но, заметив, что его подчиненный настроен так же решительно, что и его начальник, мягко порекомендовал последнему:

— А вы бы могли пройти в направлении вон того сооружения. — Он указал ему на гараж. — Мы с вашим шефом проверим, как хорошо работает система наблюдения. А заодно вы можете прочесать близлежащие окрестности на предмет присутствия следов преступления или еще чего-нибудь.

— И дорого заплатили за виллу? — Полицейский решил оживить угасшую, по его мнению, светскую беседу.

Кирилл не имел никакого желания обсуждать свои дела с посторонним, поэтому ограничился единственной фразой:

— Не так много, чтоб сожалеть об этом. Сюда, налево и вниз.

Полицейский последовал поступившим указаниям, спустился на один пролет лестницы и остановился на площадке, поджидая хозяина. С его губ был готов сорваться еще одни вопрос. И Кирилл примерно предполагал, в чем он будет заключаться. Итак:

— А что за история случилась здесь года два назад? Помнится, был довольно крупный скандал?

— Да, было и такое. Но к происшествию на дороге та история не имеет никакого отношения.

— Как знать, как знать… — Полицейский привычно улыбнулся и снова причмокнул губами. — Теперь куда?

— Первая дверь направо. — Кирилл опередил полицейского на шаг и отпер замок. — Проходите.

— О! У вас здесь все достаточно серьезно! — Гость обвел взглядом мониторы, компьютер, стоящий чуть в стороне, пульт ручного управления камерами и прочее хозяйство. Кирилл рассчитывал, что проникшему на пост управления типу не придется объяснять, каким образом электронные глаза настраиваются на попавший в их поле наблюдения объект. И как они перестраиваются в зависимости от времени суток и погодных условий. Обсуждение технических тонкостей было бы плевком на всю секретность произведенной Жуковым работы, и он ограничился только демонстрацией расхаживающего перед гаражом придурка, которого полицейский, заметив на экранах мониторов, обозвал «Марио» и оттого весело заржал.

— Если ваш попутчик — Марио, то вы, по всей вероятности, Тони?

— С чего это?

— Так. Знаете ли, сработал стереотип. Если допустить, что вы — итальянец.

— Это заметно?

— Не так, как если бы я повстречал вас в Италии. В какой-нибудь траттории за бутылкой местной кислятины…

— Интересно! А почему именно Тони?

— В Лихтенштейне есть своя киностудия?

— В Швейцарии, герр Семенов, в Швейцарии. — «Тони» на некоторое время задумался, усмехнулся чему-то своему и взглянул на своего собеседника весьма испытующе. Кириллу не нравилось, когда незнакомые ему люди смотрят на него с подобным выражением лица.

— Или, если бы вашего подчиненного звали, положим, Карло, то вас, без сомнения, следовало бы именовать «Джузеппе»…

— Так в чем здесь тонкость? — Полицейский аккуратно расправил свое брюшко вдоль поясного ремня и приготовился выслушать следующий логический ход Кирилла.

— А тонкость вот в чем: если русский, то бандит. Если итальянец, то либо Карло, либо Джузеппе, с точки зрения русских. Или Тони и Марио, с точки зрения американцев. Вы не обращали внимания на всех «марио пьюзо» и прочих конструкторов американских версий тех взаимоотношений, которые складываются между некоторыми итальянскими семьями?

— Да, на этот счет вы правы… Тони и Марио… И вы мне кажетесь довольно забавным субъектом, герр Семенов. Тем более забавным, что вы первый русский, современный русский, я имею в виду, купивший землю здесь, в княжестве… Вы, вероятно, и не подозревали, что по существующим здесь законам, а существуют они уж и не знаю сколько, земля, принадлежащая князю, не может быть ни продана, ни куплена.

— Я осведомлен достаточно в этом вопросе. Но вы упустили некоторую тонкость, которая вам, республиканцам и конфедератам, неясна в силу утраты подобных традиций. Эта земля является майоратом и может быть продана с одновременной утратой титула, пожалованного сувереном вассалу. Если сам суверен не может или по каким-нибудь причинам не желает выкупить пожалованный в прошлом майорат, он может быть продан любому желающему. Так что мне пришлось заплатить и за баронство, мой уважаемый гость… А если бы мы вернулись к вопросу о Тони и Марио, то вам, вероятно, было бы интересно узнать, какая итальянская фамилия необычайно популярна в России…

— Предположить нетрудно: Боттичелли, Модильяни… Феллини, наконец!

— Ну уж нет. Нет популярнее фамилии «Буратино»!

— Буратино?

— С вас десять долларов.

— Это почему?

— А потому что потомки автора этого персонажа, вундеркинда в некотором роде, требуют незамедлительной компенсации при упоминании этой фамилии в каком-либо контексте. А поскольку наша беседа носит официальный характер, вам придется заплатить.

— А вам?

— Вот уж хрен дождутся. Но суть не в деньгах. А суть в том, что лично я использую эту фамилию как имя нарицательное для определения ситуации или сути человека. Советую и вам ознакомиться с этим бессмертным произведением — у вас с его персонажем очень много общего.

— С удовольствием последую вашему совету, если вы подскажете фамилию автора.

— Некто Толстой. Но не тот, что волей своего желания бросает несчастную женщину под паровоз. Того звали Лев. Изрядный был негодник. Сей же — Алексей…

— Что, Россия так богата Толстыми?

— Если вопрос в ударении, то несомненно. А если серьезно, то есть еще одни или пара. Может быть, менее популярных, но не менее великих. Хотя все мы в той или иной степени компиляторы…

— Простите? Вы сейчас произнесли слово… Вы сами имеете отношение к культуре вообще и к литературе в частности?

— В той же степени, что и к животноводству. Так как ваше имя?

— Тони-Анджело, — несколько смешавшись, выдавил страж порядка. — Но фамилия моя — не Буратино, поверьте на слово.

— Я прочел вашу фамилию на удостоверении.

Кирилл вежливо рассмеялся, отметив, однако, для себя, что пока Тони-Анджело не торопится ознакомиться с записями охранной системы.

— И вы, барон, ведь вас можно так называть? Ведь вы, герр Семенов, знакомы с его высочеством?

— Да, имел честь провести некоторое время в их обществе, но неофициально. У меня не хватает терпения изучить все требования этикета, для того чтоб раздавить бутылочку шампанского на каких-нибудь торжественных посиделках. Да и сам Ганс-Адам тяготится ими.

— Вот как? — Тони улыбнулся и по привычке вновь чмокнул. В шестой или десятый раз. А так как подобная манера слегка раздражала Кирилла, то он предложил занять беспокойное место еще одной сигарой. Ведь наблюдать за курящим и чмокающим лицом — удовольствия разного порядка.

— Вернемся к нашим делам? — Кирилл снял с полки записанную в ночь пленку и вставил ее в рекордер.

Следует заметить, что зрелище им предстояло наискучнейшее — представьте себе трансляцию какого-нибудь неопределенного уголка елового леса в обрамлении скальных глыб, длящуюся к тому же восемь часов кряду. Даже в режиме ускоренного просмотра поиск нужного куска мог бы отнять и полчаса. А Марио тем временем, натоптавшись по весям, утомился окончательно и забрался в свой служебный рыдван. Час на свежем воздухе для людей его профессии — уже подвиг! Местным патрульным не приходится отстаивать по четыре часа кряду с полосатым жезлом в коченеющей руке.