Прогноз погоды для двоих - Рейчел Линн Соломон

спрашивает Рассел.

– От Ариэль.

– Почему ты так морщишься?

Я вздыхаю.

– Все думают, что меня назвали в честь Русалочки! – Я демонстрирую ему прядь своих рыжих волос, которые уже снова пошли волнами, несмотря на утренний сеанс выпрямления. – Не представляешь, как меня донимали в детском саду песенками из мультфильма и вопросами о том, где мои плавники! Ари быть проще.

– Мне нравятся оба варианта. И можешь не опасаться, что я запою, – певец из меня никакой.

Строить коварные планы о воссоединении наших руководителей оказалось на удивление весело (хотя последние двадцать минут мы о них даже не вспоминали). Помимо Ханны у меня нет приятелей на работе, а поскольку все друзья ушли из моей жизни вместе с Гаррисоном, общения в последнее время недоставало. Возможно, нам с Расселом удастся подружиться.

Мы возвращаемся к нашей главной теме и строим планы шпионажа, к которому приступим после новогодних праздников.

– Надо свести их вместе в нерабочей обстановке. Ты ведь недавно переехала? Может, устроить новоселье?

– В однокомнатной студии? Нет, спасибо, я слишком дорожу своим имуществом!.. Однако ты прав, надо принудить их к сближению. Жаль, у нас не предвидится совместного выезда на природу, как в фильме, – хотя там это было скорее для того, чтобы отпугнуть потенциальную мачеху.

– Зато в следующем месяце планируется корпоративная поездка на отдых. Ты же едешь?

Я киваю. Состав участников каждый год меняется, потому что мы не можем бросить телестанцию и уехать всем коллективом.

– Это почти отпуск, а кто не любит отпускные романы?

Неожиданно я ощущаю себя влиятельной персоной. Гаррисон, значит, думал, что я слишком жизнерадостная и ненастоящая? Что ж, вот одна из граней подлинной Ари! Моя телевизионная личность, с которой, как считал Гаррисон, я не расстаюсь в повседневной жизни, ни за что не стала бы строить козни за спиной у боссов, даже ради их блага.

Как раз когда заканчивается еда, у Рассела звонит телефон. Взглянув на экран, он, посерьезнев, говорит:

– Извини, мне нужно ответить на звонок.

Подходит официант с корзинкой свежей тортильи – только что из печи, в кристалликах соли. Я одними губами говорю «спасибо», стараясь не подслушивать разговор.

– Конечно! Буду через двадцать минут, держись! – Он убирает телефон в карман и поправляет воротник пиджака. – Это моя дочь. Почувствовала себя плохо на репетиции школьной пьесы, поэтому…

Я так поражена услышанным, что окончание фразы проходит мимо моего сознания.

– Твоя дочь?..

– Ее зовут Элоди, ей двенадцать.

Рассел жестом просит счет, а я сижу с вытаращенными глазами. Он ведь ненамного старше меня – откуда у него двенадцатилетняя дочь по имени Элоди?..

Неправильно истолковав мое молчание, Рассел говорит:

– Ты только не подумай, что я худший в мире отец – напивался с коллегой на корпоративе, бросив дома ребенка. В тот вечер она была у матери, да и вообще я так не пью, даже если Элоди ночует не у меня, и уж точно не пью при ней!

– Нет-нет, что ты! Я ничего такого не подумала, честное слово! Это же здорово, что у тебя есть дочь! Супер! Поздравляю! – в замешательстве выпаливаю я. Обычное дело – поздравлять человека с наличием двенадцатилетней дочери. Так и вижу открытку: «Поздравляю, что уже больше десяти лет успешно воспитываешь ребенка!»

– Э-м-м… спасибо.

Я испуганно прикрываю рот рукой.

– Боже мой!.. Я тебя не обидела, когда говорила про дилфа?..

Пора бы заткнуться, не то меня сейчас поразит молнией возмездия, хотя, по данным Национальной метеорологической службы, вероятность попадания молнии в человека составляет не более одного шанса на миллион в год.

– Да нет, конечно. Я ведь даже не знал, что это такое. – Покраснев, Рассел рассеянно потирает шею. – Продолжим в другой раз?

– Да-да, конечно, – отвечаю я, все еще в смятении. – Надеюсь, твоя дочь быстро поправится!

Сдержанно улыбнувшись, Рассел уходит.

8. ПРОГНОЗ: ясно; возможен оптимизм в связи с началом нового года

В прошлом году я провела Рождество с семьей Гаррисона в идеальном, как с открытки, домике на вашингтонском побережье. Мы тогда только обручились – Гаррисон сделал предложение на прогулке лунным вечером: встал на одно колено, якобы завязать шнурок, и неожиданно вручил мне коробочку с фамильным кольцом. Мы были опьянены любовью и мечтами о совместном будущем.

Я почти никогда не встречалась с еврейскими парнями, и Гаррисон не стал исключением. Рождество было для него семейным праздником, и, хотя за время наших отношений мы уже дважды отмечали его с Берками, в третий раз – из-за кольца на пальце – я чувствовала себя в их компании неловко.

Мы пили эгг-ног[16] и ели оладьи в форме Санта-Клауса с племянниками Гаррисона; его родители интересовались, как поживает моя мать, и я вымученно отвечала. Конечно же, они хотели внуков («Главное, чтобы вы сами были готовы, но чем скорее, тем лучше!»), и я чувствовала себя не столько человеком, сколько ходячим инкубатором. Нам даже подарили крошечный рождественский чулок для будущего малютки Берка, и, хотя я говорила, что не планирую менять фамилию, будущие родственники пропустили это мимо ушей.

Я улыбалась так старательно, что сводило челюсти, и отчаянно искала во всем плюсы. «Когда мы поженимся, они будут вести себя по-другому». (А может быть, и нет.) «Возможно, в следующем году они учтут, что я еврейка». (Маловероятно.) «По крайней мере, оладьи вкусные». (Ну хоть что-то.) Когда Гаррисон спрашивал, все ли в порядке, я отвечала, что все прекрасно, и продолжала улыбаться.

В этом году хотя бы не надо притворяться, что я люблю эгг-ног.

Ханука уже закончилась, и я работаю в рождественские каникулы, чтобы получить двойную плату. В медийной сфере принято считать, что все евреи по умолчанию готовы работать двадцать пятого декабря – предположение не самое справедливое, однако дополнительным деньгам я всегда рада.

Хотя я держу депрессию под контролем, порой случаются черные дни, когда на плечи наваливается тяжесть, простые задачи становятся непосильными, а мозг охотно конструирует пессимистические сценарии. Например, что я буду вечно страдать на этой работе. Или что Торренс узнает о наших с Расселом планах и выживет меня из отрасли. Или что мать бросит лечение. Или что у меня никогда больше не будет отношений.

Короче говоря, в такие дни мне хреново. Можно отвлечься или обратиться за помощью к психологу, но иногда это надо просто пережить, напоминая себе, что такое состояние не длится вечно.

Во всех своих отношениях я старательно скрывала черные дни: записывалась на последние деньги в спа-салон или притворялась, что у меня дела, садилась в машину и