Цепи алых песков - ghjha

своими силами, ведь тогда не придётся рвать Кэйино сердце. Собственное охладеет быстро, забудет, ведь он немного не человек. И эта часть позволит безболезненно усмирить чувства свои, пропадут, словно никогда не было, и эта быстрая смена состояния разольёт под рёбрами солнышка не злость, нет, отчаяние. И оно сожрёт его, заставит погаснуть, куклой с пустыми глазами стать.

Кэйа человек, и чувства его, такие сильные и искренние, позволяют ему оставаться тем, кем он на самом деле является. Отвергни он их, и он сломается, упадёт и не сумеет самостоятельно встать на ноги. И некому будет привести Кэйю в чувства вновь, никто не решится прикоснуться к нему. И он знает, перестанет звёздочка ценить свою жизнь, пожелает себе смерти скорейшей, и будет всяческими способами пытаться её достигнуть. Альбедо понимает, ему придётся это сделать. Больше ничего не будет хорошо. Сердца его препарировать не хочется, не хочется лишать его опоры, не хочется сталкивать с края, в самую тёмную бездну.

Его нужно найти своими силами. Ни в коем случае не привлекая хранителя ветви. Тогда он сумеет сохранить его. Тогда всё будет хорошо, он снова крепко прижмётся к его груди и ни за что более не выпустит из своих крепких объятий. Его милое солнце останется с ним, и не придётся раскрывать маленького секрета, продолжить наслаждаться своими чувствами и больше не отпускать.

И словно услышав его, виднеется в далеке силуэт до боли знакомый. Альбедо замрёт на несколько мгновений, словно глазам своим не в силах поверить. Продолжит приближаться к водоёму, всем сердцем надеясь на то, что это действительно его солнце, что судьба усмехнулась, и решила над ними сжалиться, мягко подталкивая к друг другу. Весть о том, что Кэйа хотя бы жив, греет сердце. Он невольно улыбается, по мере приближения, понимая, что это действительно тот, кого он ищет. Что не показалась ему знакомая синяя шевелюра разбросанная по карамельной коже. И алхимик на бег срывается, желая как можно скорее оказаться подле капитана, снова в объятиях того сжать, и успокоиться.

В десятке шагов он замедлится, замечая странное одеяние, закрадётся сомнение в груди его, и всё станет снова тревожным. Он осторожно подойдёт, заглянет из-за плеча, проследит за движением чужой руки. Пальцы человека мягко проведут по ложбинке между глазами крокодила, и поведут чуть ниже. Животное довольно закатит глаза, и он услышит смех. Кэйа. Это он сидит спиной к нему, спокойно поглаживая рептилию. Момент, и тот вскрикнет, ведь крокодил, заметив алхимика, мигом кинется к нему, задевая плечо Альбериха и роняя того на землю. Смуглые руки быстро обнимут животное, и капитан развернётся, с облегчением выдыхая. Оттащит животное в воду, и поползёт к нему на коленях, голову набок склонив, чуть сожмётся, словно ожидая упрёка.

Но мел сам опустится, в то же мгновение крепко потеряшку обнимая. Живой, целый, невредимый. Осталось только домой вернуть и всё будет прекрасно. Альбедо ухом к груди его прислоняется, и ничего кроме размеренного ритма сердца не чувствует. Оно закрыто, Дешрет, получив своё, не стал оставлять всё как есть. Он невольно усмехается, тут же отстраняясь и ладони укладывая на щёки. Кэйа, милый Кэйа, что в снова находится в его объятиях. Он безумно скучал, беспокоился, готов был обезглавить магистра, но теперь это останется лишь в мыслях, над которыми они от всей души посмеются. Беспокойство улетучивается почти мгновенно, и дрожащими руками он притягивает лицо своей звёздочки к себе, мягко накрывая любимые губы своими. Продолжения не следует, слишком мерзко будет потянуться за большим прямо сейчас.

Альбедо осмотрит его вновь, не замечая ничего кроме части символа, выглядывающего из под светлых одежд, и самого одеяния, такого откровенного, но невинно белого. У алхимика невольно сжимаются кулаки. Он стискивает зубы, касаясь тканью перчатки угла, окрашенного в желто-зелёный. Чуть оттянет край вниз, встречаясь со взглядом разноцветных глаз, полных горького сожаления. И невольно злость подступает к горлу. Что всё это значит? Как капитан это объяснит?

Хочется сплюнуть, намотать на кулак длинную синюю прядь и добиться признания в том, что это нелепая и несмешная шутка. Но Кэйа молчит, позволяет осмотреть символ, и руки невольно к планшету тянутся. Он узнает что это такое, чем-то отдалённо напоминающее звёзды погасшей гордыни.

— Это… — тихо начнёт он, проводя по метке, пытаясь вспомнить для чего они нужны, и ответ ему покажется отвратительно мерзким. — Что это, Кэйа?

— Цена вашей жизни в песках… — спокойно ответят ему, укладывая руку на плечо Альбедо. — Я не мог позволить ему оборвать твою жизнь, как и жизнь Джинн… Я бы не простил себе этого, не простил, зная что вы бы погибли из-за него, из-за меня…

Он вздрагивает, притягивая Кэйю к себе, принимается гладить того по спине, понимая, что ревность разливается под рёбрами, и хочется ему прямо сейчас взять и вгрызться в шею его, разложить прямо здесь, и, на глазах полчища крокодилов, напомнить о том, что Кэйа принадлежит ему, что его сердцу место только в одних руках, и более никто не должен к тому прикасаться. И он утыкается носом в волосы своей звезды, сдерживает себя, зная, это напрасно. Кэйа отдался богу из-за желания спасти их. Он позволил владеть собой кому-то другому, потому что это было необходимо, и обвинять его в измене уже кажется глупым и бессмысленным. Иначе он бы не сидел рядом со своим возлюбленным.

Алхимик зацеловывает макушку капитаном, гладит по спине, по бёдрам, зная что ничего не было зря. Он увидел его, почувствовал, и это уже успокаивает его, позволяя прикрыть глаза и пальцами впиться в рёбра. Звёздочка отвечает ему аккуратным поцелуем в плечо, и решается продолжить, не желая слушать чавканье крокодила и ощущать давление тишины.

— Он может видеть моими глазами, если пожелает того… — продолжает Альберих, поднимая голову, заглядывая в лазурь чужих глаз, а потом мягко касается пальцами линии челюсти, смотря мягко и ласково. — Знаешь, я уже почти потерял веру в то, что я тебя не увижу, но ты здесь. Я был в шаге от того, чтобы сдаться. Стоит признать, Дешрет весьма убедителен. Мне казалось, что ещё немного, и он заставит меня позабыть о тебе.

Альбедо осмотрит его звёздочку снова, посмотрит на едва видимые следы чужих зубов, что частично вылезают из под одеяния в районе груди. Алый король прикасался к нему, владел им, о том говорят следы рук на запястьях, и он зажмуривается, не желая этого видеть. Нет, он не хочет представлять это, не хочет думать о близости божества с Кэйей. Нет,