Николай Гаврилович Милеску Спафарий - Дмитрий Урсул

Милеску Спафарий неоднократно говорит о необходимости разведывания и использования минерального сырья в Сибири, в особенности использования плодороднейших сибирских земель. Вот один из примеров. При характеристике территорий в районе реки Селенги он пишет: «И против той деревни, за рекою, есть речка, и там многие же места пашенные, и по иным местам по реке есть пашенных мест много, только людей мало» (там же, 106).

Подчеркивая прогрессивную роль русских переселенцев в освоении природных богатств Сибири, Милеску Спафарий пишет: «И по Лене реке было прежде сего скудно хлебом, а ныне везде хлеб родится, потому что поселились русские люди и пашут хлеба много и проводят до Якутского и далее» (там же, 115).

Давая экономическую характеристику отдельных районов Дальнего Востока, он, например, указывает, что близ реки Аргуни найден свинец, но тут можно также найти олово и серебро. «А во Албазине ныне… — пишет автор, — хлеба родится много, и пашенные места по Амуру реке еще на многие тысячи людей будет, а ниже Албазинскаго, по Шингалу и по иным рекам, места самыя добрыя и хлебородныя» (34, 17–18).

Большой интерес к внутренней и внешней торговле Милеску Спафарий проявляет в главе «Описание славной реки Иртыша». «А Белые воды слывут (известны. — Д. У.), ибо протока течет из Иртыша быстрая, а вода в ней белая, и здесь близко есть возле реки Иртыша 3 озера: два — направо, а третья — налево, все соленые. А по-татарски слывет Ямышево озеро, и здесь кончается царство Сибирского рубежа, а на тех озерах ежегодно ходят из Тобольска и из Томского и из иных сибирских городов по 30 и по 40 дощаников[25] по соль, и соль собирают в дощаники из озера самородную в пост успения богородицы. И то Ямышево озеро от реки Иртыша — верст с 5, а есть исток из Иртыша до озера. А в то время, как русские люди собирают соль из озера, учинится ярмарок. И приходят многие тысячи людей: калмыки, и бухарцы, и татары — и торгуют с русскими людьми. И они продают лошади, и ясырь[26], и иные китайские товары. И держат тот ярмарок недели по 2 и по 3, и русские люди, взяв соль и торгуя, возвращаются к Тобольску, а калмыки и прочие — в улусы свои, и то место остается опять пусто…» (21, 35).

В связи с тем, что московское правительство весьма интересовали торговые пути в Индию и Китай, Милеску Спафарий отмечает: «…из Тобольска дорога есть во Индийскую землю чрез Казачью[27] орду и через Бухару; а езды до Индии полгода торгом идти…» (там же, 41). Далее он приводит сведения о дорогах, идущих из Тобольска в разные города, расположенные восточнее реки Яик (Урал. — Д. У.), и сообщает, что «все те города бухарские под разными ханами, и из тех городов ходят и торгуют в Сибири, и в Китай, и к Москве те же бухарцы приходят и торгуют» (там же, 42).

В своем «Дорожном дневнике», перемежая данные о природе и хозяйстве, Милеску Спафарий приводит ряд этнографических сведений о местных сибирских народах. Так, он пишет: «А по вершине Иртыша… по оба берега ее живут разные монгольские народы, а ниже по ней потом живут разные калмыцкие народы, из которых иные жилищем живут, а иные только кочуют на время при Иртыше. А после калмыков при Иртыше ниже живет народ татарский, смешан с русским до Тобольска города и за Тобольском близ Демьянского яма; и от того места начинаются жители реки Иртыша — народ древний, остяцкий. И они живут смешаны с русскими до самого Белогорья, где кончается река Иртыш и впадает устьем в Обь реку» (там же, 39–40).

При описании реки Оби Милеску Спафарий указывает, что «близ моря и устья Оби живут самоеды. А далее живут остяки, по Оби реке множество их, и до Нарыма и дале. А дале их по Оби реке живут татарове; а за Томским городом дале живут калмыки и до самой вершины реки Оби. А около Березова есть капища идольские остяцкие, и про тех пишут земноописатели, что тут есть идол Золотые Бабы, однако же золотых не сказывают, а что серебряных, деревянных крашеных множество, и медных льют же. И,первое, что ловят изо всех зверей, им приносят» (там же, 63). Характеризуя остяков, он пишет: «Народ остяцкий древний, как и иные разные народы царства Сибирского. Жители все те от скифов произведены суть… И идолослужение их, как сначала от исполина Неврода приняли, так и держат. Сами себя именуют своим языком, которые по Оби живут и по Иртышу, — кандаях, а нарымские и кетские именуют же себя чугулы. А жилище их начинается от Иртыша и до устья реки Иртыша, где впадает в Обь, и потом по Оби на низ до Березова и до Океанского моря и вверх по Оби реке до Томского города, а также и по Кети реке до вершины ее. И то место есть немалое. Только у них, хотя и един народ и вера одна, однако же языки у них живут разные, насилу друг друга выразумеют. Сей народ есть, который от греческих и латинских историков именуется ихфиофаги (хотя об них они только слухом слыхали), се есть рыбоядцы, потому что все остяки ловят рыбу всякую множество много. И иные и сырую едят, а иные сушат и варят; однако же соли и хлеба они не знают, опричь рыбы, да корень белый — сусак, который они летом собирают в запас, сушат и зимой едят. А хлебом не могут жить. А которые насытятся хлебом, и те помрут[28]. А жилище их — юрты. И не токмо для ради прокормления своего рыбу ловят, но и платье себе из рыбной кожи делают, и сапоги, и шапки. А шьют их рыбьими жилами. А ходят они в лодках в самых легких, деланы деревянные, сидят по 5 и 6 человек и больше. А всегда при них луки и стрелы есть, всегда готовы к бою. А жен у них множество, сколько хотят, столько и держат» (там же, 68–69). «А вера де у них (у остяков. — Д. У.), сказывают, — есть де мечети, а в мечетях вырезаны болваны[29] серебряные, медные, деревянные и всякие. И молятся стоя, мызжут[30] да пляшут; а как медведя в лесу убьют, волокут на двор и в избу с луками и стрелами, и стрелы потычут, и поют, и пляшут. А сказывают они, что де мы молимся шайтану[31], и ходит он по деревням» (там же, 27).

Милеску Спафарий сообщает и о знаках на одном из утесов берега реки Енисея, оставленных неведомыми племенами: «А до большого порога не доезжая, есть место утес каменный по Енисею. На том утесе есть вырезано на камне неведомо какое письмо, и меж письмом есть и кресты вырезаны, также и люди вырезаны, и в руках у них булавы и иные многие такие дела.

Как сказывают, что в том камне вырезаны на пустом месте. А никто не ведает, что писано и от кого» (там же, 70). При описании Селенгинского острога и его окрестностей он вперемежку с другими данными сообщает ряд этнографических сведений: «Селенгинский острог под енисейским воеводою, который посылает приказчиков над ним, детей боярских, и тот острог лучше всех украинских сибирских острожков, оттого что хлеб родится всякий, да и в садах всякие зелия родятся ж и китайские, потому что страна теплая. Рыбы зело много промышляют из Байкала и из реки, лесу всякого много, и лугов для сенокоса много, а паче всего можно завести в нем торг великий, потому что Китайское государство недалеко, как ниже сего написано, а мунгалов кочует везде зело много и торгует с казаками; продают коней и верблюдов, и скот также, и всякие китайские товары, а покупают у них соболей и иные многие русские товары, только в остроге русских людей немного и торговать некому.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});