Истории Уолл-Стрит - Эдвин Лефевр

—   Ну, полковник Тридуэлл, — засмеялся Кэри, — думаю, отец сделал для вас не так уж мало — все, что мог. А если верить тому, что пишут в газетах, то с вашими деньгами место в Конгрессе вам было не очень-то и нужно.

Могло показаться, что они давно знали друг друга.

—    Вот что я скажу; я выполнял свой долг, — с усмешкой сказал Тридуэлл.

—   Полковник, — решился наконец молодой человек, — я пришел просить у вас совета.

—   Большинству не приходится спрашивать дважды. Так что будь осторожен.

—   Следуя им, они становятся настолько богаты, что не нуждаются в повторном визите к вам?

—  Вы — политик, молодой человек. Однажды вы проснетесь членом Конгресса. Конечно, если только ваш отец не вернется к работе в газете и не напишет пару колонок в вашу поддержку.

«У парня приятная улыбка», — подумалось полковнику.

—  Я собрал немного денег, полковник.

—  Сохраните их. Это лучший совет, который я могу дать. И немедленно уходите — во имя всего святого, молодой человек. Вы находитесь на Уолл-стрит.

—  Думаю, в этом офисе я в безопасности, — ответил Кэри.

Знаменитый лидер фондовой биржи серьезно посмотрел на него. Мальчишка был невозмутим. Полковник рассмеялся, и Кэри рассмеялся ему в ответ.

—  Чем ты занимаешься? — спросил Тридуэлл.

—  Работаю клерком в офисе Federal Pump Company. Наверху, на третьем этаже. Я собрал немного денег и хотел бы знать, что мне с ними делать. На днях я прочел статью в The Sun. В ней вы советовали вкладывать деньги в Suburban Trolley и утверждали, что это принесет прибыль.

—  Это было год назад. С тех пор Trolley поднялись на 50 пунктов.

—  Это лишь доказывает, что совет был хорош. Также вы заявили, что молодым людям следует вкладывать сбережения, не позволять им лежать без дела.

Юноша прямо смотрел в маленькие, мигающие, добрые глазки лидера фондового рынка.

—  Сколько у вас денег?

—  Двести десять долларов, — ответил его собеседник, неуверенно улыбаясь. Здесь он почувствовал гордость за размер своих сбережений — в своем офисе он стеснялся этой суммы.

—  Дорогой мой, — сказал спекулянт-миллионер очень серьезно, — это хорошие деньги. Стыдно признаться, но это больше, чем было у меня, когда я открывал свое дело. Они у вас с собой?

—  Да, сэр.

—  Что ж, представлю вас моему брату Уилсону. Он отвечает за наших клиентов. Войдите, Джон.

Появился Джон. Другое его имя было Меллен. Это был стройный, тихий парень лет двадцати пяти. Недоброжелатели говорили, что количество заработанных им миллионов соответствовало числу лет.

—   Присаживайтесь, — сказал Тридуэлл, пожимая руку мистеру Меллену, — я буду через минуту.

У двери он поздоровался с двумя посетителями. Пожал руку высокому краснощекому мужчине со светлыми волосами и бакенбардами — мистеру Милтону Стирсу, известному застольному остряку, заодно являющемуся президентом железнодорожной компании. И мистеру Д. М. Огдену, который выглядел как английский священник, однако был собственником огромных зданий Огден на Уолл-стрит. Они пришли, чтобы обсудить нюансы новой сделки по Trolley. Совместно с компаньонами эти люди предлагали 500 миллионов долларов. Но полковник Тридуэлл просил их подождать — он вел нового знакомого в офис своего брата.

—  Уилс, — сказал он, — я привел тебе нового клиента. Мистера Кэри.

Уилсон П. Тридуэлл вежливо улыбнулся. Он был высоким, стройным и очень серьезным человеком. Компания не собиралась открывать новые счета. Дел и так было больше, чем они могли справиться. Это были самые занятые и самые известные биржевые брокеры Соединенных Штатов. Но друзьям полковника здесь всегда были рады.

—   Очень рад познакомиться с вами, мистер Кэри, — произнес Уилсон Тридуэлл.

У его компании было несколько молодых клиентов. Однако их состояния были обратно пропорциональны возрасту.

—   Думаю, — сказал полковник, — нам стоит купить для него акции Easton & Allentown.

Он улыбался, он делал так всегда. Более того, он понимал, как его брат ошибается в отношении нового клиента.

—  Отличная идея, — согласился Уилсон. — Вам стоит немедленно разместить ваш заказ. Акции быстро идут вверх, мистер Кэри.

—   Что ж, молодой человек, предоставьте ему свой взнос. И позвольте купить столько акций, сколько он считает нужным, — сказал полковник.

—  Пять тысяч акций? — предположил Уилсон Тридуэлл.

Полковник захихикал:

—  Пять тысяч? Боюсь, ты не прав.

—    Ну, хорошо, пятьдесят тысяч. А ты гарантируешь его платежеспособность, — с улыбкой подтвердил Уилсон.

—   Думаю, — медленно произнес лидер фондовой биржи, — стоит начать со ста акций.

Прекрасно знавший своего брата, Уилсон ответил лишь «Ох!», улыбнулся и отдал приказ клерку купить сто акций железной дороги Easton & Allentown — на рынке по лучшей цене. Затем с серьезным видом взял у парня 210 десять долларов. Даже самая маленькая биржевая фирма не приняла бы такой ничтожный счет. Но Treadwell & С°., будучи самой крупной из них, могла себе это позволить и сделала это.

Полковник пожал руку молодому Кэри, отец которого некогда редактировал местную газету, но не был ему близким другом. Он сказал: «Приходи еще, в любое время» и вернулся к своим партнерам.

В ближайшую и последующую недели акции Easton & Allentown пользовались на бирже огромным спросом. Через десять дней после того, как Кэри купил их за 94, они продавались по 106.

На одиннадцатый день молодой человек отправился в офис Treadwell & С°. Он понимал, что заработал большие деньги — больше, чем предполагал иметь в своем возрасте. Но не знал, что делать теперь. Парень слышал, как один человек говорил другому: «Забрать прибыль? Не при такой цене. Е. & А. однозначно дойдут до 115».

Кэри подсчитал: еслй он подождет, пока акции поднимутся до 115, то сможет заработать на тысячу долларов больше. «Ни к чему становиться жадной свиньей, — выразительно заключил неизвестный. — Но какой к черту смысл выбрасывать такие деньги, продавая слишком рано? Поставь „стоп-лосс“ и просто позволь прибыли расти».

Выйдя в коридор из офиса полковника, Кэри очутился в толпе. У дверей Тридуэлла стояли клиенты Treadwell & С° и газетчики, пришедшие ради ежедневного интервью со знаменитым лидером фондового рынка. Здесь были два сенатора Соединенных Штатов и бывший конгрессмен. Множество людей, которые унаследовали состояния и хотели удвоить их на бирже. Три или четыре седовласых капиталиста с бледными лицами, чьи имена регулярно упоминались на финансовых страницах газет. Чертова дюжина известных муниципальных политиков и президент Западной железной дороги с румяным лицом и белоснежной бородой. Два знаменитых врача, вице-президент страховой компании и десяток дилеров. А также маленький, незаметный человек с низким голосом и скромным внешним видом. Последний мало говорил и никогда не улыбался, но, без сомнения, был в этом офисе самым тяжелым «кавалеристом», стоящим сразу за самим полковником Тридуэллом.

Полковник направлялся в комнату своего брата, где вокруг длинного отполированного стола уже расположились несколько директоров Suburban Trolley Company. Это были люди, на которых газеты всегда ссылались не по имени, а как на «известных лиц компании».

Собрание это было судьбоносным. Переговоры шли относительно великого «фонда Trolley», чьи операции впоследствии станут для Уолл-стрит историческими. Это было, как выразился один известный спекулянт, «прецедентом раскрытия карт» — удостоверения денежных ресурсов, доступных для целей фонда. Каждый присутствующий заявлял свою долю в 100 тысячах акций, которую он хотел «тянуть».

Кэри стоял у двери офиса Уилсона Тридуэлла. Среди такого количества взрослых и, несомненно, богатых людей он чувствовал себя некомфортно. Проходящий мимо полковник остановился и спросил его тихим голосом: «Ты уже продал акции?»

Клиенты, которые по совету Тридуэлла «держали» от 500 до 1000 акций Easton & Allentown, будто подались вперед. Эти люди никогда в жизни не наклонялись для того, чтобы подслушать чужой разговор, — даже если бы от этого зависели их жизни. В брокерском офисе, в присутствии лидера фондовой биржи, такие жесты были нелепыми, недопустимыми. Но в тот момент двадцать пар глаз не отрываясь смотрели на мэтра рынка акций и молодого клерка.

Полковник интуитивно это почувствовал. И убедился в этом, коротко взглянув на окружающих. Он не продал все свои акции Easton & Allentown, но собирался сделать это, как только рынок за них «ухватится». Непохоже было, что акции сильно вырастут в цене. Уолл-стрит, скептично относящаяся к любому биржевому оператору, насмешливо утверждала: мир много слышал о том, как «Тридуэлл покупает», и почти ничего не знает о том, как «Тридуэлл продает».

Полковник намекал клиентам, что будущая лавина заказов на продажу заставит цену акций сильно упасть. Он уже советовал им продавать акции за 90 и за 95 — а сейчас они шли по 105. Так что он сделал больше, чем мог. Если они не продадут, надеясь получить еще больше, это станет их ошибкой.