Пятнадцатый рай - Алиса Клевер

– Аркадий знает, о чем говорит, – пробормотал Сеньтяй уважительно.

– Да, да. Знает, – согласился Коршунов. – Иди, иди.

Подруга Белоснежки чуть ли не сама запросилась к ним, предлагая доносить на девушку Максима за весьма скромное вознаграждение. Не такое, правда, скромное, чтобы продолжать жить в этой дыре рядом с метро «Кузьминки». Но это было условием сделки – не менять место проживания, продолжать вести прежний образ жизни, чтобы не вызвать подозрений у Белоснежки.

Если только Белоснежка в принципе способна на подозрения.

Согласно отчетам, которые были предоставлены Аркашей, Белоснежка была непуганой идиоткой, полной романтических идей о любви и счастье. Она не лгала, верила людям, лечила зверушек и позволяла Максиму развлекаться с нею на манер, который его отец вполне понимал и одобрял. Вот только… в последнее время все стало меняться странным, неправильным и непредсказуемым образом. К примеру, Максим решил жениться. С чего бы вдруг?

ЖЕНИТЬСЯ!

Шантаж? Какая-то непонятная пока игра с его стороны? Или с ее? Интересно то, что именно после визита Аркадия к Белоснежке с вежливым предложением убираться подобру-поздорову идея жениться посетила ветреную голову коршуновского сына. Может быть, Аркадий неправильно оценил фигуру Белоснежки? Он оценил ее как пешку, она же действовала как ладья. Свадьба не входила в планы Коршунова. Ошибся Аркаша или намеренно ввел своего босса в заблуждение, блюдя интересы Максима, – это и хотел выяснить Коршунов, когда приказал притащить Нелли в свой «Мерседес». Но сообщать подручным о своих резонах Коршунов не собирался. Использовать людей лучше всего вслепую.

Константин Коршунов улыбнулся, представляя, как Сеньтяй звонит в дверь квартиры, как на вопрос «Кто там?» отвечает «Сосед сверху». Соседям всегда открывают двери. А дальше… вряд ли Сеньтяю понадобится много времени, чтобы убедить Нелли пройти с ним в машину. У нее только два варианта – пойти добровольно или пойти против воли. Сеньтяю одинаково хорошо даются обе «доставки».

Они появились во дворе минут через десять. Нелли шла по доброй воле, по крайней мере на первый взгляд. Потрепанная заспанная девица, не привыкшая вставать в такую рань. Бледная, полноватая, на лице несколько прыщей. Неухоженная. Простая, с такими Коршунов не имел дела давным-давно. Все его женщины были, как картошка в «Макдоналдсе», подобраны по одному размеру, высокие и стройные, одинаковые, великолепно ухоженные, осведомленные, искушенные и тоже, возможно, генно-модифицированные. Эта была другая, она боялась по-настоящему и надеялась, что пронесет. Она застыла на мгновение у раскрытой двери черного, затонированного «Мерседеса», и ее жалкая улыбка, улыбка жертвы, была такой искренней, что у Константина внезапно зачесались ладони.

А почему нет? Что ему будет? Соединить приятное с полезным.

– Доброе утро, – произнес он ровным, чтобы не сказать радушным тоном, скользнув при этом взглядом по разрезу мятого, скорее всего, домашнего платья. Значит, Сеньтяй не дал девушке переодеться, вывел из квартиры в чем была. Только позволил накинуть плащ на плечи и всунуть голые ступни в полуботинки. Это правильно, это сразу выбивает из зоны комфорта, пугает, заставляет быть очень, очень сговорчивой. Это показывает, в чьих руках власть.

– Доброе. – Ее голос дрожал, но она постаралась скрыть это, призвав на помощь всю свою природную наглость. Но карие глаза испуганно хлопали, следили за каждым движением Коршунова, и следы плохо смытой с вечера косметики повеселили его. Вот ведь какая… Что общего могло быть у нее и принцессы с фотографий, сделанных Максимом? Поверить трудно.

– Вы знаете, кто я? – спросил Коршунов, и Нелли кивнула, судорожно сглотнув.

– Вы – отец Максима, – пробормотала она и побледнела еще больше, когда Сеньтяй бесцеремонно подтолкнул ее ближе к самому Константину Коршунову, а сам сел рядом. Она оказалась зажатой между ними. Она заметила, как мужчины переглянулись, но не поняла, что они передали друг другу глазами. Нелли лихорадочно гадала, в чем причина этого раннего визита, и визита не сухопарого Заказчика, к которому Нелли успела привыкнуть за прошедшие месяцы, а самого Коршунова. Господи, а вдруг он пришел, чтобы ее убить? Но за что? Нет, он пришел, потому что ему что-то нужно. А вдруг ему нужно ее убить? Нет, если бы он хотел ее убить, он бы просто велел кому-нибудь это сделать. Хоть бы тому же громиле, что глумливо на нее зырит. Даже одеться не дал, падла.

– Я всегда думал, что я представляю из себя что-то еще, помимо чести быть отцом Максима, – усмехнулся Коршунов, но глаза его были холодными.

– Я… не это хотела… я просто сказала… – Нелли запаниковала в душе. Это было выше ее возможностей. Как можно остаться спокойной под этим ледяным взглядом? – Я знаю, кто… вы…

– Это хорошо, что не нужно представляться, – ответил Коршунов и вытянул руку, прикоснулся к плечу Жеки. – Поезжай.

Машина тронулась с места, и сердце Нелли ухнуло куда-то вниз, дышать от страха стало трудно. Коршунов смотрел на нее спокойно и с любопытством и вдруг поднес руку к ее голове, к растрепанным волосам и мягким движением убрал их на другое плечо, оголив ее шею.

– А вы симпатичная девушка, Нелли, – сказал он ей и этим окончательно запутал. Он что, хочет ее? Это возможно? Нет, это неправильно. Невозможно, зачем она ему? Или… может быть, он видел ее фотографии, может быть, Аркадий показывал их, и она понравилась? Какие возможности это перед ней открывает? Какие опасности несет? Нелли постаралась успокоиться и глубоко вдохнуть.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Не за что, – рассмеялся Коршунов, а «Мерседес» ускорялся, направляясь прочь от Москвы.

– Куда мы едем? Чего вы хотите? – Нелли хотела бы, но не могла больше сдерживаться. Ей было страшно.

– В одно место, где нам никто не помешает… поговорить.

– Поговорить? – переспросила Нелли. – Я готова сказать вам все, что может быть интересно.

– Я понимаю, – кивнул Коршунов с каким-то веселым сочувствием. – Мне этого мало.

– Вы… я сделала что-то не так? – пролепетала Нелли.

– Пока что нет, – покачал головой Константин, поднес руки к ее плечам и аккуратно стянул плащ. Тело Нелли одеревенело от этого простого, но говорящего столь о многом жеста. Коршунов отбросил ее плащ на переднее сиденье и вновь посмотрел на свою жертву. В глазах его плескался азарт. Его руки потянулись к домашнему платью.

– Не надо! – вскрикнула Нелли, и Коршунов тотчас же отдернул руки.