Русская смута - Александр Широкорад

Теперь воровское войско лишилось знамени. Тушинские бояре князь Григорий Шаховской и атаман Иван Заруцкий решили бежать из Калуги, но казаки удержали их силой. Через несколько дней Марина родила сына. По «деду» его назвали Иваном. Казаки немедленно провозгласили его царем. Петр Сапега предложил Марине с ребенком перейти под его покровительство, но она высокомерно отказалась. Марина хотела быть только московской царицей, или никем. За неимением нового «Димитрия» Марина затащила к себе в постель казака Заруцкого, который таким образом из пленника превратился в вождя тушинцев.

Смерть столь ничтожной личности, как Тушинский вор, имела огромное политическое значение. Теперь единственным реальным претендентом на московский престол был королевич Владислав. Однако его еще никто из русских в глаза не видел. Все грамоты от его имени писал отец. Король Сигизмунд не позволял Владиславу принять православие. Переговоры под Смоленском зашли в тупик. С гибелью Лжедмитрия II теряло всякий смысл пребывание королевских войск в России. Ведь король-то пришел, якобы, наводить порядок, и Жолкевского бояре зазвали в Москву, чтобы тот спас их от Тушинского вора. Теперь «вор» мертв, большая часть его воинства разбежалась. «Воренка» Ивана, лежащего в пеленках, никто всерьез не принимал.

С момента гибели «вора» изменился характер войны в России. До этого шла гражданская война, в которую на первом этапе вмешались польские паны, а на втором — польский и шведский короли. На третьем же этапе война становится национально-освободительной, одной из важнейших составляющих которой была борьба православия против католицизма.

По словам современника, как только Москва узнала, что «вор» убит, русские люди обрадовались и стали между собой обсуждать, как бы всем объединиться против «литовских людей», чтобы выгнать их с земли Московской всех до одного, на чем крест целовали. В большинстве русских городов, как присягнувших Лжедмитрию II, так и присягнувших Владиславу, было безвластие. Из города в город шли грамоты, но теперь содержание их было иное. Раньше уговаривали друг друга не спешить присягать тому, кто называется Димитрием, ибо тушинцы грабят присягнувшие города. Теперь же города убеждали друг друга встать за православную веру и вооружиться против поляков. Первыми подали голос жители смоленских волостей, опустошенных поляками. Они написали грамоту к остальным жителям Московского государства, называли их братьями, но братство это было не народное, не государственное, а религиозное: «Мы братья и сродники, потому что от святой купели святым крещением породились».

Результатом этого стал созыв первого и второго ополчений Прокопия Ляпунова и Дмитрия Пожарского.

Глава 7. Князь Дмитрий Пожарский

Прежде чем начать рассказ о Первом и Втором ополчениях, стоит рассказать о его руководителях Прокопии Петровиче Ляпунове и Дмитрии Михайловиче Пожарском. Это тем более важно, так как отечественные историки склонны искажать их образ, низводя их до рядовых представителей дворянства.

Дело в том, что до начала Смуты рязанские дворяне Ляпуновы был бедны, и это дало повод многим историкам зачислить их в худородный дворянский род.

На самом же деле Ляпуновы — природные Рюриковичи. Их род происходит от великого князя Ярослава Всеволодовича. Любопытно, что три его старших сына стали общерусскими святыми — Федор Новгородский, Александр Невский и Михаил Хоробрит[18]. Младший же сын Ярослава Константин ничем не отличился и в святые не попал, а с 1238 г. по 1255 г. правил Галицко-Дмитровским княжеством. Сейчас Дмитров — это небольшой городок на канале им. Москвы, добираться до него от Москвы всего час на электричке. А современный Галич — это райцентр Костромской области в 121 км к северо-востоку от Костромы. Однако в XIII–XV вв. Галич не уступал, а то и превосходил по своему военно-политическому значению соседнюю Кострому.

Преемником Константина Ярославича стал его сын Давид. После смерти Давида в 1280 г. его княжество распалось на Дмитровское княжество, которое досталось сыну Давида Федору, и Галицкое княжество, доставшееся другому сыну Борису.

А далее сохранились летописные источники, противоречащие друг другу. По одной из версий последним галицким князем стал Дмитрий, сын Ивана Федоровича, то есть правнук Давида, а по другой — Дмитрий Борисович, внук Давида.

Так или иначе, но последний галицкий князь Дмитрий (то ли Иванович, то ли Борисович) стал в 1363 г. жертвой происков жадных московских бояр. Московскому князю Дмитрию Ивановичу в ту пору было 13 годков от роду, и за него правили бояре. Конечно, в те годы на Руси не было «тинейджеров». Двенадцатилетних княжон выдавали замуж, а 12–14-летние князья водили на врага рати. По суздальским летописям и по тевтонской рифмованной хронике выходит, что исход битвы на Чудском озере в 1242 г. решил четырнадцатилетний князь Андрей (а не Александр!) Ярославич, командовавший «кованной суздальской ратью». Но князь Дмитрий был трусоват и слабоволен, за него и потом многое решали бояре и попы.

И вот обнаглевшие бояре, воспользовавшись «замятней» в Золотой Орде, где каждый год объявлялся новый хан, стали творить на Руси форменный беспредел. Только в 1363 г. они силой согнали с престола Дмитрия Галицкого и стародубского князя Ивана Федоровича. Любопытно, что тут разом пострадали предки двух героев Смутного времени — Прокопия Ляпунова и князя Дмитрия Пожарского (прямого потомка стародубских князей).

Дмитрий Галицкий и Иван Стародубский побежали за помощью к Дмитрию Константиновичу Суздальскому, который в 1363 г. получил ханский ярлык на Великое княжество Владимирское, но был выбит из Владимира московскими войсками. Но Дмитрий Константинович решил капитулировать перед Москвой и даже выдать свою дочь Евдокию за Дмитрия Московского (еще не Донского).

Тогда несчастный Дмитрий Галицкий бежал в Господин Великий Новгород. Там никогда не выдавали беглецов ни Москве, ни Орде. Данных о жизни Дмитрия в Новгороде не сохранилось. Если бы у него была достаточно сильная дружина, он смог бы стать служилым новгородским князем. Но таковой у Дмитрия не было, и он поступил на службу к новгородскому архиепископу и стал командовать его дружиной — «владычным полком».

Следует заметить, что проглоченный московскими князьями Галич вскоре стал им комом в горле. По духовному завещанию Дмитрия Донского в 1389 г. Галич с волостями вновь был преобразован в удельное княжество и отдан его сыну Юрию. Согласно тому же завещанию после смерти сына Донского Василия Юрий должен был стать великим князем московским. Но после смерти Василия I московские бояре и вдова Василия Софья Витовтовна, понадеявшаяся на помощь своего отца великого князя литовского Витовта, нарушили завещание Дмитрия Донского и передали власть девятилетнему Василию Васильевичу. Результатом этого стала тридцатилетняя война на Руси, в ходе которой Галич воевал с Москвой, Василий Васильевич был ослеплен, а сын Юрия Галицкого уже известный нам Дмитрий Шемяка отравлен в Новгороде.

Но вернемся к предкам Ляпунова. Сын Дмитрия Галицкого Василий и внук Борис служили архиерейскими боярами или, как их тогда называли, софийскими дворянами.

Три сына Бориса Васильевича — Дмитрий Борисович Береза, Семен Борисович Осина и Иван Борисович Ива — сделались родоначальниками дворянских фамилий Ивиных, Осининых и Березиных.

Внук Семена Осины Иван, служивший при архимандрите Пимене, получил прозвище Ляпун и стал родоначальником этой известной фамилии.

Сын Ляпуна Семен покинул Новгород и отправился в Рязань. Детали этого переезда нам неизвестны. Но нетрудно догадаться, что отъезд Семена Ивановича был связан с разгромом Великого Новгорода Иваном III.

9 января 1480 г. за некую «крамолу» Иван Страшный[19] приказал схватить новгородского архиепископа Феофила, а через две недели его в оковах отправили в Москву. Архиерейских бояр частично казнили, а частично разослали по «низовым городам», подвластным Москве.

Таким образом, Семен Иванович бежал, спасая свою жизнь и свободу. Выбор у него был небольшой — Литва или Рязань, поскольку на остальной Руси уже хозяйничала московская администрация. Что же касается Великого княжества Рязанского, то в конце XV в. Москва, используя силу и династические браки, сумела сделать его своим вассалом. Однако учинить расправу с рязанцами, как с новгородцами, вятичами и др., Иван III не решался. Рязанское княжество граничило с Диким полем, откуда почти ежегодно приходили крымские татары. Поэтому перегнуть палку и сделать рязанцев союзниками татар Москве было крайне рискованно.

Семен Ляпунов и его дети Илья Большой и Илья Меньшой стали дворянами рязанских князей Василия Ивановича, правившего с 1464 г. по 1483 г., его сына Ивана (1483–1500 гг.) и внука Ивана. Но в 1519 г. рязанский князь Иван Иванович был вызван в Москву великим князем Василием III и посажен в тюрьму. Правда, в августе 1521 г. Ивану Ивановичу удалось бежать в Литву, но с независимостью Рязанского княжества было покончено навсегда.