Рестарт - Макс Крынов

и за проигрыши нужно платить. Просто после смерти человек оставляет после себя карты, а после того, как его вырубишь, менее полезные вещи.

Я хотел снять с парней пояса и связать им руки за спиной, чтобы сделать поярче жизнь, когда очнутся. Увы, но внести в их будущее яркие окраски я не успел. Произошло то, что должно было произойти во время драки, но по закону подлости не случилось: под арку заглянули. Старушка — божий одуванчик тихохонько ахнула и закрыла рот ладонью.

— Да, бабуля, я их вырубил и обокрал. А теперь мне нужна станция метро, чтобы быстрее сбежать подальше от места преступления. Не подскажете путь до нее?

Как я и думал, никакой помощи от окружающих.

— Господи, что же это такое творится, а... — запричитала женщина, не сводя глаз с валяющихся парней. Хотя, будь я настоящим плохишом, смотреть следовало на меня.

Я положил купюры в карман, вещи закинул в рюкзак, и отправился на поиски ломбарда. Что полиция прибудет на место происшествия сколь-нибудь быстро я не верил, но на всякий случай дал женщине ложный след. А в то, что пацаны, как очнутся, будут отрицать факт драки и ограбления, я верил свято: использование силы карт в драке четверо на одного — это уже уголовная статья. Причем мне за превышение обороны ничего не светит: я ее не превысил, тяжких телесных не допустил и даже в ответ свою карту не использовал. Образцовый отпор!

Глава 7

Мне пришлось обойти три ломбарда, прежде чем я нашёл подходящий. Помутневшая и запыленная вывеска, потрёпанный и обшарпанный линолеум, который давно пора бы заменить показывали, что я на верном пути. Стеклянная стена, за которой выставлены товары на продажу, единственный предмет мебели, выглядящий пристойно, но, думаю, через лет шесть без ремонта и она приблизится к общей атмосферности.

Самое главное, на что я обратил внимание — здесь нет камеры, а значит, здесь как минимум берут краденое. Однако в ответ на мой вопрос, можно ли продать телефоны, молодая женщина, сейчас за окошечком с бутылкой воды, изогнула бровь.

— Краденное мы не берём.

— Это не краденое, — ничуть не соврал я, но мне не поверили.

— Вы хотите сказать, что у вас в одно и то же время совершенно случайно появились телефоны и перстень, и их нужно срочно продать?

— Я понимаю, как это выглядит, но прошу мне поверить, — доверительно склонившись над маленьким окошечком, сказал я.

— Завидую вашей рачительности, но прошу вас покинуть помещение. А будете упорствовать, я позвоню хозяину: у него связи в органах.

Интересно. Я вот никогда бы не назвал кого-то "хозяином", а у продавщицы это вышло легко и естественно... наверное, своим связям хозяин женщины наверняка регулярно подсовывает воришек. Может, тогда мне продать награбленное через хозяина ломбарда? Ни за что не поверю, что в потрёпанном ломбарде, в котором даже камеры нет, не принимают краденое, награбленное, и всё такое прочее. Это же ломбард! Судя по вывеске и линолеуму, не удивлюсь, если этот ломбард ещё с девяностых работает! Хозяева ломбардов, между прочим, те еще перекупы: они в числе первых начали принимать клыки тех же церберов, крылья нетопырей, гарпий и импов для крафтеров, которые после вторжения в один миг шагнули на пьедестал жизни.

Я вздохнул. Похоже, проблему общения можно решить лишь одним способом.

— Зоя, — прочитал я с бейджика, — помогите мне, пожалуйста. Да, эти вещи грабленные, но мне очень нужно их продать.

Каждое моё слово пропитывала энергия похоти, от которой женщина таяла буквально на глазах: глазки заблестели, она потерла коленками друг о друга, затем судорожным движением развела ноги, спохватилась и вернула их в прежнее положение. А потом снова развела.

Слова не имели значения. Сейчас я мог говорить ей всё, что угодно, вплоть до перечисления поз, в которых хочу трахнуть её вместе со всеми ее подругами: она бы вела себя также, что бы я не сказал. Хотя, пожалуй, заговори я с ней о сексе, эффект был бы слегка иным, более положительным. Когда-то одна девушка спросила меня, возможно ли кончить от поцелуя. Тогда я ей ответил, что это как минимум странно, но сейчас, с информацией от карты похоти, которая охотно делится любой информацией на эту тему, знаю: возможно финишировать даже от слов или щелчка пальцев, если скажет или щёлкнет владелец карты похоти.

— Зоя, пожалуйста, — слегка надавил я голосом, и женщина всхлипнула. — Я хочу узнать, действительно ли вы не принимаете трофеи, и сдать их по честной цене, если это возможно. Поймите, мне нужно в кратчайшие сроки получить любую достойную карту в обмен на ту, которая у меня сейчас. Вам её воздействие нравится, но поверьте, быть её обладателем — та еще морока. Хотя и отчасти приятная.

— По... пожалуйста...

— Что?

— Дай мне кончить...

Я прошелся по магазину, не забывая подстегивать женщину, удерживая на грани. На витринах не был ничего интересного: никаких карт. Жаль.

— Ваша просьба стоит как минимум ответа на мой вопрос.

— Все-все скажу, только разреши мне...

Пожалуй, затягивать до заражения в самом деле не стоит. Я щелкнул пальцами, одновременно выпуская вспышку энергии. Женщина громко взвизгнула, и едва не сползла со стула. Я подождал, пока продавщица придёт в себя. Зоя дрожащей рукой подняла бутылку с водой, отпила немного и поставила тару на стол.

— Вы очень... Спасибо, в общем...

— Так что по моему вопросу?

— Мы действительно оказываем подобные услуги. В основном проверенным людям, или тем, о которых предупреждают хозяина. Вы вызываете вопросы, привлекаете внимание. Если бы вы пришли четырежды за неделю, я бы вам ни слова не сказала.

— Хорошо. Во сколько вы оцениваете эти модели?

Женщина быстро включила телефоны, и поочередно проверила каждый из них.

— Вот эти два — за тринадцать, этот — за семь... Последний — девять. Если бы не разбитый экран у третьего, предложила бы восемь.

— Хорошо. А перстень?

— Перстень хороший...

Из-под стола женщины появились весы. Спустя процедуру взвешивания и осмотра перстня под лупой, мне сказали цену:

— Двадцать. Со всем моим уважением к вам и вашим способностям. Способности у вас потрясающие, у меня такого никогда...

— Хорошо, — вздохнул я, — продаю всё.

— Погодите. Возьму на себя смелость предложить вам кое-что особое. Вы же хотите купить взамен на неё карту, верно?

— Хотите