Разная доля нас ожидает - Александра Черчень

А Рыжа я и правда люблю. Он мой свет, мое тепло, и одно то, что я сейчас млею от удовольствия, говорит о том, что все правильно.

Зарылась пальцами в спутавшиеся волосы, прижалась крепче, касаясь его груди, дразня, провела ноготками сначала по шее, отчего он тихо простонал, а потом по плечам и спине, все ниже и ниже, пока не добралась до пояса свободных шароваров. Под него можно игриво залезть пальчиком. Погладить горячую кожу. Он рыкнул и привлек к себе. Усмехнулась и осторожно укусила за плечо, а потом быстро лизнула место укуса.

— Шалишь? — хрипло выдохнули мне на ухо, одновременно обхватывая грудь ладонью и проводя пальцем по соску. Глаза закрылись сами собой. — Ну уж нет, бессовестная, — рассмеялся Рыж, снова поцеловал, опрокидывая на шкуру, и вкрадчиво мурлыкнул: — Кстати… ты ведь проиграла в забеге. Помнишь, что я тебе обещал?

Попыталась выбраться из пелены наслаждения, окутавшей разум, и сообразить, о чем он говорит. Сообразила. Покраснела так, что о щеки, наверное, спички можно было зажигать. Даже несмотря на то что я, полуголая, находилась рядом с раздетым мужчиной, то, о чем он говорил… казалось о-о-очень неприличным.

— Рано! — решительно заявила и попыталась упереться руками в широкие плечи Ева, нависшего надо мной.

— Ее высочество не держит обещаний? — вкрадчиво осведомился Рыж, снова лаская грудь, и, коварно усмехнувшись, рывком опустился ниже.

Уже через миг я подавилась протестующим возгласом, потому что сосок накрыли горячие влажные губы, и по телу снова прокатились потоком огненные искры удовольствия, которые заставили забыть про дыхание и здравый смысл.

— Ее высочество ничего не обещало… ох! — простонала, вцепившись в волосы бессовестного развратника.

— Посмотрим. — Тихий ответный смех, дрожью отдавшийся в теле, теплые губы, неторопливо изучавшие мое тело, принесли какое-то странное чувство. Оно зарождалось внутри, растекалось патокой по телу, обостряя ощущения.

Так… ново, странно и непривычно.

Все по-другому, и это прекрасно.

Я растворялась… погружалась… уплывала куда-то.

Почему-то в этот раз перед глазами возникали не огненные вспышки, а лиловые. Грезы… Странно.

Он перевернул меня на живот и коснулся нежным поцелуем основания шеи, отчего я вздрогнула и невольно запустила пальцы в светлый мех шкуры. Чувствовать, как он касается грудью спины, оказалось неожиданно волнующе. Не так испепеляюще, как при более откровенных ласках, но… томительно до такой степени, что мутился разум и учащалось дыхание. Подумать над этим у меня не получилось, так как Рыж провел языком по позвоночнику, и по моему телу тут же прокатилась крупная дрожь, а он… рывком спустил штаны.

Я охнула, испуганно поворачиваясь.

— Как-то это оказалось… очень быстро.

Малахитовые глаза оказались совсем близко, Рыж коснулся моих губ поцелуем, и я опять провалилась в марево желания, которое уже через минуту пронзили электрические разряды, так как руки мужчины тоже отнюдь не бездействовали. И стало почти все равно, что шаровары сползли уже гораздо ниже ягодиц. А потом и вовсе оказались отброшены в сторону.

Мое смущение и желание прикрыться растаяли под жарким солнцем нежного, но решительного напора. Бесстыдные руки и губы не пропускали ни малейшего участка тела, и если сначала я пыталась прекратить это безумие, то совсем скоро могла только отчаянно цепляться за широкие плечи и пытаться сдержать стоны. Снова и снова тонула в глазах Ева, уже не в силах сопротивляться.

А потом… Потом разум поглотило сиреневое сияние, глаза стали закрываться, и все, что я успела уловить, — это такую же вспышку в зелени радужки Рыжа.

Потом наступила темнота со вспышками стихий, прошивающих тело удовольствием.

И никто не видел, как в углу комнаты открылся портал, из которого вышел Тинай Мираж. Он грустно поглядел на обнаженную пару, отметил, что даже во сне девушка старалась крепче прижаться к рыжему мужчине, машинально закрывшему ее своим телом. Потом вздохнул, взял руку принцессы и сделал надрез соткавшимся из лилового пламени кинжалом. Капля крови упала на шкуру. Аля дернулась и застонала, но фейри быстро подул на ранку, и принцесса затихла.

— Вовремя успел. — Тинай коснулся поцелуем лба маленькой Императрицы. — Ну что… Спектакль начался, занавес подняли. Извини, но шансы надо уравнять. — Он странно усмехнулся и закончил: — Да и игра так будет гораздо интереснее.

В резиденции Хранителей Изначальной Империи.

Светало.

С недавних пор ситуация изменилась не особенно сильно, разве что Хранитель Воды уже не был бесплатным приложением к кровати, а с мрачным видом сидел в кресле, машинально пропуская через пальцы кончик заплетенных в косу волос. Весьма небрежно заплетенных. В другой руке Лира была ткань с завернутыми в нее ледяными кубиками, и время от времени он прикладывал лед к гудящей голове.

Ровена стояла за креслом и виновато косилась на коллегу, при этом пряча за широкими юбками нечто круглое на длинной ручке.

Блондин взглянул на фейри, которая тут же лучезарно ему улыбнулась, и сказал:

— Про то, откуда ты взяла чугунную сковородку, так и быть, спрашивать не буду… что-то подсказывает, что ты и сама не в курсе, как ее материализовала. — Он страдальчески поморщился. — Но почему ты ее зачаровала так, что я вылечиться от последствий применения не могу?!

— Лир, ты так неистовствовал, что я сама не помню, — потупилась княгиня.

Тут в беседу вступил Искусник, который до этого сидел на постели, в самом темном углу. Он со вздохом поднялся, подошел к окну, распахнул шторы, впуская в комнату рассветные лучи, потом скривился, коснувшись переливающегося всеми цветами радуги «фонаря», и подтвердил слова Ро:

— О да, ты был о-о-очень решителен!

— Кстати, почему у нас не вышло, как планировали? — вскинула черную бровь фейри. — Ты же хотел ее забрать.

Лир вопросительно посмотрел на Мидьяра, все еще не отнимая льда от головы.

— Потому что некоторые гады повесили обманку! — коротко рыкнул Искусник.

— Ев? — вздохнул Хранитель Воды, печально глядя в окно. Отсутствие агрессии у друзей не на шутку радовало и… настораживало одновременно. Зная Лирвейна… он никогда не отступал после неудачи. Особенно если понимал, что цель ему и правда нужна.

— Пламенеющий, конечно, тоже постарался, — махнул рукой Искусник, — но я сейчас говорю…

Досказать он не успел, это сделали за него:

— Обо мне, неподражаемом!

Трио Хранителей повернулось и увидело развалившегося на диване темноволосого фейри с самой препоганой улыбочкой на красивых губах и сверкающими радужными глазами.