Императрица по случаю - Светлана Бестужева-Лада

– Но ведь в ее сне кричали о том, что нужно спасать вас, Паульхен, – с тревогой отозвалась императрица.

– Ну, теперь мы будем жить, руководствуясь снами, – хмыкнул император.

– Папенька, беременных часто мучают кошмары, – осторожно дала я задний ход. – Конечно, все это чепуха. Какое может быть нападение на дворец?

– А очень простое, – подала голос великая княжна Мария. – Нас ожидает нашествие женихов. Вот и весь твой сон Элиз.

Юная княжна очень умело разрядила обстановку. Александра действительно была обручена со своим эрцгерцогом уже в начале марта следующего года, помолвка ее младшей сестры была отложена на два месяца по каким-то неведомым мне государственным соображениям.

Но окончательно неприятный осадок от рассказанного мню сна рассеялся, когда к концу обеда распахнулась дверь и лакей доложил:

– Его императорское высочество великий князь Константин Павлович!

Второй императорский сын вернулся, наконец, из своего инспекторского вояжа по гарнизонам.

– Ну, вот вам и вторжение во дворец, – довольно громко произнес Александр, чем вызвал общий смех.

Константин, до смешного похожий на отца, стремительно вошел в столовую, приложился к руке отца, затем – матери. После чего обвел помещение не слишком добрым взглядом ледяных голубых глаз:

– Здравствуй, братец. Дамы, мое почтение.

– Вы не поздороваетесь с супругой, ваше высочество? – не удержалась я.

Ледяной взгляд переместился на меня:

– А почему это вас так волнует, ваше высочество?

– Потому, что меня учили правилам этикета, – ответила я, игнорируя толчки колена Александра.

– Ах, вот в чем дело. Ну, это мы исправим, дорогая невестка.

И Константин нарочито развязной походкой пошел вдоль стола, прикладываясь к рукам сначала сестер, а потом – Аннет. Та внезапно вскрикнула.

– Что случилось? – нахмурился император.

– Это от радости, батюшка, – ухмыльнулся Константин.

Следующей по очереди была я. И очень быстро поняла, отчего вскрикнула Аннет. Целуя мне одну руку, Константин исхитрился пребольно ущипнуть меня за другую. Вот же дрянь!

– Ах, братец, как я рада! – закричала я и одновременно с вывертом ущипнула Константина за туго обтянутую лосинами ляжку.

Тот взвыл не столько от боли, сколько от неожиданности. Александр хохотал, как безумный, августейшая же чета никак не могла взять в толк, что происходит.

– В чем дело, князь Константин? – повысил голос император.

– Она меня ущипнула, батюшка, – плаксиво отозвался тот.

– Княгиня Елизавета, что это на тебя нашло?

– Ничего, папенька. Великий князь Константин ущипнул сначала свою супругу, потом меня. Я решила, что так и полагается.

– То есть как – ущипнул?

– Больно, – огрызнулась я, начиная злиться. – Извольте полюбоваться.

И, спустив с плеч шаль, продемонстрировала свежий синяк.

– Уверена, что у Аннет таких отметин больше, – злорадно добавила я. – Только она из гордости молчит. А князь Константин пусть радуется, что я в него дохлой крысой не швырнула.

– Это еще что? – побагровел император.

– А то, папенька, что наш братец развлекается, стреляя в супругу крысами из игрушечных пушек. А она жаловаться боится, у него рука тяжелая.

– Это правда, князь Константин? – осведомился император.

– Да я же шутил, батюшка.

– Хороши шутки – до синяков. Так-то ты со своей супругой обращаешься. Да еще и беременную невестку обидел. Неделю посидишь в своей комнате на хлебе и воде под строгим караулом. А если и после этого не перестанешь безобразничать – зашлю в Сибирь, волков пересчитывать. Ты меня знаешь.

Великий князь Константин побледнел и бросился на колени перед императором.

– Простите, батюшка, бес попутал. Клянусь, пальцем не трону более.

– Так-то ты нас радуешь. Княгиня Елизавета в положении, а от тебя разве мыслимо потомства ожидать, коли ты так со своей супругой обходишься? А ты, княгиня Анна, почему молчала?

– Дозвольте, папенька, к родителям уехать, – дрожащими губами пролепетала Аннет. – Сил моих больше нет бояться, да муки терпеть.

Скандал в благородном семействе завершился сомнительным компромиссом: ежели великий князь Константин по-прежнему будет свою супругу обижать и пренебрегать супружеским долгом, то она уедет погостить к родителям, а он отправиться в противоположном направлении: сибирские остроги инспектировать. А отца, насколько я поняла, наш Костенька боялся до икоты, тем более что в любимчиках у матери он тоже не числился.

Когда мы принялись за кофе, Константин подсел к нам с Александром.

– А вы изменились, Лиза, – с некоторым даже уважением сказал он. – Вот уж никак не ожидал от вас получить такой отпор.

– У меня осложнение после болезни, – сухо сказала я. – Испортился характер. Если доведут, могу и поколотить.

– Восхитительно! Всегда мечтал о такой жене. А то княгиня Анна только пищит и плачет.

– Не переживайте, я дам ей несколько уроков самообороны. Может, тогда вы научитесь уважать и любить свою супругу.

– Саша, что это с ней? – обратился Константин к брату. – Не узнаю нашу кроткую мечтательницу-молчальницу.

– Людям свой свойственно меняться, особенно женщинам, – дипломатично ответил мой супруг. – Уверен, что когда наши сестры выйдут замуж, они тоже изменятся.

В этот момент в гостиной появился лакей и доложил:

– Курьеры из Австрии и Англии к его императорскому величеству. Уверяют, что дело срочное.

Павел Петрович резко поднялся с кресла, оставив кофе недопитым, и стремительно двинулся к выходу, бросив через плечо:

– Князья Александр и Константин, за мной.

Наши взгляды с императором на мгновение встретились и я поняла, что думали мы об одном и том же: Франция почти покончила с завоеванием Северной Африки и плотно взялась за европейских соседей.

Позже я узнала, что за несколько дней до появления курьеров Бонапарт был провозглашен первым консулом – пожизненно. А догадаться о том, чего хотели австрийцы и англичане от России было несложно: помощи. Россия практически всегда безотказно помогала всем своим союзникам. Но сейчас я была полна твердой решимости помешать очередной раз проехаться за российский счет.

Единственной потерей при этом было то, что в будущем не появиться картины «Переход Суворова через Альпы». Но, думаю, это небольшая плата со сохранение жизни нескольких десятков тысяч русских солдат.

Увы, как показало будущее, через Альпы Суворову все-таки пришлось переходить.

Глава восьмая. Политика – не женское дело?

Из истории я помнила, что в самом конце восемнадцатого века Франция тишком присоединила к себе Голландию под названием Батавской республики, а в Италии – Папскую область под названием Римской республики. Более того, заняла королевство Сардинии и начала проникновение на Балканы. Это уже были не почерпнутые из учебников знания: князь Адам Чарторыжский спешно покинул Сардинию и вновь объявился в России.

Швейцария подчинилась Франции под названием Гельветической республики, однако жители последней пришли в сильное волнение, некоторые кантоны восстали, а один попросил покровительства у Австрии и был занят 6-и тысячным австрийским отрядом.

С моей точки зрения, бОльшей глупости Австрия сделать не могла. Франция уже располагала внушительным войском, Наполеон одерживал победу за победой в Северной Африке и уже предоставил Конвенту план строительства Суэцкого канала, который лишил бы Англию монополии в области торговли с Индией. И шесть тысяч австрийцев, войска которой никогда не отличались особой храбростью, собрались противостоять этой военной мощи? Абсурд!

Примерно так я и высказалась, когда Александр поздней ночью пришел ко мне в спальню. Он выглядел сильно уставшим и как-то вяло реагировал на мои пламенные пассажи о том, что нужно послать ко всем чертям Англию вместе с Австрией.

– Душенька, император связан договором. А ты знаешь его представления о чести и достоинстве. Да фактически все уже решено: русские войска будут воевать против Франции в Италии и Голландии. Войсками в Италии определен командовать Суворов.

– Он же в ссылке и под опалой, – заметила я просто для того, чтобы поддержать разговор.

– Опала с него снята. Англия и Австрия настаивают, чтобы русскими войсками командовал именно Суворов. Император Франц Первый уже присвоил ему звание австрийского фельдмаршала.

Для меня это была оглушительная новость. Ничего подобного я в своей прошлой жизни не читала.

– И государь согласился?

– Без особого восторга. Мне кажется, Лизонька, он предпочел бы иметь в союзниках Бонапарта. Но обязательства…

– А если порвать эти обязательства и заключить новый договор с Францией?

– Вряд ли отец на это согласиться, – покачал головой Александр. – Ты же знаешь его взгляды на долг и честь.