Экзамен на бога - Владимир Кузьмин

– И тебе «сель ву пле», так, кажись?

– Я ж не настолько полиглот, – отозвался Семен, – но вроде так.

– Есть несколько вопросов, как будешь готов отвечать – позови меня.

– Пока «взбодрюнчик» действует, самое время поговорить.

Взбодрюнчиками они называли всякие стимулирующие препараты, которыми изредка пользовались, когда жизнь заставляла.

– Тогда по порядку. Сможешь сказать, съедобна ли пойманная нами рыба?

– Ну… Я не Аленка. Она-то за версту чует, что можно есть. Но поесть всем нужно, попробую экспертом поработать. Тащите.

Ему тут же сунули едва ли не под нос кукан[3] с полудюжиной крупных – каждая в килограмм, не меньше – рыбин.

– Жабры…

– Понятно. Ну да жабры, плавники и внутренности мы по-любому бы вырезали и выскоблили.

– Как ловили?

– Ахметка, умница, в полчаса из прутьев и травы корчагу[4] сплел. Получил легкие кислотные ожоги, но это мелочь, покраснение и ничего опасного. Пожертвовали корочку от сухаря для приманки. Вот, теперь с уловом. Раз съедобна, то стоит еще половить.

– Что еще?

– У нас есть два варианта выдвинуться: прямо сейчас или обождать, когда ты в себя придешь.

– Правильнее подождать. Рыбы накоптить. Без соли она недолго продержится, но на день вперед…

– Понятно.

– Но если вдруг меня эта слабость дольше отпускать не будет, то направление у нас должно быть таким: строго на юго-запад через пятнадцать километров будет гряда холмов. Если на нее взобраться, должен быть виден ориентир – две рощи. Нам нужно держаться правее правой.

– Все всё запомнили? Мало ли кому придется отряд вести.

– Ну и в этом направлении сто двадцать верст. Жаль, что прямоезжей дороги для нас не построили, там дальше вроде тоже лесостепь, но прямо на пути штук пять серьезных оврагов. В первом есть спуск и подъем по противоположному склону. Дальше на месте решать нужно будет. А сам узел в скальном выходе, в центре лесочка.

– Все, помолчи. Сейчас тебя рыбкой покормим.

– Что ты там про посещение отхожего места вчера говорил? В сопровождении помощника дежурного?

– Сейчас тебя Кантур сопроводит.

– Встать помогите.

– Так и пойдешь с закрытыми глазами? Тут, между прочим, есть на что глянуть.

Семка отважился приоткрыть веки. Мигом накатило головокружение, но в целом обошлось. А глянуть и впрямь было на что.

Прежде всего светило солнышко. Этакое небольшое, не сказать, чтобы очень уж яркое, но света дающее достаточно. Это уже после того, как глаза привыкли, а в первый миг оно показалось ослепительным. Стояло светило в зените. Или как там верхнюю точку его на небосводе зовут, а то зенит – это вроде как над головой? Все в голове перепуталось. В общем, светило располагалось высоко, в самой верхней своей точке, наверное, и день переваливал за половину. А то, что оно не над головой, а к югу градусов этак на семьдесят пять над горизонтом, так это нормальное явление. А вот то, что с востока поднимались сразу две луны, – это ненормально. Но красиво. Пусть обе луны вместе вряд ли на одну земную спутницу размером тянули. Зато меньшая, вставшая над горизонтом позже, была очень яркой и быстро догоняла свою более крупную и медлительную спутницу.

Семен постоял, глядя вверх, но все равно нужно было и под ноги глянуть. Глянул и ахнул. Буро-зеленая накануне травка оказалась сплошь усеяна крохотными, но яркими цветочками всех оттенков желтого.

Проплешины с серым песком тоже изменились. Из песка повылазили тонкие длинные плети, наподобие вьюнка, и были эти плети тоже сплошь усыпаны цветочками-крохотульками. Только белыми и… с сиреневым, наверное, отливом.

Холм-муравейник не остался в стороне от всеобщей тяги к украшению себя цветами. Там и сям из щелок и щелочек, равно как из прочих углублений среди служивших его основой бревен и веток, торчали на тонюсеньких стебельках цветочки аленькие. Не хватало лишь жужжащих шмелей, но легкий порыв ветра дал понять, что со шмелями и пчелками здесь все в порядке. Они просто размерами под стать цветам, величиной с булавочную головку, зато их целые тучи.

Не меньшее удивление вызвала и метаморфоза, произошедшая с купами кустов. Вечером это были торчащие почти голые палки, разной высоты и толщины. Сейчас каждая палка стала похожа на елку. И, кажется, вместо веток и листьев у этих кустов был один сплошной, обвивающий ствол по спирали темно-зеленый лист. Очень широкий внизу и совсем коротенький у вершины.

– Лепота! – только и пробормотал Семка. – А чего это наши по кустам в противогазах лазят?

– Да смердят они, если лист надломишь. А как не надломить, когда он хрупкий, от любого прикосновения крошится. И сок вонючий выделяет при этом. Куликова даже вырвало, как первый раз за дровами сунулся.

– Могло и хуже получиться. Осторожнее нужно быть. Хотя… Как иначе узнаешь? Зверье там никакое не объявилось?

– Вроде нет. Зато у того брега реки зверья полно.

Кольцов перевел взгляд за реку. Там у самого бережка плескалась огромная стая птиц. Нет, не птиц. Тело короткое овальное, шея длинная, голова вытянутая. Но перьев нет, крыльев нет, зато лап, похожих на ласты, четыре, и пасть вместо клюва. Рыбу ловко ловят: нырнут на секунду, вынырнут с рыбехой в передних лапах. Повернутся на спину и едят неспешно, по кусочку. А вон кого-то самого поймали и на дно уволокли. Судя по всплеску, не слишком крупный хищник.

– Мы вон там отхожее место устроили. Траву всю вычистили и даже пару ямок копнули.

– Пошли, а то не дотерплю.

Вскоре подоспел обед. Семен не без аппетита подкрепился и вроде почувствовал себя лучше. Впрочем, пока еще не настолько, чтобы пуститься в путь на своих двоих. На его счастье, заготовка съестных припасов в виде копченой рыбы шла полным ходом. Дело это нужное и важное, так что, по большому счету, он никого не задерживает. Да и личный состав в обстановке относительной безопасности привыкает к новым условиям. Так что Семен без зазрения совести поспал еще пару часиков, самостоятельно встал, сотворил наконец струйку воды и умыл липкое от пота лицо.

Местное солнце уже опускалось за горизонт. Маленькая луна почти догнала его, а большая расположилась в центре небосвода и сделалась очень похожей на настоящую Луну. Разве что почти вдвое меньшую.

День прошел без серьезных происшествий. Мелкие пчелки никакого внимания на людей не обращали. Из реки крокодилы не вылазили. В кустах хоть и воняло, но было спокойно, так что в дровах недостатка не возникало, разве что ходить за ними стало дальше. Крупных животных замечено не было.

Куликов, нюхнувший «освежителя воздуха», давно пришел в себя, у Ахметлатыпова покраснение на ладонях почти сошло. Никаких иных травм никто не по лучил.

Так что Семка очень забеспокоился. Не бывает так спокойно и тихо. Да, возможно, этот мир не такой агрессивный, но все равно очень уж тихо.

И тут раздался хлопок. Никто не успел рассмотреть его причину, когда последовал новый, за ним следующий, а вскоре едва ли не канонада загрохотала. Тихая канонада, вполголоса. Очень похоже на то, как попкорн жарится, только громче и менее трескуче.

Из-за ближайших кустов выскочил младший сержант Жиба и, приплясывая, побежал в сторону лагеря. Следом объявился рядовой Ахметлатыпов. Этот шагал спокойно, с чувством собственного достоинства и с охапкой хвороста в руках. Но треск там, откуда эти двое шли, продолжался.

– Ахмет, что там стряслось? – крикнул ему Куликов, исполняющий сейчас обязанности дежурного.

– Грибы растут, – ответил непонятно Ахметлатыпов.

– Беслан, а ты с чего пляшешь?

– У него гриб прямо под ногами вырос.

– Вы понятно докладывать умеете? – возмутился Куликов.

Жиба, добравшись до лагеря, мигом плюхнулся на песок и стал стягивать сапог.

– Ах шайтан! – воскликнул Ахметлатыпов, бросая дрова у костра. – На меня тоже капнуло. Рукав прожгло. Такой хороший китель, совсем новый… был. Теперь штопать нужно.

– А мне что с сапогом делать? Его не заштопаешь, – обиженно произнес Жиба.

– Отставить нытье. Доложите как положено! – потребовал наконец Куликов то, что должен был потребовать раньше.

Но объяснение всему пришло прежде, чем двое солдат собрались с мыслями, чтобы нормально изложить, что с ними стряслось.

Очередной хлопок раздался совсем неподалеку, и из песка, взметнув его фонтаном, выскочил гриб. Очень похожий на шампиньон, разве что на редкость крупный – таких в ведро и четыре штуки не поместится. Вскоре грибы стали выскакивать один за другим. Минут через пять все вокруг было белым, а шляпки грибов начали взрываться, разбрасывая вокруг себя облачка спор.

– И жить торопятся и вырасти спешат? – философски произнес Ефремов. – И чего торопятся?

Как бы в ответ на его вопрос раздался новый звук, словно великан рыгнул. Вместо гриба на этот раз выплеснулся фонтан чего-то внешне схожего со сметаной. Там, где упали брызги, мигом возникли струйки ядовитых дымков. Основная же масса моментально сгустилась и, собравшись в виде огромного груздя, неспешно поползла по скоплениям грибов, оставляя после себя полосу выжженной земли. Понятное дело, те из шампиньонов, что не успели разбросать свои споры, оказались съеденными, не дав потомства.