Умное Небо - Александр Мень

Относительно Халимы, я намеренно писал о принципах. Почему? Ведь прежде всего самой ей надо знать, что и как и не колебаться. А вопрос об отношении к окружающим — дело тактики и такта. Ведь нам нужно исходить не только из ситуаций и психологии, а прежде всего из сути. Пусть люди живут в тисках предрассудков. Для нас все должно стоять под девизом бл. Августина: «В главном — единство, в спорном — свобода, во всем — любовь». Разумеется, надо щадить людей и не навязывать им своего. Иногда и скрывать — ради любви. Однако самим стоять крепко.

Молюсь о Вас и о Вашей сестре

Храни Вас Бог

Ваш пр. А. Мень  ------------- 

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил фото. Мамино прекрасно. Значительно. И Спас тоже не хуже других. В нем есть какая-то неправильность, которая неожиданно дает глубину. Посмотрел и другие. Очень хороши, особенно Ангел и святая. Сразу же после письма получил открытку о книге. Большое спасибо. Дело в том, что Хорезм был одним из очагов заратустрийства, но об этом прежде почти ничего не знали. Поэтому мне интересно все новое, что связано с новыми находками. А судьбы заратустризма связаны с духовной историей последних веков до н. э., что является сейчас непосредственной темой моих исследований.

Перевод Тейара получил. Но увидел, что там переведено далеко не все, а только первые две главы и последняя. Так? Или потеряно? Что касается пропущенных мест из книги, то они у меня есть и проверены. К тому же их дважды уже публиковали. Так что, если Вы захотите, — можно дать, тем, кто хочет. Свою книгу я Вам пошлю при первой же возможности. И о пророках постараюсь достать Вам насовсем. Но это еще нужно немного подождать.

Теперь немного о Ваших заметках.

1. Конечно, вы знали о. С. лично, а я только по книгам, но то, что я там нашел, убеждает меня в том, что он ставил Евхаристию выше достоинства или недостоинства служителя. А его нежелание причащаться у человека, который был ему «тяжел», вполне объяснимо. Это трудно именно из-за святости таинства, которое должно быть свободно от «теней». Так бывает трудно сослужить с человеком внутренне чужим или даже враждебным. Но — здесь терпение. Это предел кенозиса. Ведь и для апостолов в евангельские времена нужен был подвиг, чтобы открыть себя вере.

2. Я, увы, уже хорошо себе представляю (из рассказов, полемики в «Пути» и пр.) о темных сторонах того поколения. Но «ренессанс» для меня есть не в с е подряд, но то ценное, новое и вечное, что ожило после веков глухого безвременья. Это началось еще в прошлом столетии. И Соловьев и Трубецкой — уже «ренессанс». Кстати, я никогда не думал, что Институт был воплощением его. Одна история с Федотовым чего стоит! Здесь я всецело на стороне Бердяева, который «идеологически» (а не духовно) родной мне человек.

3. Это напоминает мне пьесу Метерлинка «Чудо св. Антония». Здесь какая-то тайна. Одно из вероятных ее разрешений: по общему свидетельству люди умирающие, но не умершие, очень сожалеют, что вернулись (пусть даже подсознательно. Они перестают «принимать» мир).

4. За Стеллецкого — спасибо. Я видел его старые дореволюционные, кажется, работы. Тогда еще не знали как следует иконописи, и многое шло за счет «декорации», как Вы верно заметили. А в условиях эмиграции этот формализм еще более естественен. Когда-то будет у нас нечто подобное и новое, и поиски! Вопрос — более чем трудный. Дай сейчас расписать — страшно подумать.

5. Эта книга о. Т.[57] у меня есть.

6. + Я очень и очень могу понять о. С. в его «безочаровании», но меня самого спасло отсутствие романтизма. Человек слаб, а задание велико. Будем же дивиться тем чудесам, которые Бог творит через такие скудельные сосуды. Удивительно добро, зло же обычно и всегда ожидаемо. Есть раннехристианское сказание: шел Иисус с учениками, у дороги лежал скелет собаки. Ученики с отвращением отвернулись, а Господь сказал: посмотрите, какие красивые зубы у черепа. Вот эти-то «зубы» меня и удивляют. Их немного, но сам факт существования — чудо.

Поздравляю Вас с новым годом и приближающимся Рождеством. Укрепляйтесь в радости, молитве и благодарении.

Всегда Ваш пр. А. Мень  ------------ 

======================================

30/XI 76

Моя дорогая N![58]

Огромное спасибо за посылочку! Порошка[59] мне хватит не только на всю зиму, но, даст Бог, и на 2 года, так что не беспокойтесь больше посылать, а главное — искать, искать ничего не надо! Если попадется суррогатный кофейный напиток — то вложите в посылку Лениных лекарств, если нет — нет, и не спешите! Мне так стыдно что я Вас так затрудняю!!! А вот еще одно поручение к Ал. Вл.[60], когда у него будете, конечно. Сегодня был у меня один знакомый, и сказал, что достал Тейяра «Le phenomene humain»[61] в переводе (изд. Прогресс) с одной пропущенной главой. Мы с ним собираемся, во-первых, 1) проверить перевод (оригинал у нас есть); 2) перевести совместно пропущенную главу. Но делать это, конечно, не стоит, если у него есть возможность, чтоб кто-то уже у него взялся за это дело. Вот Вы его и спросите, и дайте мне ответ, это, конечно, не спешит! Думаю, что у него кто-нибудь есть, кто лучше, чем я и мой знакомый, знают язык (но в смысле богословия — этот знакомый довольно эрудирован (он defroque[62][63]), о котором я как-то рассказывала Ал. Вл. Да он и так, наверное, о нем слышал), но у Тейяра очень специальный язык и терминология. Очень буду благодарна, если его все это спросите. Для точности — возьмите это письмо с собой, когда поедете.

Вот пока все. Спасибо еще раз огромное! Очень жду откликов на свою посылку! Послала вторую на Людмилу Федоровну, чтоб все, что через Светлану — уже бы делала она, а не Вы, и так уж много Вам хлопот со мной!

Пишите! Всегда очень рада Вашим письмам! Целую

Ю. Р.  -------------- 

Ел. Як. напишу на днях! Когда будете говорить с ней по телефону, «поцелуйте» и обещайте мое письмо «на днях».

Еще скажите ему, что если он что-то хочет мне подарить или хотя бы дать на время (я всегда найду случай ему вернуть), то пусть пошлет Володю к Светлане и у нее оставит, а когда у нее будет случай — она мне пошлет. Очень бы хотелось, хотя бы на время, «Вестники Ц. Б.»[64] — чтоб кому-то дать (un juif[65]))  ----------- 

======================================

2/I 77

Давно не писала, чтоб Вас не беспокоить (перед тем много было написано), а от Вас за это время 2 прекрасных письма — о радости Присутствия и Благодати и подробный ответ на мои вопрошания, за что бесконечно Вам благодарна! Когда думаю обо всем (многое теперь мы договорили) — мучают меня еще 2 вещи: одна — что нигде в воспоминаниях об отце нет чуда первой нашей «конференции» (как их тогда называли) в Пшерове[66]. Где-то Сижель описывает другую, уже во Франции, и пишет «la grace de Dieu etait tangible»[67] (на этой я не была), а эти слова больше всего применимы именно к Пшеровской, но мне очень трудно описать ее. Помню только, что мы тогда тоже сравнивали пережитое с «Преображением», и были так потрясены всем происшедшим, что свалились спать, и сравнивали себя с апостолами на иконе Преображения. Мы были тогда очень очень еще молоды. Это была первая «конференция». О. Василий, тогда еще «Василий Васильевич», помню, сказал: «Если никто из вас этого не опишет — значит, «не в коня корм». А вот никто и не описал. Да трудно и определить — что именно описывать? Была литургия, конечно — главное; была атмосфера. Никаких отдельных фактов! Это было еще в Чехии, до переезда во Францию, отец был в белой рясе, и что было — не могу вспомнить. Поговорю еще с сестрой. А больше уже не с кем… м. Бл. умерла. Напишу еще кое-кому. А второе, что меня мучит, и будет мучить до смерти, смогу Вам сказать только лично, даст Бог мы все же еще увидимся. Говорила это уже в свое время о.Андрею, но он как-то меня не понял.  -------------- 

О чтении Руководства — которое сейчас читаю и перечитываю и стараюсь применять («Приложение» пока оставляю без применения, м. б. (?) оно не для меня?)

Больше всего меня задевает — «духовные размышления», думаю, что для меня, лишенной церковных служб, которые раньше, когда были уши, меня очень «питали», это особенно важно. Вопрос для меня (стараюсь по мере сил немного заниматься ими): сказано — «духовные размышления помогают углубленной молитве». А потом — об этой последней уже ничего не сказано. Где ее место? Или просто первая глава (молитвословие) постепенно делается углубленной молитвой? Или для нее выделять еще среди дня особое место? Ловлю себя на том, что отчасти первое (= молитвословие) часто понемногу делается все более и более «медитативно». В общем, мне стыдно, что при моих возможностях (постоянное одиночество и тишина) у меня некоторый «беспорядок», хотя при этом слишком большой порядок меня отталкивает, и боюсь — все по правилам делать, вот и в жестах — есть непроизвольный, почти детский, жест рук, который даже и Вы делаете, и я его очень люблю — он естественный, и «к счастью» в руководстве о нем ни слова (когда складывают руки перед собой, почти под подбородком). Не хочу слишком большой «науки» о молитве, но и беспорядком своим недовольна очень. И все суечусь и откладываю молитву!.. И как далека от того, чтоб было — Господь и я, а не — Я и господь, как Вы мне сказали в первую нашу беседу.