Проклятье, с*ка! 4 (СИ) - Морале А.

— Да? — удивился её спаситель. — Ну и не важно, нам и без чая будет чем заняться…

Мика ощутила, как ладонь парня соскользнула с её плеча, прошлась по талии, бедру, нырнула под короткую школьную юбку и погладила её голенькую упругую ягодицу.

Всё это произошло настолько быстро, неожиданно и буднично, что в первую секунду в это даже не верилось, на второй секунде краска стыда щедро залила лицо девушки, и лишь на третьей секунде женские рефлексы дали о себе знать самым обычным, примитивным образом.

— Идиот! — громко выкрикнула Мика, отпустив Огаве звонкую пощёчину. — Ты! Ты… — не могла она подобрать подходящие для такого случая слова, задыхаясь от гнева и глядя в смеющиеся глаза двух других парней.

— Я же говорил — ничего у тебя не выйдет, Ри. — хмыкнул Шин. — Девчонки нынче не те пошли.

— Зря. — хмуро пробурчал Огава, поглаживая пылающую огнём щеку. — Могла отделаться благодарственным сексом со своим спасителем, а теперь… Теперь придётся отдуваться перед всеми сразу.

Мика набрала в грудь воздуха, открыла ротик, собираясь позвать на помощь, но слова и звуки словно застряли у неё в горле, дыхание перехватило, а руки будто сами собой опустились. Уже через мгновение девушка ощутила, как тело (её тело!) стало совсем чужим, непослушным и вялым. По коже пробежались мелкие ледяные мурашки, мышцы обдало жаром, непослушные ноги подкосились, а руки налились тяжёлым, неподъёмным свинцом. Если бы не подскочивший и не придержавший её Рио Огава, она бы просто рухнула на землю. Мозг девушки заработал в полную силу, анализируя ситуацию, но это абсолютно не помогало — растерянно хлопали реснички, словно у глупенькой безмозглой блондинки, безмолвно шевелились губки и на этом, пожалуй, всё…

Сознание Мики обожгла несвоевременная и очень запоздавшая мысль о способностях этой троицы. Рио был сильным метаморфом, способным принимать облик любого существа. Шину подчинялось электричество, а Тору… Тору мог парализовать противника щелчком пальцев. Парализовать… Ну да, конечно… Но они же не могли… Или могли?

Кто-то из парней весело засмеялся, а сердце девушки заныло от надвигающейся и неотвратимой беды. Значит, всё-таки правда… Всё, что о них рассказывали, всё правда. Мика прикрыла глаза, ощутила, как её подхватывают две пары мужских крепких рук и торопливо тащат подальше от освещённой фонарями широкой тропинки. Из уголков глаз девушки покатились две прозрачные слезинки, но никто этого уже не видел, а если и видел, то дела никому до этого никакого не было. Просто ещё одна жертва, которая никому и никогда не расскажет о своём позоре… Не она первая, не она последняя — переживёт, переступит через это и будет жить дальше. Она сильная.

А вот что действительно терзало Мику — она совсем не так представляла себе свой первый раз с мужчиной…

* * *

Я поставил последнюю тарелку на самый верх рукотворной тарелочной башни, стянул резиновые перчатки, снял фартук, кинул свой нехитрый инвентарь на стол и подал знак Киташи, своему напарнику. Пока он уберёт эти тарелки и принесёт следующую порцию, я успею подышать свежим воздухом и выпить стаканчик кофе. Работы осталось всего ничего, на пару часов. Управимся…

Мой взгляд упал на часы, показывающие без четверти одиннадцать, я наполнил стаканчик из большого термоса и вышел на крыльцо. Тихо, свежо, приятно. Полная луна в зените, звёзды и громкие цикады — романтика! А ещё запах… Запах Японии я теперь, наверное, никогда не забуду. Всё-таки не зря я согласился на эту поездку и учёбу в этой школе…

Интересно, тот я уже появился в этом мире, в теле пацанёнка Максима Климова, или нет? И что сейчас делают Мира с Олькой? Если появился, значит всё идёт по плану. Это хорошо, а если нет… То всё равно разберусь. Была такая твёрдая уверенность в этом…

Откуда-то из парка донеслись неясные и приглушённые голоса — вроде как, разговор на повышенных тонах, потом девичий возмущённый вскрик и тишина. Я задумчиво посмотрел в ту сторону, ожидаемо ничего не увидел за густой листвой деревьев, и вздохнул. Это здесь не редкость — японская молодёжь любит покуролесить, как и молодые люди всего остального мира. Вот только после рассказа Амики на душе было неспокойно, словно я в ответе за всех здешних школьников и каждой бездомной собаки.

Это не моя война, не моё время, не мой мир, не моя страна… Это всё не моё, но всё же… Я ещё раз тяжело вздохнул, мысленно ругая себя за дурость, поставил стаканчик с кофе на парапет, огляделся по сторонам и легко побежал через парк на холмик, по которому проходила скрытая деревьями тропинка, ведущая от женского жилого корпуса к старой библиотеке.

Взобрался на самый верх, обогнул несколько деревьев и остановился, наткнувшись на компанию из четырёх человек. Сука! Рио и ко… А ещё наша староста Мика. Первым желанием было тут же врубить ауру и кинуться в бой, уж больно это походило на примитивную западню, я даже достал нож из-за пояса, но чувство опасности молчало, и я немного расслабился. Привалился плечом к стволу толстого дуба, сложил руки на груди, и стал наблюдать за разворачивающимся передо мной спектаклем. А посмотреть было на что — с каждой минутой события принимали всё более странный и невесёлый оборот…

Вот девчонку уложили на широкую парковую скамейку, Шин ловко стянул юбку, оголяя длинные ножки и практически не прикрытую девичью задницу, Тору рывком стянул с плечиков Мики школьную кофточку и с треском разорвал рубашку, заставив пуговицы разлететься в разные стороны и обнажить красивый кружевной белый бюстгалтер.

Как же у них всё это выходило слажено и дружно! Чувствовался и опыт, и сноровка, словно каждый знал своё место и чётко выполнял отведённую именно ему роль. Я и глазом моргнуть не успел, как Мика осталась лишь в одних тонких трусиках, развалившись безвольной куклой и смотря в небо стеклянными глазами.

Парни выпрямились, став полукругом вокруг своей жертвы, кто-то из них удовлетворённо хмыкнул, а кто-то прицокнул языком от удовольствия.

— Тору, сними паралич. Не люблю я так, словно с трупом. — проворчал Шин.

— Она будет кричать.

— Не будет. Будет кричать или кусаться, лишится свои прелестных ровненьких зубиков. Ты же не будешь кричать? Моргни два раза, если не будешь. — Шин склонился над лицом девушки и через секунду удовлетворённо выпрямился: — Ну вот, видишь. Не будет!

Тору помедлил, взглянул на Рио, дождался от того утвердительного кивка и щелкнул пальцами. Мика медленно, словно отходя от наркоза, пошевелила руками, подняла их и прикрыла свою кругленькую, упругую грудь.

— Кто первый? — оглядел своих партнёров болтливый Шин.

— Я. — как само собой разумеющееся, пожал плечами Рио Огава.

— Наш глава, конечно. — подтвердил со вздохом Тору. — Я второй.

— Эй! Я не буду после тебя. Снова! — недовольно добавил Шин.

— Да у неё дырок как раз для нас троих хватит, не переживай.

— Тоже верно. Слушайте, а как мы её засчитаем?

— В смысле? — Тору и Рио недоумённо переглянулись.

— Ну кому она в зачёт пойдет в нашем соревновании? — пояснил Шин. — Я первый её увидел.

— А я скрутил. — не согласился со своим другом Тору.

— Так, девочки. Чтобы вы не спорили, я трахну её первый, и она пойдет мне в зачёт. — подвёл черту Огава, откидывая непослушную девичью руку в сторону и вываливая грудь девчонки на обозрение.

— Эй! Так не честно! — никак не мог угомониться Шин. — Ты и так ведёшь по очкам!

— По очкам у нас ты ведёшь, любитель пристроиться сзади. — хмыкнул Огава. — Ладно, давай тогда так, — легко согласился он, — кто заставит её кончить, тому она и засчитается. А ты, — обратился Рио к девушке, — просто расслабься и получай удовольствие. Так будет проще и тебе и нам.

— О! Это уже интереснее. Готовься, выскочка! — довольно выкрикнул Шин, обращаясь к своей жертве. — Держу пари, такого у тебя ещё никогда не было…

До последнего я надеялся на какое-то чудо. Хотелось, чтобы девчонка проявила свой дар и уделала эту троицу, она ведь всегда была какой-то занозой в заднице и на уроках, и в жизни, выделялась среди остальных учеников знаниями и своим бойцовским характером. Да и аура у неё была не самая слабая.