Дети Смерти - Владимир Шимский

«Бойня! Настоящая безжалостная бойня!»

Он встал и на ватных, непослушных ногах направился к догорающему костру. Что-то больно хлестнуло его по плечу. Дэн обернулся. Жесткое перепончатое крыло. Возле костра валялось несколько пронзенных стрелами трупов. Рассеявшиеся на Столбах унратенры жадно поглядывали на добычу. Однако на свое мерзкое пиршество явно не спешили, опасаясь разгоряченных схваткой людей.

Мирилла сидела у костра, обхватив колени руками, и безучастно смотрела на тлеющие угли. Дэн осторожно сел рядом.

— Страшно, — сказала она.

От неожиданности унрит вздрогнул. Шум схватки тут же отступил, и остался только голос.

Ее голос.

Низкий, грудной.

Тот самый.

— Страшно, — подтвердил он. И замолчал, боясь спугнуть мгновение, когда…

— И еще этот запах, — сказала девушка.

— Да.

На ее плащ брызнуло несколько капелек крови: два магрута катались по траве в каком-то невообразимом танце. Унрит вздрогнул. Да. Это было похоже на…

Он тряхнул головой, выбрасывая кощунственную мысль. Губы девушки беззвучно прошептали (Дэн угадал по их движению):

— Не люблю.

Ему захотелось обнять ее, но он подумал: «Не сейчас». Девушка молчала, и Дэн снова вернулся в переполненный воем и хлопаньем крыльев мир. Переплетенные тела, крики — неужто? Унрит не сомневался в правильности догадки: они стали свидетелями невиданного зрелища:

Зарождалась новая стая. «Зачатие. Любовь. Смерть. Страшно», — подумал унрит.

Схватка стихла так же неожиданно, как и началась. Подошел Ирд, вытирая пучком травы окровавленный меч:

— Хорошо, что нас не было в Тан-Унратене.

Он тяжело дышал.

— Почему? — поднял глаза Дэн.

Ирд кивнул на девушку.

— Там — Смерть, — ее голос звучал без всякого выражения.

Как просто!

«Бигги, как ты там…»

«Без меня?..»

ГЛАВА ПЯТАЯ

УНРА. ДНЕМ РАНЬШЕ

1

Сначала это было просто темное пятно. Стражи на башнях переглянулись: что за ерунда? Может быть, ветер как-то хитро пробежал по траве? Или тень от облака? Непохоже. Предзакатный Таир слепил глаза, но они напряженно вглядывались в странные очертания невиданной по своим размерам тени.

Пятно двигалось в сторону Унры. Оно то рассыпалось, как разбитая амфа, на мелкие осколки, то вновь собиралось в единое целое, стремительно приближаясь к стенам города.

Один из стражей не выдержал, и тревожный звук колокола прокатился от ворот до забитой кумаронами гавани. Вот уже десять ир, как не оглашались окрестности таким истошным звоном.

— Ты чего? — покрутил пальцем у виска второй страж.

— Магруты, — на лбу первого блестели бисеринки холодного пота. Ему было страшно.

Очень страшно.

— Пожалуй, ты прав, — сказал, поглядев на равнину, второй.

Суматошно захлопали двери хижин — унриты выскакивали из домов, на ходу прилаживая тяжелые пояса с притороченными к ним колчанами для стрел. За плечами болтались арбалеты. В руках — мечи. Немногочисленные женщины и дети бежали к каменному Дому Стражи. Со сторожевых башен город был похож на потревоженное осиное гнездо.

— Смотри-ка, да ведь это… — сказал своему напарнику один из стражей ворот. Договаривать не было смысла. Теперь уже всем находящимся на стене людям стали видны остро отточенные клювы.

— Магри! — пронесся по городу жуткий вздох. — Сколько же их!

В считанные минты вооруженные унриты распределились вдоль стены и теперь, затаив дыханье, ожидали, когда серая тень накроет город. На оборонительный ров надеяться не приходилось. Магри легко перепрыгивали его. Так же, как и каменную стену. Поэтому часть унритов осталась под стеной, готовясь разить мечами тех, кому удастся преодолеть первый рубеж.

Люди на стене надеялись на арбалеты.

— Стрелять только по команде, — пронеслось вдоль стены.

То подпрыгивающие, то парящие в пяти-шести минах над землей магруты наводили ужас. Их было столько, что рябило в глазах. Воздух наполнился смрадом и хлопаньем перепончатых крыльев. Когда огромная стая, сделав последнее усилие, уже готова была смести находящихся на стене людей, раздался громкий крик:

— Пли!

Запели невидимые стрелы. Десятка два мертвых тел обрушились в оборонительный ров и исчезли в чавкающей от их падений трясине. Другие, уже сраженные стрелами, по инерции долетали до стены и падали на людей, поливая их вонючей кровью. Новые и новые магруты заполняли воздух, стену, ров, отравляя мир своей вонью. Отравленные, сбитые с ног, скользящие в лужах крови унриты не успевали перезаряжать арбалеты. Не прошло и минты, как они были сметены со стены — магруты прорвались в город.

Весь день Бигги просидел в таверне Носатого Игла за игрой в кости. Он проигрывал тор за тором, с безразличным видом бросая костяные кубики и не очень-то беспокоясь о стремительно худеющем кошельке.

Он думал о Дэне. Вернее, о том, куда тот мог исчезнуть (вот так — раз, и нету), ни о чем не предупредив. Хорошо еще, не нашли его растерзанное магрутами тело. Снующий между столами Игл подходил к играющим, поглядывал на Малыша и качал головой:

— Бросал бы ты это дело, Биг.

Или еще:

— Боги Великие, да что же тебе так не везет!

Бигги не слушал: «Пускай».

У стены они тоже были вместе. Бигги с огромным кухонным ножом (хоть какое, а тоже оружие), хозяин таверны со своим видавшим виды мечом и кривой ухмылкой на пухлых губах.

— Ну, пойдет, видать, потеха, — буркнул, глядя на изготовившихся к бою людей, Игл.

На бегу он сунул в рот целую плитку хурума и теперь жевал ее, отчего глазки унрита затуманились, а на щеках выступил легкий румянец.

«Зря он это, — подумал Бигги, — не время сейчас». Он проверил заточку ножа. С этим у Игла всегда был полный порядок.

— Что ж…

Магруты обрушились внезапно. Крики, кровь, падающие на головы людей крылатые тела. Несколько унритов тут же были сбиты с ног их массивными тушами. Один из упавших лежал в двух шагах от Бигги. Малыш в каком-то оцепенении наблюдал, как кожаная куртка на спине несчастного в мгновенье ока превратилась в лохмотья. Когтистые лапы сразу трех магри вырывали куски человеческого мяса. Раздался отчаянный вопль. Кричал Игл. Его нос от волнения вытянулся, как клюв магрута. Отчаянно вращая мечом, он бросился на помощь упавшему. По песку покатилась отвратительная, бьющаяся в конвульсиях голова. Второй магри, оторвавшись от законной добычи, ткнул зазевавшегося Игла прямо в лоб. Унрит упал. Когти магрута вонзились в плечо. И тут же жадная лапа была отсечена столовым ножом. Малыш не мешкая отскочил в сторону — острый клюв едва не оставил его без глаза.