Девочки мадам Клео - Люсьен Гольдберг

Он не читал, что писалось в прессе о его профессиональном самоубийстве, равно как не смотрел вечерние новости.

Позже его врач в Сильвер-Хилл рассказывал ему, что с ним случилось, но только в пределах ответов на его вопросы и в том объеме, который пациент мог безболезненно выдержать. Всякий раз врач предупреждал Питера, что заострять внимание на этом – значит замедлить выздоровление. Ему предстояло многому научиться, чтобы начать жить заново. В больнице он провел целый год. Чтобы ответить на предложение Фидл о сотрудничестве, потребовалась неделя. На то, чтобы согласиться написать для ее журнала эссе о своем крушении, – месяц.

Статья не принесла ему Пулитцеровской премии, но она обеспечила жизнь в реальном мире. После публикации его телефон звонил не умолкая. Дело было раз и навсегда сделано, а завтрашний день мудреней настоящего. Он был свободен.

– Ну? – сказала Фидл.

Она с нетерпением ждала, когда наконец он примет решение.

– Если я позвоню Венди, она сразу поймет, что ты предательница и не умеешь хранить тайны.

– Но побуждения-то у меня благие, Питер. А удар, если он будет, я готова принять на себя. Мне кажется, она сейчас пребывает в такой эйфории, что и не вспомнит о своем приказе держать язык за зубами.

– Заказывай десерт, Фидл. А я пока позвоню, – сказал он, роясь в кармане в поисках монеты.

– Я хочу делать книгу мадам Клео, – без преамбулы отчеканил Питер.

– Боже праведный! – взвизгнула Венди. – Как ты, дрянь паршивая, об этом узнал? Вот гадство! Ничего нельзя сохранить в тайне!

– От таких, как я, нет, милая Венди.

– Кто тебе сказал, Питер? Я хочу знать.

– Это секрет, – сказал он, получая удовольствие от ее возмущения.

– Наверняка эта корова Федалия Налл, не отпирайся!

– Послушай, Венди, – сказал Питер, морщась от оскорбления, брошенного в адрес его друга, – какое имеет значение, от кого я узнал? Я хочу участвовать в проекте.

Он был уверен, что Венди изменит тон. Он понимал, что ее реакция в значительной степени ориентирована на компаньона по ленчу.

– Приходи к трем в офис, – проворковала она. – Побеседуем. Может статься, что получится неплохое соглашение.

Питер знал, что то легкое ощущение вины, которое он испытывал, возвращаясь в кабинку к Фидл, можно мгновенно развеять немедленной исповедью. И он не преминул воплотить эту возможность в реальность.

– Она знает, что информацию я получил от тебя, – без обиняков признался он.

– Что говорит?

– Она говорит, что ничего нельзя сохранить в тайне.

– Нет, я про договор. Она согласна взять тебя в дело?

– Похоже, да. Назначила мне на три часа.

– Ты получишь заказ, – сказала Фидл, протягивая руку через стол и сдавливая его ладонь в ободряюще-напутственном пожатии.

– Ты действительно так думаешь?

– Разумеется, – сказала Фидл, энергично кивая головой. – Правда, есть одно «но», Питер.

– Что это за «но»?

– Никому не доверяй.

– Да?!

– Это капитальный, сенсационный проект. Все, кто имеет к нему отношение, постараются отщипнуть кусочек славы. Не доверяй Венди. Не доверяй мадам Клео, следи за каждым ее шагом. Я не верю никому, кто подписывает договора, соглашения и конфиденциальные договоренности. Никто, то есть вообще никто, не может удержаться от соблазна воспользоваться таким разоблачением, каким будет эта книга.

Питер рассмеялся, несмотря на холодный душ, которым Фидл чуть сбила его пыл. Он страстно желал эту книгу, и ему не хотелось думать о призрачных осложнениях.

– Ты так цинична, Фидл, девочка моя. Почему ты так говоришь?

– Потому что Венди права, – сказала она. – Ничего нельзя сохранить в тайне.

Венди Клэруайн с гордостью считала себя мастером по завершению сделок. Нет завершения – нет сделки. Самое противное в ее профессии заключалось в бесконечном сидении.

Сотни часов, потраченные на встречи и телефонные разговоры, при которых девяносто процентов сказанного представляло собой «спускание эгоистического пара» и «надувание щек».

После встречи с Питером она знала, что готова приступить к той части проекта, которая была ей приятна: запустить его в ход.

Сделка с Клео была обречена на успех. Суть не только в огромных комиссионных, хотя она, разумеется, любила хорошо зарабатывать. Но больше, чем деньгами, она наслаждалась тем полем притяжения, которое возникало вокруг нее.

Денег она могла бы заработать не меньше и торгуя книгами об организации страхового дела, но такого рода проекты не увеличивали духовный капитал, не возвышали ее в собственных глазах и уж, конечно, не приносили удовольствия видеть и слышать себя на экране, в печати, по радио.

Оставшуюся после встречи с Питером часть недели Венди почти не слезала с телефона. И телефон на рабочем столе, и телефон возле постели вечерами беспрестанно мигали, звонили, ожидая, когда она снимет трубку.

В конце концов сказались ее способности мастера завершения сделок, и настало время сделать самый приятный звонок.

– Поздравляю, Питер. Надеюсь, не разбудила тебя?

– Неужели договор подписан? – недоверчиво спросил Питер.

– И подписан, и печатями заверен. Все документы только что сошли с моего факса.

– Ты неподражаема, Венди.

– Просто я делаю свою работу, миленький, – сказала она.

Потом, желая получить еще комплимент, добавила:

– Чего это ты вдруг?

– Тебе удалось продать меня, даже не показав. А что, если я не понравлюсь?

– Понравишься. Ждать осталось недолго, скоро увидитесь. Я заказала тебе на понедельник билет на рейс «Эр Франс». Нормально?

– Да, конечно. Это здорово, – согласился Питер.

– Что-нибудь не так, Питер?

– Нет-нет, – сказал он. – Просто я очень уж рад, что все так удачно сложилось. Мне не верится, что это действительно произойдет.

– А ты верь, мальчик мой, – сказала Венди. – Мы добились своего. Получится самая забойная книга десятилетия. Поздравляю!

– Так я и знала! – взвизгнула Фидл, открыв «Таймс» и увидев наверху заключенный в рамку заголовок.

Она вскочила из-за кухонного стола, потуже затянула пояс махрового халата, включила кофеварку и налила себе вторую чашку. Закончив читать статью, она, с кофе в руке, поспешила к телефону. Когда она набирала номер Питера, рука ее подрагивала от ярости.

Он ответил с первого звонка, голос у него был отнюдь не сонный.

– Ши слушает, – бодро сказал он.

– Ты видел газету? – спросила Фидл.

– Доброе утро, Фидл. Нет, еще не видел. Подожди, я сейчас схожу возьму.

– Не надо, я так злюсь, что могу тебе прочитать.

– О Боже, что там еще стряслось?

– Твой дорогой, расчудесный суперагент в юбке, а попросту говоря большая сука, не удержалась, чтобы не открыть свой фонтан. Я предостерегала тебя, Питер. Помнишь, что я говорила тебе тогда за ленчем? Никому не доверяй!