Якут - Сергей Калашников

Конечно, между основными руслами не менее сотни километров, но разветвлённые системы притоков сильно сокращают это расстояние — не забывайте, что кораблик наш сидит неглубоко и повреждение винта ему не грозит. До сих пор не могу сообразить, почему он у нас таким ходким получился.

У Айтал тоже имеется коварный план. Она надеется отыскать зажиточные стойбища и выгодно продать там железные изделия, которых у нас нынче особенно много. Взамен ей нужны ткани. Из шкур и кожи одежда получается прочная, но тело под ней не очень дышит. Здесь же, южнее, вполне могут расти волокнистые растения… не буду её разубеждать. Ткани в массовом количестве появились в Якутии вместе с русскими купцами. Да еще вот динлины привозят их с Алдана, куда они тоже попадают издалека. Рис, ткани… что ещё? Кстати, на самой первой нашей ночёвке неподалеку от родительской юрты я отыскал медную руду. Небольших залежей почти чего душа пожелает много попадается то там, то тут по всему бассейну Яны и её притоков. С точки зрения большой и густонаселённой России они не представляют особого интереса. Но нам на тетивы для арбалетов хватит.

Батагай, где я раньше жил и работал — это рудник оловянной руды. Так что и бронзу при надобности сделать нетрудно. Но она хрупкая, всё-таки, и проволоку из неё не вытянешь. Надо будет поглядывать на счёт цинковой обманки, чтобы попытаться получить латунь.

* * *

Только через полторы недели пути мы заметили дымки костров, отгоняющих комаров и мух от стада оленей. Вездесущие тунгусы сделали остановку на своём вечном пути в поисках пастбищ и охотничьих угодий. Айтал прекрасно с ними объяснилась, а я развернул походную кузницу и отковал несколько мелких предметов, о которых они меня попросили. Просто так, не за плату. Из одной вежливости. А радости моей женщины подарили чудесной работы парку. Тоже просто так. Без всякой задней мысли.

Наши арбалеты я охотникам даже не показывал, а то они бы их у нас выцыганили, и пришлось бы нам вместо приятной речной прогулки гнать оленье стадо, сам не знаю куда. Нет уж, увольте!

Вслед за эвенками мы посетили два действительно богатых якутских стойбища, но тканей на продажу у них не оказалось, да и особой нужды в стальных изделиях они не испытывали — отсюда сухим путём не так далеко до перевала через Верхоянский Хребет, откуда недалеко до Алдана. И кузнецы тут свои имеются. Не много мы выручили за свой товар. Зато у нас почти разобрали соль — она тут в цене. За неё я взял соду. На Бытантае она дорога, а я ещё не забыл про свою мечту о стеарине.

В голове моей постепенно вызревало желание заниматься летом разъездной торговлей, а зиму проводить в тёплом доме. Быстрая лодка даёт мне немалые преимущества, как ни крути.

* * *

Очередную остановку мы сделали, поднявшись довольно высоко по одному из левых притоков. Основное русло уже повернуло с запада на восток, а это вело нас на юг. Айтал на месте последней остановки, как всегда расспрашивала об окрестных стойбищах и их жителях — в этих краях раньше жили родители её матери. Скорее всего, живут и сейчас. Они якуты и не захудалого рода, поэтому соседи должны знать дорогу к их юртам.

Разумеется, то что было нам рассказано не в точности совпало с местными приметами. Поскольку людей, у которых можно было бы уточнить маршрут в этих краях встретишь не каждый день, то поплутали мы изрядно, пока нашли — оба здесь впервые. Должен признаться, тут и с ориентирами дела обстоят не слишком хорошо — вокруг куполовидные горушки, на склонах которых хвойный стланник, а выше и вовсе лысо — голые камни. Может и растут там лишайники, но нам отсюда не видать. Тем более, что к реке теснится тальник да осинник, а чуть дальше — сплошные лиственницы. Немного тут корма для скота, а потому и якуты здесь селятся не слишком густо. Я даже озадачился, вспомнив как год назад кто-то поминал зажиточные роды из этих мест.

Однако, разыскали мы родню. Дедушка и бабушка Айтал оказались живы и вполне в добром здравии, хотя род возглавлял их младший сын — дядя моей супруги, брат её матери. Как я понял, владели они полусотней лошадей и для здешних мест это действительно считалось хорошим достатком. Приняли нас по-родственному с обильным угощением и долгими разговорами о родне. Что же касается реки, которая течёт не в Яну, а в другую реку, то да, есть такая. И добраться до неё не так уж трудно. А вот как казаки разыщут эту семью, чтобы её обьясачить — ума не приложу. В этой путанице похожих одна на другую горок, разделенных неотличимыми друг от друга логами, без проводника, точно знающего дорогу, можно плутать годами.

Хорошо погостили. Хотя по части торговли никаких особых успехов нас не ожидало. Поменяли сколько-то железных изделий на зимние шкурки куньих, но без особого расчёта. Выглядело это скорее как дары. Еще съездили верхом к той самой другой реке. Можно тут нашу лодку перетащить на нартах за лошадьми, но не в этот раз. Кстати, тканей тут тоже нет на обмен, так что кроме того, что привезёт с Алдана младшая сестра моей маленькой, рассчитывать нам не на что.

Засобирались мы в обратную дорогу. Итак затратили уйму времени на петляние по рекам, а в том, что показанная нам водная артерия выведет нас именно к Индигирке, а не вернётся в Адычу никакой уверенности нет. Из тех, кто здесь живёт никто вниз по ней не спускался, от тунгусов знают. Так самих этих тунгусов нынче тут нет — откочевали. Одним словом, летняя поездка как-то не особенно успешно закончилась. Заскучали мы по дому. А путь-то неблизкий, хоть и вниз по течению. Мы уже, считай, полтора месяца в дороге. Этак и лето скоро закончится.

Собственно, обратную дорогу мы проделали в режиме непрерывного движения, приставая к берегу только чтобы собрать дров. Светло круглые сутки, так что спали по очереди и неслись вниз по течению под мотором. А всё равно больше трёх суток добирались. Да ещё остановились медной рудой запастись.

Пару дней провели в родительской юрте. Средняя дочь из поездки к Алдану ещё не вернулась и родители тревожились за неё. Мы тоже особыми успехами их не порадовали, кроме вестей о находке выхода тощего пласта медистых сланцев. Около половины того, что мы загрузили в лодку по дороге, я оставил и примерно объяснил, как из этого выплавить металл. Почему примерно? Так я геолог, а не металлург. В общих чертах знаю, а сам никогда не пробовал.

А потом мы заторопились домой. Надо запасы на зиму делать и продолжать устраиваться. Лучшее-то время ушло, так что некуда мешкать. Тем более, Айтал сказала, что скоро нас станет больше. Ну не совсем скоро, зимой. Тем более следует поспешить — баню сделать, холодный погреб-ледник, сени приладить просторные — работы невпроворот.

Глава 9. Вот и снова зима

До устья Бытантая мы долетели стрелой, да и до самого дома поднялись по нему бодренько. Эта река нынче достаточно тихая и, как я уже отмечал, менее извилистая, чем Адыча. Просто огибая бесчисленные острова надо выбирать самую широкую протоку, чтобы не отклониться от верного курса. А мотор несёт нас, считай, с ветерком.

Дома всё на своих местах. Дверь всё также подпёрта снаружи палочкой, как мы её и оставили. Печка не растрескалась, заготовленные зимой брёвна никто не укатил, и столбы приготовленных угловых опор скучают по рукам плотника, который обязательно венчает их хозяйственными постройками.

Остатки дня приезда мы уделили планированию грядущих свершений и обсуждению вопроса о том, сколько работников звать на помощь. Вот тут-то и ожидала нас неожиданность. Утром мы проснулись от шума на дворе.

Представляете себе?! Выхожу — а тут Ким с незнакомым парнем борется. Кружок зрителей вокруг… и всё по правилам. У нас, у якутов, если какой спор — побороться — обычное дело. Выяснилось, что вчера нашу лодку увидели соседи аж из трёх стойбищ. А про то, что у меня запланировано строительство знают все. Так вот и примчались в расчёте, что расплатимся мы не хуже, чем в прошлом году. Больше десятка крепких мужчин — это не шуточная сила.

А поскольку так и не проданные чуть ли не с весны железные изделия у нас так и остались (так родители решили), то нет и ограничения по количеству работников. Ким и его братья вполне прилично плотничают, да и остальные, наверное, не без рук. Одним словом, гнать никого не пришлось. Дружно навалились и построили всё, что нужно. Даже в кузнице насыпали земляной пол и вымостили его камнями, перестроили горн и материала наготовили для печей.

Один из парней привел свою девушку, помогать Айтал стряпать на такую ораву едоков. Они как-то сдружились, а потом…

— Миха! Сата мне рассказала, что Тускул не может заплатить за неё калым и она согласилась, что он её украдёт, — во как! До меня дошло, что речь идёт как раз о той самой девушке, что помогает моей солнечной.

— Хм, а нам-то что делать?

— Понимаешь, Тускул — сирота. Его принял род Саты и он вырос с детьми хозяина, но он им не родной.