Телохранитель Ника. Клетка класса люкс - Дия Гарина

Глядя на Элю, уже оживленно беседующую с Николь, я в очередной раз поразилась ее способности сходиться с людьми. И за примером далеко ходить не потребовалось. Сколько мы с ней знакомы? Неделю? Десять дней? А уже кажется, что она моя младшая несносная сестра. И я за нее любому горло перегрызу. Причем безвозмездно. То есть даром.

Мы сидели у барной стойки и разговаривали. Вернее, разговаривали Эля и Николь, а я рассеяно помешивала ложечкой кофе и от скуки глазела по сторонам. Ну к чему тридцатилетней тетке в разговоры тинэйджеров встревать? Я считаю: ни к чему. Лучше пока вникнуть в суть происходящего за игровыми столиками. С рулеткой мне все было ясно, с игрой в кости тоже. А вот карты…

Все свое внимание я сосредоточила на ближайшем к нам игровом столе. Может быть, потому, что эта карточная игра была мне более-менее известна. И несмотря на громкое иностранное название «Блек Джек», «очко» оставалось «очком». А может, причина была в не совсем обычном игроке, медленно, но верно разорявшем казино «Континенталя». Если бы я увидела этого одетого в помятые джинсы мужчину где-нибудь в толпе спешащих на стройку рабочих, то никогда не обратила бы на него внимания… Нет, вру. Обратила бы. Потому что передо мной сидел мужчина моих девичьих грез: лет сорока, высокий, симпатичный, с забранными в хвост длинными русыми волосами… и завораживающей меня настоящей мужской силой, которая сквозила в каждом его движении. Даже когда он просто брал очередную карту, создавалось ощущение, что с такой же легкостью ему удалось бы взять Зимний дворец.

Пока я разглядывала свой идеал, оплакивая ушедшую молодость, за его столиком сменился уже третий крупье. Башенки из разноцветных фишек, окружавшие мужчину, напоминали очертаниями средневековый замок, и на лице девушки, ловко тасующей новую, только что вскрытую колоду, ясно читалось подозрение в шулерстве.

Но мужчина шулером не был. Мне почему-то так показалось. Может быть, просто не хотелось разрушать свой хрупкий идеал. На всякий случай я решила понаблюдать за ним, но не тут-то было.

– Ника! Ну, Ника! – с уходом Николь, которой нужно было возвращаться на второй тур конкурса, расстроенная Эля переключилась на ту, что осталась. И энергично принялась трясти меня за руку. – Пойдем, в рулетку сыграем. Никогда раньше не играла.

С трудом оторвавшись от созерцания подозрительно удачливого игрока, я поплелась вслед за Элей к окошку, где выдавали фишки, на ходу наставляя неразумное чадо на путь истинный:

– Знаешь, за что отец сына бил?

– За что? – заинтересовалась Эля.

– Не за то, что играл, а за то, что отыгрывался, – назидательно произнесла я, запомнившуюся еще с детства поговорку. – Давай сразу договоримся, после проигрыша всех фишек мы отсюда испаряемся. И тогда уже без возражений и просьб типа «Ну еще один раз!».

– Ладно-ладно, согласна. Только, чур, я буду номера выбирать!

– Да пожалуйста.

Когда последние фишки перекочевали в чужие карманы, мы с Элей в полном соответствии с нашим соглашением покинули казино и начали спускаться по мраморной лестнице. Вернее, начала я, а эта сверхскоростная малолетка из семейства Челноковых уже его закончила и, миновав воротца, нетерпеливо мерила шагами холл «Континенталя». Я быстрее зацокала каблуками по мрамору и, опустив руку в сумку, чтобы достать номерок от пистолета, покрылась холодным потом. Ложечка! Маленькая кофейная ложечка из здешнего бара. Очередной приступ клептомании грозил окончиться если не скандалом, то, по крайней мере, жутким позорищем. Ведь мою сумочку должны еще раз осмотреть бдительные секьюрити! А пронести ложечку через металлодетектор без обличительного сигнала «пи-и-ик» невозможно.

Сбившись с шага, я талантливо изобразила головокружение и облокотилась о перила, чтобы оставить компрометирующий предмет на ступеньках. И в этот щекотливый момент была подхвачена под локоть крепкой мужской рукой.

– Вам плохо? – зазвучал у меня над ухом приятный баритон. – Позвольте, я помогу вам спуститься.

Уши мои вспыхнули, как два фонаря, и я, пробормотав что-то невразумительное насчет жары и духоты, повернулась к неожиданному помощнику. И почти не удивилась, увидев рядом того идеального мужчину, лишившего казино немалой части сегодняшней выручки.

При ближайшем рассмотрении мужчина производил приятное впечатление, несмотря на ироничный прищур голубых глаз и понимающую кривую усмешку. Благодарно улыбнувшись в ответ, я оперлась одной рукой о его руку, а другой успела протолкнуть злосчастную ложку в узенькую щель между пролетами. Чтобы с гордым видом честного человека, который спит спокойно и не видит кошмарных снов об украденных ложках, спуститься вниз. Горячо поблагодарив незнакомца за помощь при крутом спуске, я осторожно приняла из рук охранника свою дорогую «беретту» в обмен на жетон. Нет, конечно, я ни на секунду не забывала о своем провожатом, спиной ощущая прищур его внимательных глаз. Но, во-первых, я на работе, во-вторых, не одна, а в‑третьих…

– Простите, можно вам задать один вопрос? – мужчина, вышедший следом за нами на крыльцо, попал в перекрестье яркого света прожекторов, понатыканых у «Континенталя», от чего его кривая улыбка стала выглядеть еще ехиднее. – Я просто умру, если не узнаю правды.

– Спрашивайте, – милостиво кивнула вместо меня Эля, на лбу у которой было написано жгучее желание устроить мою личную жизнь.

– Что вы вынесли из казино и от чего поспешили избавиться на лестнице?

– Что, сейчас так принято знакомиться с девушками? – прошипела я, от возмущения потеряв голос. – Или вы просто страдаете галлюцинациями?

– Страдаю, – охотно согласился мужчина. – И знакомлюсь. Почему нет?

– Нет! – отрезала я и собралась спуститься со ступеней, но настырный тип, которого я по ошибке записала в идеалы, преградил мне дорогу.

– Прошу вас, не сердитесь! Обычно любопытство мне не свойственно, но вы в тот момент так обворожительно покраснели… А уж когда я увидел ваш пистолет – просто голову сломал, пытаясь определить, кто вы такая.

– Она – мой телохранитель! – пискнула Эля откуда-то сбоку. – И если она что-нибудь взяла, то это не ваше дело!

– Сдаюсь-сдаюсь! – мужчина поднял руки. Только не стреляйте в меня из своего пистолетика!

Я уже открыла рот, чтобы возмутиться, но слова застряли у меня в горле. Потому что в этот момент я почувствовала чей-то пристальный взгляд, следящий за мной сквозь прорезь прицела. Потребовалась целая секунда, чтобы понять, что на мушке вовсе не мой лоб, а затылок стоящего передо мной мужчины. Мама дорогая, что ж теперь делать? Плохо соображая, я шагнула в сторону с линии огня и безошибочно угадала, откуда вот-вот грянет выстрел. Черный провал неосвещенного подъезда в доме, расположенном через улицу, ничем не отличался от остальных, таких же темных, но все мое существо кричало, что именно там затаился киллер и сейчас нажимает на курок.

Наверное, в глазах идеального мужчины я пала исключительно низко, бросившись к нему в объятья и повалив его на выложенное черной плиткой крыльцо. Но когда мраморная ваза, притулившаяся к колонне на высоте человеческого роста, разлетелась на мелкие кусочки, ему все стало ясно.

– Давай обратно! – неожиданно рявкнул выбравшийся из-под меня мужчина и, поймав мою руку, попытался затащить меня в «Континенталь».

– В машину! – заорала я Эле, с превеликим трудом вырвавшись из его хватки.

К моему удивлению, девчонка послушно соскочила с крыльца и бросилась к стоящему неподалеку «Рено».

– Почему мы удрали? – отдышавшись, спросила она, пока я колесила по пустынным ночным улицам.

– Потому что сейчас опять милицию вызовут. А в третий раз за три дня встречаться с защитниками правопорядка я морально не готова. Так что предлагаю держать язык за зубами. Пусть это будет наша маленькая тайна. Настоящая. Без всяких третьих лишних.

– А как же мужик, которому ты жизнь спасла? Кстати, я заметила, что у тебя это классно получается – спасать. Ты, наверное, прирожденный телохранитель. Повезло ему, он к тебе вовремя пристал. Не то сейчас уже был бы в раю. Или в аду. Просто так ведь не «заказывают». Как думаешь, за что его?

– Не знаю и знать не хочу.

– А он хочет. И тебя хочет. То есть я хотела сказать: про тебя узнать хочет. Ты ж ему жизнь спасла. Так что третий лишний у нас по-любому есть.

– Ну и бог с ним. Третий так третий, – устало пробормотала я, а про себя подумала, что существует еще четвертый. И он, возможно, тоже захочет узнать, кто сорвал ему тщательно спланированную ликвидацию. Почему «тщательно спланированную»? Да потому, что выстрела, который ликвидировал мраморную вазу «Континенталя», никто из нас не слышал. А на обычные разборки пистолеты с глушителями не берут.

Человек стоял в тени дерева. Разумеется, в теплую летнюю ночь ни о какой тени и речи быть не могло, но тьма под деревом была густая, можно сказать, кромешная. Сюда не пробивались лучи мощных фонарей, освещавших территорию, прилегающую к популярному развлекательному комплексу. Только свет ущербной луны, льющийся на человека сквозь кружево листвы, зажигал в коротко стриженых волосах серебряные искры. Человек смотрел на стоявшую возле «Континенталя» машину с мигалками, на суету, царившую за огромными освещенными окнами, и все никак не мог решиться. Потом достал из-за пояса пистолет и аккуратно положил его в длинное узкое дупло, втиснув между пивными банками и пакетами из-под чипсов.