Завещание - Павел Амнуэль

     Лежать не имело смысла, и Качински, кряхтя, поднялся, нащупал тапочки, включил ночник, достал из портфеля ноутбук, не стал искать розетку, батареи должно было хватить на три-четыре часа, а больше он работать не собирался, ему и получаса было достаточно, он лишь хотел перечитать документ, о котором не сказал наследникам (так распорядился Стивен), и подумать еще раз о том, что делать, если так и не удастся дозвониться до Саманты, о которой наследники почему-то забывали, вот и Сара беспокоилась, подпишет ли Селия, но ни словом не обмолвилась о Саманте. Может, потому что никто из них так и не воспринял эту девушку, как живого человека? Или решили, что, если ей не достанется ничего материального, то и о духовном беспокоиться не имеет смысла?

     Послание, которое адвокат вывел на экран, было написано Пейтоном через сутки после подписания завещания, пришло оно по электронной почте в виде прикрепленного файла, в самом же теле письма было сказано коротко: «Прочитайте, Збигнев, и подумайте. Пишу лично для Вас, ни для кого больше». И хотя не было сказано определенно «наследникам не показывать», это, в принципе, было понятно. Ни для кого – значит, ни для кого.

     «Дорогой Збигнев, – писал Пейтон, – я прекрасно понимаю, какие чувства и мысли вызвало у Вас, как у юриста, содержание второй части моего завещания. Рад, что Вы согласились со мной, и теперь я имею возможность распорядиться своим достоянием так, как считаю нужным. Хочу, тем не менее, объяснить Вам то, что, скорее всего, осталось для Вас в прошедшей процедуре непонятным и могло показаться моей блажью. Мы с Вами много разговаривали о моих так называемых экстрасенсорных способностях, и я много раз объяснял Вам, что, по сути, нет у меня никаких особенных талантов, да и не особенных нет тоже. Единственное мое отличие от большинства живущих на свете людей, это то, что я ощущаю себя человеком Многомирия. Собственно, все мы – люди Многомирия, поскольку так устроено мироздание, но ощущает это далеко не каждый, человеческое сознание обычно ограничено решением проблемы выживания в одной-единственной ветви бесконечно сложной Вселенной, которую мы воспринимаем, как наш мир. Иногда рождается ребенок, мозг которого способен воспринимать мир таким, каков он на самом деле. Кстати, восточные мистики умели (а некоторые и сейчас сохранили такое умение) воспринимать Многомирие, они учились этому, не понимая, впрочем, истинной сущности того, к чему приходили в результате многолетних упражнений души и тела.

     Западная физика пришла к той же идее благодаря исследованию атома и частиц, рационально, как всякая наука, а не эмоционально, как это получилось у мистиков-даосов. Результат один – физики (я говорил со многими) уже не возражают против идеи, выдвинутой в середине прошлого века Хью Эвереттом. Идеи, по тому времени революционной, а по своей сути столь же банальной, как мысль о том, что, кроме зеленого цвета, есть еще красный, синий, желтый, голубой, оранжевый, фиолетовый и еще множество невидимых, но реальных цветов спектра, и все они составляют неделимое единство бесконечной электромагнитной волны. Моя аналогия вряд ли покажется правильной физику, но Вам, надеюсь, позволит понять, что человек способен обычно воспринимать глазом лишь семь цветов радуги, но живет-то он в мире, где цветов неизмеримое количество, и нет ничего удивительного в том, что время от времени рождаются люди, способные воспринимать всю цветовую гамму мироздания.

     Впрочем, это действительно очень отдаленная аналогия, которая, однако…»

     Адвокат перещелкнул страницу – может, все так и устроено в мироздании, как утверждал Пейтон, но Качински был человеком действия, рационалистом, другие вселенные его не интересовали – до тех пор, пока какая-нибудь из них не окажется склеена с нашей и не начнет влиять на принятие решений и наши поступки в этом единственном для большинства людей мироздании.

     Где там Стив говорит о наследстве? Да, на пятой странице. Вот.

     «…и потому, Вы теперь понимаете, я вовсе не тот, за кого меня принимает так называемая общественность. Экстрасенс? Ясновидец? Целитель? Глупости. У меня столько же органов чувств, сколько у других людей. Я не вижу будущее, потому что будущее в пределах одной ветви мироздания непредсказуемо, и увидеть то, что еще не случилось, невозможно в принципе. Я не умею лечить, потому что нет у меня ни медицинского образования, ни лекарств. Единственное, чем я отличаюсь от других людей, – это мое понимание того, что я живу не только в нашей ветви мироздания, но во всех его ветвях. Разве я один такой? Каждый человек – мультивидуум. Каждый. Без исключения. Но далеко не все способны это… нет, не понять, но ощутить, почувствовать в себе, даосы учились этому, а некоторые с этим рождаются. Мне повезло – я таким родился».

     Да, Стивен родился таким, в это Качински вполне мог поверить. Он перещелкнул еще одну страницу и, наконец, нашел место, которое хотел перечитать внимательно.

     «…и лишь потому, что я ощущаю себя во всех мирах единым человеческим существом. Мне не нужно задумываться над происходящим, сравнивать один мир с другим, принимать решения, основываясь на рациональном знании. Да, я знаю, что происходит со мной в миллиардах или триллионах (разве я способен их сосчитать?) ветвей, но я знаю это примерно так же, как мой организм знает, что в каждый момент происходит с почками, легкими, сердцем и селезенкой. И действовать, менять собственную судьбу в каждом из миров я могу так же, как действует мой организм, когда нужно идти или поднять руку, или замедлить дыхание. Я не знаю, как это происходит, я просто переставляю ноги, поднимаю руку и перестаю дышать, если нужно. Для того, чтобы жить в Многомирии, не нужно понимание – достаточно инстинктов.

     Когда я предсказываю чье-то будущее, я всего лишь вспоминаю, что стало с этим человеком в иной ветви, отличающейся от нашей настолько незначительно, что судьба человека, о котором я думаю, там практически такая же, какой она станет здесь, когда пройдет год или два… или десять. Как я вспоминаю? А разве вы знаете, как происходит аналогичный процесс в вашем сознании? Вы помните детство – как вы с матерью поехали в зоопарк и катались на пони. Вы просто вспоминаете… или вам не удается вспомнить – вы напрягаете память, ничего не получается, вы перестаете об этом думать, и прошлое неожиданно всплывает, когда вы меньше всего ждете его появления. Такое отчетливое, что вам порой кажется: когда это происходило в реальности, вы не видели столько деталей, сколько сейчас, не обращали на них внимания, а теперь обратили…

     Когда я пытаюсь понять, чем болен человек, и болен ли он вообще, я тоже всего лишь вспоминаю – если называть воспоминанием проявление в сознании картинки, изображения события, произошедшего в другой ветви, там, где болезнь этого человека диагностирована медициной, которая, конечно же, умеет то, чего никогда не умел ни я, ни любой другой целитель. Я смотрю на человека или слушаю его голос в телефонной трубке и думаю: я же его знаю, я с ним встречался, не здесь, а в другой ветви, надо только вспомнить, что же с ним там… И память, которая на самом деле бесконечно велика, поскольку охватывает все мои бесчисленные сути во всех бесчисленных ветвях, где я существую, эта память подсказывает мне диагноз: «рак легких», этот приговор всплывает, будто воспоминание о моем давнем полете на воздушном шаре.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});