Покровитель для оторвы (СИ) - Найт Елизавета

В моем голосе звенят слезы, и я сама не могу точно сказать наигранные они или нет. Перехватываю руку опекуна, которой он тянулся к заветной коробочке.

— Димочка, — певуче звучит голос красотки. — Кто это?

— Это… — Дмитрий переводит растерянный взгляд с меня на спутницу. — Это Екатерина, моя подопечная.

— Ох, — охает девушка. — Как я могла ее не узнать. Мама столько про нее рассказывала.

Я хмурюсь. Мама? Ей про меня рассказывала?

— Карина, прости…

— Нет, что ты, не извиняйся! Все в порядке, — она дарит МОЕМУ опекуну обворожительную улыбку.

— Екатерина, пойдемте, я помогу вам привести себя в порядок.

Я не успеваю возразить, как Карина встает с кресла и тянет мня в сторону уборных.

Головы всех мужчин в зале резко поворачиваются в ее сторону. Я упираюсь, но девушка сильна.

Она практически силком запихивает меня в туалет.

— Екатерина, — ее лилейный голос резко превращается в грубый и злой. — Если ты сейчас же не исчезнешь из этого ресторана, сильно пожалеешь!

— Что? — отшатываюсь я, округлив глаза.

— Тебя сюда никто не звал! Поняла? Сегодня мой вечер! И радоваться помолке мы должны вдвоем! Поняла?

С каждым новым предложением, с каждой новой фразой голос становится все грубее и злее.

— У меня правда проблемы…

— Меня не трясут твои проблемы! — резко обрывает меня она. — Сегодня Дима должен сделать мне предложение. И я не позволю какой-то выскочке все испортить!!!

Ее карие глаза сверкают злостью и ненавистью.

— Поняла? — шепчет зло она.

— Предельно, — огрызаюсь сквозь зубы.

Не дав мне даже глянуть на себя в зеркало, Карина выталкивает меня из туалета. Ее ухоженные пальчики до боли впиваются мне в локоть.

И снова взгляды всех мужчин в зале прикованы к нам. Вот только меня они не замечают, они ласкают и оглаживают Карину.

— Ну как дела? — Дима поднимает встревоженный взгляд на меня.

— Все хорошо, дорогой, — мурлычет Карина. Как ей удается так искусно перевоплощаться от прожженной стервы к милой и пушистой зайке за считанные секунды? — Да, Катюша?

Она сжимает мой локоть так, что вскрикиваю.

— Ай… то есть да… — пытаюсь вырвать руку. — Дим, уже поздно. Мне пора домой. Дай мне денег на метро.

— И речи быть не может, — бросает Дима.

А мы с Кариной вдвоем раскрываем рты от удивления.

Одним слитным движением мой опекун поднимается, отбрасывая в сторону салфетку.

Я замираю. Но все происходит в жанре лучших цирковых выступлений — бирюзовая коробочка бесследно исчезла, не оставив после себя и следа.

Рот Карины открывается еще шире.

А я успеваю вырвать из ее хватки свою руку, пока она не раздавила мне сустав.

— Идемте, — он небрежным жестом проводит своей платиновой картой по мобильному терминалу в руках у официанта.

— Куда, котик? — девушка пытается мило улыбнуться, но это больше похоже на оскал.

— По домам, — Дима подхватывает меня под руку. Ну вот опять. Почему всем хочется схватить меня за руку?

— Мы тебя подвезем, Карина, — он широким жестом предлагает девушке идти впереди, не выпуская моей руки.

Секундная заминка, в течение которой я чувствую всю глубину ее ненависти и презрения ко мне.

В ее прекрасных карих глазах пляшут слишком опасные искры, способные испепелить все вокруг.

Кажется, помолвка сорвалась. И это понимаю не только я…

Мне кажется, я слышу скрежет ее зубов. Ее лицо темнеет, глаза наливаются яростью. Но она резко разворачивается и, чеканя каждый шаг, несется по проходу на выход.

Карина не дожидается Димы у гардероба и услужливо подставляет свои точенные плечики под дорогое манто в руках совсем еще зеленого мальчишки в форменной одежде.

Он сияет от счастья, когда она дарит ему многообещающую улыбку.

Но я успеваю заметить, как она из-под полуопущенных ресниц следит за Диминой реакцией.

И, видимо, не увидев желаемой реакции, подхватывает свой клатч и гордо идет на выход.

Мы не отстаем от нее ни на шаг.

Втроем останавливаемся у машины. По сведенным скулам я вижу, как напряжена Карина. Но она стойко держится.

Дима, наконец, выпускает мою руку и галантно распахивает заднюю дверцу. Мы с Кариной не двигаемся. Я вообще не уверена, что меня куда-то повезут. Может, Дима меня прям здесь прикопает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он протягивает крепкую ладонь Карине.

— Дорогой, ты же знаешь, что я люблю ездить рядом с тобой, — она смотрит на раскрытую ладонь с удивлением.

— Карина, — голос Димы спокоен. Его взгляд скользит по ее лицу. — У Кати морская болезнь. Ее укачивает на заднем сиденье.

Вот же… Дима врет! Меня никогда не укачивает! Получаю очередной полный ненависти и презрения взгляд от Карины.

Она вкладывает свою когтистую лапка Диме в ладонь и усаживается на заднее сиденье.

Громко хлопает дверца.

А передо мной распахивается передняя дверца. И я послушно сажусь.

Дима обходит машину и садится за руль. Движок мягко урчит, и машина плавно трогается с места.

Вжимаюсь в сиденье от тяжелой атмосферы, что давит на меня со всех сторон.

Между лопаток жжет от злого взгляда Карины.

Дима молчит, но замечаю, как у него раздуваются крылья носа.

Несколько поворотов и светофором и мы подъезжаем к огромному зданию из стекла и бетона.

— Приехали, — негромко произносит Дима.

Карина на заднем сиденье молчит.

Дима выскакивает из машины, обходит ее и распахивает дверцу перед своей девушкой.

Осторожно наблюдаю за происходящим через боковое зеркало.

Карина медлит, но в итоге вкладывает свою ладонь в Димину руку.

Она грациозно выскальзывает в промозглый вечер и Димины объятия.

Яркий свет фонарей обливает их. Они четко выделяются на воне темных деревьев.

Высокий крепкий мужчина и стройная ухоженная брюнетка.

И снова в груди колет незнакомое чувство. Закусываю губу и хочу отвернуться, не смотреть.

Тем более, что Карина кладет свои когтистые лапки Диме на грудь. Приподнимается на цыпочках и тянется к нему за поцелуем.

Фу, мерзость!

Вот только почему же я все еще смотрю на это?

Девушка закрывает глаза, прильнув к сильному мужскому телу и выставив вперед пухлые губки.

Но Дима раньше перехватывает ее ладошки и отдирает от своей груди.

Карина пошатывается, переступает с ноги на ногу, стараясь удержать равновесие.

Даже в сумраке я вижу крайнее удивление на ее лице. И вопрос!

Дима что-то говорит. Долго, спокойно. Не выпуская отведенные от себя девичьи руки.

Карина несколько раз делает попытки его обнять, прижаться к себе. И я практически слышу ее мурлычащий голос: «дорогой», «Димочка», «котик»…

Фу, противно. Отворачиваюсь. Но внутри снова что-то сжимается.

Ой, кажется, я реально слышу ее голос.

— Что?

И он не кажется мне больше нежным и игривым. Теперь он похож не рев разозленной сирены.

Снова поворачиваюсь к зеркалу.

Карина вырывает свои руки из Диминых. Замахивается и пытается влепить ему пощечину.

Но Дима ловко перехватывает ее ладонь, сжимает так, что девушка морщится.

Он наклоняется ближе к ней и что-то тихо говорит.

Узнать бы, что!

Лицо Карины покрывается пятнами, глаза сверкают ненавистью, рот кривится.

А Дима отбрасывает ее руку, разворачивается и идет к машине.

— Я тебя ненавижу! Ненавижу!!! — режет мне по ушам ее злой вопль, стоит Диме открыть дверцу.

— Ну как все прошло? — стараюсь отвести от себя грозу, переведя разговор в нейтральное русло.

— Отлично, — он заводить машину и мы трогаемся.

Осторожно бросаю взгляд на Диму. Уличные фонари полосами освещают напряженный лоб, сердитые голубые глаза и сжатые в тонкую линию губы.

— Где ты взяла деньги?

— Я… у меня были…

— Черта с два, — ревет Дима.

И я понимаю, что если для Карины все уже закончилось, то для меня все только начинается.

— Где. Ты. Взяла. Деньги?

— Я… — не знаю, что сказать. Выдавать тетю Машу нельзя.