Unknown - Олька

Ванная комната тоже небольшая: раковина, сушилка, унитаз, кабинка с душем и полка с бытовыми принадлежностями. Естественного освещения здесь нет, поэтому пришлось включить свет. Такое ощущение, что нас хотят отрезать от нормального мира. Внешне общежитие не похоже на тюрьму, но я знаю, что всё совсем не так. С каких пор я стал отождествлять себя с преступниками? Наверно, с того самого дня, как собрался найти Мелоди. Интересно, что сейчас делает Адам? Я и забыл, что можно обратиться к нему. В случае чего он может вырезать ненужную запись из системы. Постараюсь его не тревожить, он и так достаточно мне помог.

Я скинул свою одежду на пол, убедившись, что ноутскрины не выглядывают из карманов. Они достаточно тонкие, чтобы быть незаметными при ходьбе. Надеюсь, в одежде, которую мне выдадут, найдётся место для моего секрета. Чёрт, я совсем забыл про микрочип! Я достал коробочку из толстовки. Нужно носить его ближе к телу. Если чип достаточно мал, я знаю, где можно его спрятать. С отвращением распаковал коробку. В ней оказалась ещё одна поменьше, в следующей ещё меньше. Это напомнило мне матрёшку. Так я избавился от трёх коробочек, пока не увидел крошечную металлическую пластинку, завёрнутую в шёлковый лоскут. Микрочип светится голубым цветом с одной стороны, а с другой – покрыт крошечными точками. Ужас, эта штука находится у Мелоди под кожей. Микрочип настолько мал, что я с лёгкостью могу его проглотить, даже не запивая водой, но не имею права. Дэрок посоветовал прятать, значит, буду прятать.

Мелоди на мой двадцать третий день рождения подарила мне серебряную цепочку с открывающейся подвеской в форме гитары размером с мизинец. Она извинилась за старомодность, когда вставила внутрь свою бумажную фотографию. С тех пор я никогда не снимал цепочку с шеи. Я открыл гитару, улыбнулся изображению Мел и спрятал микрочип под её фото. Никто и никогда не отнимет у меня этот драгоценный подарок.

Для осторожности и подстраховки я накинул на голову и плечи толстовку, чтобы скрытые камеры не заметили моих действий. Я быстро спрятал чип в серебряную гитару и залез под душ. Помыл чужим шампунем голову и почувствовал себя лучше. Я удивился, когда в ванной комнате не заметил зеркал, зато в душевом кране есть камера. Хреновы извращенцы! Пришлось смыть с себя пену, воспользовавшись пластмассовым ковшиком. Вытерся я тоже чужим полотенцем, оделся и закрыл за собой дверь. Парней в комнате не оказалось, кровати не застелены. Я несколько раз встряхнул головой, чтобы с волос не капала вода, и зашёл на кухню.

- Доброе утро, - сказал Шон, - чай, кофе?

Неожиданный вопрос. Я выбрал кофе, и девушка, сидящая на коленях у Тима, встала за кружкой. Я снова забыл, где нахожусь. Что здесь делают эти две девушки?

- Знакомься, - Шон дал мне ответ на мой немой вопрос, - это Пэрис, а это Нора.

Пэрис только что обнималась с Тимом. У неё короткие красные волосы и чёлка, бледная кожа и длинные ноги. Её внешность типична для моделей Пефома, но в городе я Пэрис не встречал. Нора – темноволосая, смуглая и хмурая. Она мимолётно мне улыбнулась. То ли она рада моему присутствию, то ли я ей смешон. Как бы то ни было, факт её веселья меня смущает. Как я могу притворяться подавленным, если вокруг меня нормальные люди?! Все четверо сидят за одним столом, и своим появлением я прервал их бурное обсуждение.

- Томас, - представился я и сел на свободный стул рядом с Шоном. Пэрис поставила передо мной чашку с ароматным кофе и вернулась в объятия Тима. На нём такая же зелёная одежда, как и на всех остальных. У него густые русые волосы, обрамляющие лицо. Он напомнил мне вокалиста одной старой популярной рок-группы.

Мне это снится? Уголки тонких губ Норы опустились, когда она услышала моё имя. Что это, разочарование? Неужели она меня узнала? На ярую поклонницу музыки она не похожа.

- Вы наши соседи? – спросил я, обращаясь к девушкам вместо того, чтобы поблагодарить Пэрис за кофе. Нахал.

- Можно и так сказать. Мы живём в одном блоке с парнями, у нас общая кухня, как видишь, - ответила Нора и подвинула мне тарелку с яблочной запеканкой. Я кивнул в знак благодарности, не в силах выдавить ни слова. О таких нюансах брат мне не говорил. Я думал, мужчины и женщины живут раздельно, к тому же эти четверо на вид одинакового возраста. Шон и Нора может, немного старше меня, а Пэрис и Тим - младше. Что ж, неплохая компания для такого угнетающего места. Надеюсь, первое впечатление не окажется обманчивым. Непроизвольно я задался вопросом, что могли сделать эти люди, чтобы попасть сюда. Как бы ни старался, я не смог придумать, какое преступление совершил каждый из них…

- Вчера от нас съехала подруга, - начала Пэрис, но Тим дал ей понять, что не стоит развивать эту тему. Я почему-то проникся симпатией к этим людям. Они не похожи на тех, у кого затуманен разум или ещё что-то в этом роде, может, просто мне пока не с кем сравнивать…

Тим с Пэрис здорово смотрятся вместе. Оба высокие, подтянутые и бледнокожие, оба влюблены и понятия не имеют, что втянуты в ужасный эксперимент. Шон заметил, что я с любопытством рассматриваю сладкую парочку…

- Эй, ребята, хватит миловаться у всех на виду, нас сейчас стошнит, - попросил Шон, накручивая на палец без того кудрявые волосы. Он производит впечатление главного в этой компании, потому что Пэрис не проигнорировала просьбу и слезла с коленок Тима, смущённо улыбаясь. Что их всех связывает?

Я уже доедал за свою запеканку, когда Шон вновь обратился ко мне:

- Дружище, ты у нас новенький, поэтому сейчас тебе нужно будет пойти на склад, чтобы поменять наши вещи. Это не дедовщина, просто очередь. Помнишь правила?

- Окей. Покажи только, куда идти, - согласился я, пытаясь выглядеть непринуждённым и замкнутым. Я должен быть осторожен.

После завтрака Шон дал мне пакеты с одеждой их компании и напомнил, чтобы я взял для себя постельное бельё. Опустив голову, я вышел из комнаты.

Здесь столько народа, и все мне кажутся на одно лицо. Вот только среди этих пустых лиц я не могу найти того самого: любимого и желанного… Пока я спускался на лифте, успел заметить разницу между всеми этими людьми и Шоном. Она очевидна. Если появится возможность, нужно сказать своим соседям, чтобы они перестали выделяться из общей массы.

На первом этаже стали собираться жители Корпуса с такими же бумажными пакетами в руках, как и у меня. То, что в холле все четыре стены зеркальные, я ещё увидел вчера. Странно, что никто в них не смотрится. В правилах нет запрета на это. На них действует подавляющая сыворотка. Чёрт, да они же все, как неживые. Никто не улыбается, никто не смеётся, лишь некоторые стоящие в очереди коротко перешёптываются. Непривычно видеть людей такими тихими, покорными и одинаковыми, ей-богу, я не вру. В Пефоме их бы не приняли в свою компанию и даже не пригласили бы на чашку кофе. Мне начинает здесь нравиться… Нет окон под потолок, нет суеты и нет проблем. Пугает то, что здесь нет личной жизни, только работа и подчинение. Зато меня никто не узнаёт и не просит автограф. Я даже буду скучать по навязанной популярности.

Пока я размышлял, настал мой черёд заходить на склад. В этом небольшом помещении пахнет стиральными порошками вперемешку с пылью. На стенах висят полки с одеждой, разложенной по полу и размеру, а в центре комнаты сидит мужчина в зелёном костюме за столом. Я сразу его узнал, хоть и он немного постарел. Эдвард Грин. Это о нём велась речь в книге правил. Пару лет назад, когда я жил в родительском доме, он несколько раз приходил к нам на ужин. Мать с отцом редко с кем-то ведут себя, как с равными, но в разговорах с мистером Грином у них практически отсутствовало присущее высокомерие. Всё потому, что он является мэром этого города. Я даже не мог предположить, что этот с виду добрый мужчина может иметь отношение к эксперименту…

Я не могу показать Грину, что узнал его, тем более он сам молчит. Вместо приветствия я произнёс фразу, которой несколько минут назад научил меня Шон:

- Один комплект постельного белья и пять комплектов одежды, пожалуйста, - и поставил на стол четыре бумажных пакета в обмен на свой заказ.

Хоть я и старался отвести взгляд от старого знакомого, всё же заметил, что его лицо не выражает прежних эмоций. Он всегда был весел и разговорчив, а сейчас на его лице застыла дежурная улыбка. Почему вместо того, чтобы управлять Далласом, он сидит здесь и меняет преступникам одежду? Он же подвергает себя опасности. Или нет?

- Вы у нас недавно, Томас? – спросил Грин чужим, отстранённым голосом, намеренно подчеркнув моё имя.

- Второй день, сэр, - ответил я. Надеюсь, что верно к нему обратился. Грин больше ничего не сказал, а лишь протянул мне пакеты, подписанные нашими именами. Я кивнул, расписался в бланке, взял вещи и ушёл прочь, подальше от пристального взгляда.

Людей в холле заметно прибавилось, и никто из них не смотрит на меня, кроме одной девушки… У неё длинные волосы, выразительные глаза и красивой формы губы. Она здесь, передо мной, живая и напуганная. Моя Мелоди! Нас разделяет цепочка людей, перед которыми я не могу броситься к ней, обнять, поцеловать и спрятать от лживого мира. Я замедляю шаг, чтобы подольше полюбоваться своей девочкой. Она тоже изучает меня, спрятав свободную руку в кармане. Она всегда так делает, когда волнуется. Мел прижимает к себе два бумажных пакета, значит, всё-таки у неё одна соседка. Адам не ошибся.