ФОРПОСТ – 4 - АНДРЕЙ ВАЛЕРЬЕВ

– Фью! Это ж верблюды!

Верблюдов здесь Иван ещё не встречал.

Следующим неприятным открытием был маленький костерок на берегу. Возле извергающего дым костра никого не было, но сам факт его существования говорил о многом.

– Кого там чёрт принёс?

В башку влезла шкурная мыслишка.

'Спиридон припёрся. Опоздали, бля!'

– Игорёха, рули к берегу. Экипаж – к бою!

– Ассаламалейкум, уважаемый.

Круглолицый азиат на голову ниже Ивана с достоинством, по восточному обычаю, протянул для рукопожатия две руки. Маляренко по-европейски протянул всего одну, да ещё и искалеченную руку и на автомате выдал.

– Валейкум салам. Калайсын?

Сказать, что предводитель этих 'команчей' удивился – значит ничего не сказать. Обычная фраза 'как дела', произнесённая по-казахски, прибила невысокого крепыша к земле как кувалда. Он схватился за Ванину ладонь в три раза крепче, а из глаз его сами собой брызнули слёзы. Полтора десятка человек, стоявших за его спиной, дружно загомонили, а сидевшая на верблюде женщина с нескрываемым облегчением опустила натянутый лук.

– Громыхнуло так… прилично. Уши заложило, а на утро смотрим – а гор то и нет.

Классический узкоглазый степняк в малахае сидел на кошме (!) и степенно потягивал шубат. Ваня эту гадость пить не мог, и потому просто сидел с самодельной пиалой в руках, делая вид, что прикладывается к напитку. История группы Уакпаева была обычна и не обычна одновременно. Группа туристов, в которую занесло дорожного полицейского, 'попала', как и все остальные. С шумом, гамом, грозой и молниями. А вот дальше начинались кардинальные отличия.

Эта группа за семь лет не потеряла НИ ОДНОГО человека! Когда Иван это услышал – он не поверил.

– Вообще?

– Вообще!

Говорил Максат с нарочитым казахским акцентом, всячески подчёркивая свою национальную идентичность, хотя, как успел заметить Ваня, со своими (е, ежьже!) экспатами, он общался на чистейшем русском и вполне сносном польском языках.

– Пятеро детишек родилось. Все, хвала Аллаху, выжили. Сейчас нас двадцать семь человек. С детьми. С женщинами у нас проблема. Мало их. А так – хорошо всё.

Лоснящееся лицо азиата лучилось самодовольством и умиротворением. Ни один из его людей не был худ или болен. И это при том, что забросило их вовсе не на берег моря, а в самую что ни на есть настоящую полупустыню. Хрен знает куда.

– Плюс да плюс – всегда плюс. Гриша у меня инструктор по выживанию. Да я вспомнил, как у деда в ауле бывало. Выкрутились.

Макс сбросил маску простака и выудил из сумки бутылку.

– Ваня, ты самогон пьёшь?

Оказалось, что кроме шубата, баранины и прочих баурсаков, Уакпаев очень уважал самогоночку и солёное сальце, которое они нет-нет, да и добывали у диких кабанчиков. Правда, случалось это очень редко – в степные просторы эти животные забредали не часто.

Из двадцати двух туристов десять человек были россияне, сотрудники Сбербанка, в котором и работала Айтолкын. Было ещё четверо поляков из какой-то фармацевтической компании, а остальные были – с мира по нитке. Черногорец, кореец и прочие шведы. А женщин, включая Айтолкын, на всю группу было всего шесть душ. И никаких драк, дележа и ругани не было. Люди продолжали оставаться людьми!

– Мы пять лет у того оазиса сидели. Дети подросли, мы подумали и решили – надо уходить. Ты, Ваня, не думай, – Максат уже был просто Максиком и в доску своим парнем, – так просто мы не сидели. Устраивали экспедиции. А как верблюдов приручили – так ваще!

Уакпаев громко рыгнул.

– Шубат? Нет? Ну ладно. Во все стороны – только пыль и песок. Там, – он махнул рукой на юго-восток, – жопа. Кругом голяк. Воды нет. Живности нет.

– А дальше?

Ване было очень интересно.

– Чего дальше? Варианта было два. Идти на север или на запад. На востоке натуральная пустыня. Такыр. На юге – тоже самое. Бросили монетку. Выпал запад. Знаешь Ваня, – Уакпаев устало потёр лицо, – если бы не верблюды, мы бы не выбрались.

Разговор продолжился на следующий день. Табор Максата занял все лучшие дома посёлка, и новых поселенцев пришлось временно устроить в трюме краболова. Правая рука Уакпаева, поляк по имени Гржегож, или просто Гриша – инструктор по экстремальному туризму и просто менеджер фармкомпании, провёл для Ивана персональную экскурсию.

– Мы сначала самолёты нашли. Обрадовались, потом видим – они уже потрошённые, но закрытые. То есть их законсервировали, так? Мы не стали ничего брать. Потом это место нашли. В одном доме склад. Мы его тоже не стали трогать – вдруг хозяева вернутся. Вот вы и вернулись.

Маляренко посмотрел, как пасутся вдали стадо коз и отара овец, наморщил ум и объявил общее собрание.

– Значит так братцы. Вариантов – два. Даже три.

Иван загнул палец.

– Первое – этот посёлок мой. Хотите верьте, хотите нет. Вы можете здесь пожить, но потом вы должны уйти.

'Туристы' задумчиво переглянулись.

– Второе. Вы можете уйти дальше на север. Дальше по берегу. Путь нелёгкий, но там тоже живут люди. Нормальные люди, что и говорить, но есть одно но. Стать равными – вам не светит.

Маляренко вдохновенно врал, рассказывая о том, что Спиридонов и Ко, всех новоприбывших отправляют… эээ… рудники, лесоповал – нужное подчеркнуть.

– Третье – переправиться через пролив на остров. Места там хватит всем. Но тоже есть одно но. Сначала надо будет много поработать.

Нормальное толковище постепенно переросло в натуральный базар-вокзал. Группа Уакпаева рассыпалась на три фракции. Первые (в основном россияне и поляки) крыли заезжего барина матом и заявляли, что 'кто первым встал – того и тапки', то есть – посёлок принадлежит им. Вторые предлагали идти на север, в земли более богатые лесом и живностью. Третьи просто молчали в тряпочку.

И тогда Иван двинул в бой тяжёлую артиллерию.

– Переедете КО МНЕ на остров – привезу вам женщин.

Тишина просто оглушала.

Первыми опомнились поляки.

– Женщин?

– Женщин! – В Новограде после рабского бунта было почти восемьдесят вдов, многие из них были молоды и красивы и Маляренко не сомневался, что сможет хоть кого-нибудь из них уговорить.

'Ля-ля, ля-ля. Ничего не меняется в этой жизни…'

– Поможем с жильём и дадим гражданство.

'Плюс полтора десятка семей налогоплательщиков. Годится'

Маляренко подумал о том, что он циничный своекорыстный подонок, оглянулся, отыскал взглядом Франца и повелел.

– Расскажи им про нас, что да как. Всё расскажи.

Глава 9.

В которой Иван завершает своё малое кругосветное путешествие по Чёрному морю.

Утром, после собрания, к Маляренко пошёл народ. Но, вопреки его ожиданиям, не просители, как это было с хуторянами из Бахчисарая, а просто интересующиеся. Что там да как. Вчерашняя трёхчасовая лекция Франца на тему 'Государственность Крыма и её значимость в современном мире', которую Ваня прослушал одних ухом, никого ни в чём не убедила и толком ничего не объяснила.