Пограничный камень мира - Надежда Федотова

Монахи жили по двое - тесных каменных келий, похожих на пчелиные ульи, на острове было всего шесть. Да, община состояла из тринадцати человек, но один из братьев, согласно установленной очередности, раз в две недели проводил ночь в молебном доме, над святыми книгами, поэтому трудностей, связанных с этим вопросом, монахи не испытывали. А уж сейчас - и подавно, ведь из тринадцати их осталось только одиннадцать… Брат Колум опечаленно вздохнул и с удвоенным усердием застрочил по пергаменту. Он уже успел письменно отдать должное двум покойным братьям, Гэбриэлу и Мэлейну, и в данный момент с искренним состраданием и душевной болью описывал удручающее состояние другого члена общины - брата Ниалла. Как ни грустно было это осознавать, но последний в самом скором времени должен был уйти прямиком за остальными… Буквы наскакивали одна на другую, торопливо складываясь в слова.

Брат Ниалл, третьего дня вытесывая из камня надгробие для усопшего брата Мэлейна, поранил ладонь. Такое случалось часто, поэтому монах привычно промыл рану серебряной водой, перевязал чистой тряпицей и вернулся к своему занятию, которое вскоре благополучно завершил. Чувствовал он себя вполне сносно, если не считать простудного кашля, которым мучился каждую весну, так что о "пустяковой царапине" даже не беспокоился - на ночь сменил повязку, наложив целебную мазь для скорейшего заживления, и забыл о досадной неприятности. А на следующий день слег. Чувствительный брат Колум, вспомнив о том, что увидел, когда с руки мечущегося в жару Ниалла сняли повязку, вздрогнул. Ладонь несчастного камнетеса опухла и налилась синюшной бледностью, сама рана загноилась и стало грязно-коричневой, а уж запах!.. Брат Даллан, будучи слепым и потому обладавший исключительно тонким обонянием (вдобавок к слуху и чувствительности пальцев), едва втянул носом спертый воздух кельи - и тут же вылетел наружу. Причем после утверждал, что сие жуткое зловоние почуял уже с утра, когда брат Ниалл еще ощущал себя здоровым… В общем, дело было плохо. К вечеру, несмотря на все старания общины, камнетесу стало только хуже. Его бил крупный озноб, пот катился градом с бледного, отекшего следом за рукой, лица, любое прикосновение вызывало невыносимую боль, глаза ввалились. Монахи оставили все дела и сменялись у постели больного каждый час, пытаясь хоть как-нибудь облегчить его муки, но по каменному лицу брата Эдриана, кое-что смыслящего в целебных травах, было понятно - несчастного уже не спасти.

- Скрипишь?..- раздалось от порога. Брат Колум нервно вздрогнул и оглянулся. Лист прятать не стал - он узнал голос слепого Даллана, надо полагать, вернувшегося из кельи, где доживал последние часы брат Ниалл.

- Да вот, решил…

- Не объясняй,- понимающе прогудел сосед, входя внутрь и присаживаясь на свой тюфяк у противоположной стены.- Слышал, как пером бумагу царапал, торопился. В летописях-то каждую буковку выводишь… О наших горестях пишешь?..

- Да,- брат Колум глянул на свечу. Вот-вот погаснет!- Я уже заканчиваю… Как он?

Слепой монах не ответил. Стремительно порхающее над листом пергамента перо вдруг словно споткнулось, замерло в воздухе. Летописец медленно выпрямился и, вперив остановившийся взгляд в неровную стенку перед собой, выдохнул, не оборачиваясь:

- Он…?

- Да.

Огонек свечи дрогнул, вспыхнул напоследок и погас. Маленькую келью затопил холодный ночной мрак.

Теперь их осталось всего десять.

***

Лорд МакЛайон, заложив руки за голову, лежал на узкой кровати прямо в сапогах и смотрел в потолок. За окном начинало светать. Вообще-то, стоило бы хорошенько выспаться, учитывая три предыдущих суматошных дня, но, как назло, сон не шел. В голове теснились мысли, а перед глазами - лица, лица, лица…

Во-первых, семейство О`Нейллов. Не такое уж оно большое на поверку оказалось. Всяких там двоюродных и троюродных родственников в расчет не берем, а под одной крышей живут, считай, только шестеро: собственно, вождь, его семья, его сестра и его племянник.

И, для начала - о сестре! Дейдре Мак Кана, в девичестве О`Нейлл. Глаза цвета весенней зелени, черные гладкие волосы, белая кожа без единой морщинки… Возлюбленная государя Шотландии и просто очень красивая женщина - несмотря на возраст. Его величество можно понять, она в свои сорок выглядит не старше тридцати… Бесспорно - хороша! И не дурочка, что, увы, частенько дается в нагрузку к милому личику. Сына любит до дрожи, чем иногда ставит последнего в неловкое положение. А что поделаешь - мать!.. Ради обожаемого отпрыска на край света пойдет и даже с родным братом ругаться будет, несмотря на то, что он - старший. И вождь клана, до кучи…

Дэвин, он же сын покойного Домналла, он же брат Дейдре и глава северных О`Нейллов - человек нелюдимый и крайне подозрительный. Нопри всем при этом, бесспорно, вождь из него стоящий. И хозяин хороший. Все у него при деле, дом - крепость, бойцы как на подбор… Странно только, что в короли не рвется, по примеру батюшки. Казалось бы, сам бог велел!..

Его жена, Кара О`Нейлл, полная противоположность супругу. Тихая, даже можно сказать - бессловесная, невзрачная, из покоев своих почти не выходит, мужа откровенно побаивается и ни в чем ему не перечит. Говорит мало и тихо, глаз от пола не поднимает… Запуганная она какая-то. Интересно, с чего бы?..

Детей у четы О`Нейлл двое. Было больше, но четверо старших умерли еще во младенчестве - остались только Эрик и Маделин, сын и дочь. На их счастье, оба пошли в отца - и характер есть, и внешностью бог не обделил… Маделин - очаровательная смешливая хохотушка, папенькина любимица. Эрик - серьезный неглупый юноша, что говорится "в себе": молодецкие забавы не приветствует, церковь посещает, книжки почитывает - в основном, духовного содержания… Правда (тут Ивар хмыкнул) таким образцом младший О`Нейлл был не всегда. С полгода назад на охоте слетел с лошади, очень неудачно сломал ногу и остался хромым на всю жизнь. Потеряв надежду стать когда-нибудь встать во главе клана: калеке вождем не быть, это закон!.. Вот после сего печального события юноша и встал на "путь исправления". А до того, говорят, кузену своему был в проказах первым помощником…

Кстати, о "кузене". С которого, по-хорошему, и следовало бы начать… Энгус Мак Кана, племянник Дэвина, плод неосторожной любви правителя Шотландии и дочери ирландского вождя - теперь в правдоподобности всей этой истории не осталось никаких сомнений. Молодой Энгус - копия Кеннета МакАльпина от макушки до пяток! Просто зеркальное отражение: то же чуть скуластое лицо, тот же волевой подбородок, те же глубоко посаженые темные глаза… Даже седина пробивающаяся - и та один в один! Государь, как, в свою очередь, его отец, Альпин Второй, уже к сорока годам был полностью седой. Энгусу двадцать четыре - и тоже в волосах серебряные нити поблескивают. Касаемо характера - никакой похожести. Взбалмошный, нетерпеливый, упрямый… но отходчивый и незлой. Даже, пожалуй, в чем-то сентиментальный: пусть он, в отличие от набожного братца, молитв не читает и постами не балуется, а единственную память об отце - массивную серебряную цепь с крестом - носит не снимая. Отцом, разумеется, он считает Шерласа Мак Кана. Но зеркало-то врать не станет!.. "И никакой ошибки быть не может - погибший супруг Дейдре, мир его праху, к рождению "своего сына" ни с какого боку не причастен,- в который раз подумал Ивар. И нахмурился:- А жаль! Все было бы гораздо проще" Да уж. Проще. И куда как приятнее. Если бы Дейдре соврала королю, его советник в эту минуту со спокойной совестью уже плыл бы в сторону Англии, где его ждал вожделенный отдых, хороший друг и любимая женщина. Но - увы!.. Не заслужила, видно, королевская гончая таких подарков судьбы…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});