Opus Dei - Джон Аллен

Другой мужчина попросил у Эскрива практического совета. Он тренировал детскую футбольную команду, а его жена была недовольна, что это отрывает его от домашних обязанностей. Должен ли он бросить футбол? Эскрива улыбнулся и ответил: «Нет, продолжайте тренировать. Только иногда позволяйте жене быть судьей матча». И уже серьезно добавил: «Думаю, что ваша жена, будь она сейчас здесь, высказалась бы за продолжение вашей тренерской работы, потому что вы заботитесь не только о телах, но и о душах этих мальчиков. Но к тому же будьте хорошим мужем». Женщина в инвалидном кресле спросила, чем калеки могут помочь Opus Dei. Эскрива ответил: «Во-первых, мне хочется сказать, что я вам завидую. Вы ни в коей мере не парализованы. У вас невероятно активная внутренняя жизнь». Затем он попросил ее обратиться к Богу с молитвой о духовном совершенствовании священнослужителей и очищении их сердец.

11 февраля 1975 года в Каракасе Эскрива проводил встречу с людьми на открытом воздухе. Встала женщина и сказала, что у нее дома ребенок с очень тяжелой степенью инвалидности и она поддерживает контакты с другими родителями, у которых дети в таком же состоянии. Что мог бы Эскрива ей сказать? «Мои поздравления», — начал Эскрива. Всем показалось, что женщина озадачена. «Мои поздравления, — повторил Эскрива, — этот ребенок — огромная честь для вас. Бог посылает таких детей в семьи, одаренные громадной способностью к любви».

Он посоветовал женщине обратиться в организации, работающие с детьми-инвалидами, чтобы получить от них всю необходимую помощь, но при этом всегда гордиться привилегией, предоставленной ей Богом.

Поднялся мужчина и сказал, что он католик, а его мать — пресвитерианка. Что он может сделать, чтобы обратить ее в истинную католическую веру? «Добросовестно работайте, — ответил Эскрива. — Будьте хорошим сыном, верным мужем, а что касается остального, имейте терпение». Эскрива сказал, что будет молиться за его мать. «Она не обидится, если вы попросите ее помолиться за меня?» — спросил Эскрива. Мужчина отрицательно покачал головой, и Эскрива сказал: «Тогда, пожалуйста, попросите ее». Еще один мужчина сказал, что он ждал несколько недель, чтобы задать Эскрива вопрос, а теперь, когда время пришло, все, чего он хочет, это крепко его обнять. Эскрива позвал его на сцену, они обнялись, и тот долго его не отпускал. Потом Эскрива удалось высвободиться, и он пошутил: «У меня такое ощущение, что меня обняли все мужчины Венесуэлы».

В таких ситуациях требовались не глубокие теологические размышления, а пастырская забота об отдельных людях, и Эскрива ее искренне проявлял. Он мог быть твердым и не делал попыток скрывать свои бескомпромиссные католические взгляды. На одной из встреч женщина задала ему вопрос о нравственной чистоте, и он ответил без обиняков: «Люди должны воздерживаться от половых отношений вне брака, должны оставаться верными в браке и быть со своими супругами до смерти». Но даже в такие моменты он не сыпал библейскими проклятиями, не заламывал руки над грешным обреченным миром. Критики утверждают, что это все было публичным лицом, а в частной жизни Эскрива был более мрачной фигурой. Но в любом случае в качестве публичного человека Эскрива был оживленным, страстным и оптимистичным, и этим в большой степени объясняется его привлекательность.

Резюме

Возможно, единственной огромной проблемой в оценке Эскрива является то, что на него реагируют как бы через несколько фильтров. Обозреватели истолковывают его жизнь, обсуждая Opus Dei, или католическую церковь и перемены в ней после Второго Ватиканского собора, или политическую историю Европы XX века. Все это не может помочь правильно оценить человека. К тому же иногда Эскрива находился в столь экстремальном окружении, что было трудно разглядеть его подлинные черты.

Его защитники также иногда приносят больше вреда, чем пользы. Некоторые члены Opus Dei с необычайной страстностью провозглашают, что Эскрива всегда был самым великим, самым остроумным, самым святым, самым прозорливым. Например, римские католические теологи буквально скрежетали зубами, слыша утверждения, что Эскрива был первым, кто заявил, что миряне могут достичь святости. Они спрашивали, а как же тогда святой Франциск Сальский или святой Альфонс де Лигуори? А святой Франциск Ассизский, который изначально представлял себе францисканцев мирянами, никогда не был священником и согласился быть рукоположенным в дьяконы только потому, что Ватикан не разрешал ему без этого возглавить общину? А святая Анжела Меричи из Италии, которая в XVI веке нарисовала в своем воображении группу женщин, посвятивших себя Богу, но живущих и несущих апостольское служение в миру? А иезуит отец Пьер-Жозеф Пико де Клоривьер, который во время Французской революции основал новые общества мирян — мужчин и женщин, которые должны были быть «верующими перед лицом Бога, но не перед людьми»? Разумеется, у Opus Dei другие структура и взгляды, но разве же это не прецеденты?

Другие члены Opus Dei, к их чести, признают необходимость более продуманного подхода к «Отцу». Один священник из США сказал мне, что Opus Dei должен покончить с мнением, что все должно навсегда быть таким, как постановил Эскрива, поскольку не все, что он думал или говорил, шло непосредственно от Бога. Нумерарий из Англии мне сказал, что он надеется, что кто-нибудь напишет новую биографию Эскрива «без прикрас», потому что при чтении существующих упорно возникает ощущение, что это просто «слишком хорошо, чтобы быть правдой».

С другой стороны, нет сомнения в том, что в своем неприятии Opus Dei некоторые обозреватели склонны демонизировать даже кажущиеся безобидными эпизоды жизни Эскрива, такие как возвращение дворянского титула в 1968 году, чтобы передать его брату в 1972 году.

Когда пытаешься проанализировать разные представления об Эскрива, все эти обвинения и встречные обвинения, создается впечатление, что он был сложным и необычным человеком. В своих лучших проявлениях он мог быть сердечным, сочувствующим, полным жизни и юмора, глубоко вникающим в духовные проблемы, не говоря уже о том, что он преданно и неутомимо служил церкви. В худших проявлениях он мог быть вспыльчивым и насмешливым по отношению к своим оппонентам, среди которых были и высшие церковные авторитеты. Но ведь нигде не написано, что святые должны быть совершенными людьми, и доказано, что даже при всех своих недостатках Эскрива изменял к лучшему человеческие жизни, давал людям ощущение, что они любимы Богом, и призывал их помогать строить царство Божие.

Как сам Эскрива писал в книге Христос проходит рядом, «давайте не будем обманывать себя: в жизни существуют как энергия и победа, так и уныние и поражение. Это всегда было истиной для первых христиан, даже для тех, перед кем мы преклоняемся перед алтарем. Помните Петра, Августина и Франциска? Мне никогда не нравилось читать жития святых — они наивны и так представляют поступки святых, будто они с рождения были предназначены к канонизации. Нет. Настоящие жизненные истории христианских святых напоминают наш собственный опыт: они боролись и выигрывали; они боролись и проигрывали. А потом, покаявшись, опять лезли в драку».

Часть II

OPUS DEI ИЗНУТРИ

Глава третья

ОСВЯЩЕНИЕ РАБОТЫ

Уолтер и Норма Накасоне — дети японских иммигрантов в Перу, оба выросшие в семьях, принявших католичество после переезда в Латинскую Америку. Уже три поколения семьи тридцативосьмилетнего Уолтера живут в Перу и два — тридцатидевятилетней Нормы. У них трое детей: Наоки, одиннадцати лет, Наохико — восьми и Наоюки — четырех.

В 2000 году Уолтер и Норма стали супернумерариями Opus Dei, с которым они впервые встретились, когда были студентами университета Лимы. Норма первой стала посещать мероприятия Opus Dei, а Уолтер был настроен скептически, поскольку «не хотел терять свою индивидуальность». Однако в конечном счете оба решили, что Opus Dei предлагает стоящий путь духовного формирования. Сейчас Уолтер — владелец основанной его отцом небольшой прачечной в рабочем районе Лимы. В июне 2004 года в их квартире, расположенной над прачечной, он дал мне интервью, и я попросил его объяснить, что означает для него «освящение работы», — быть может, самый важный и существенный принцип Opus Dei.

«До того, как я присоединился к Opus Dei, я занимался стиркой рубашек в прачечной моего отца и часто оставлял без внимания небольшие пятна, особенно если они были под воротником или на каких-то труднодоступных местах, — сказал Уолтер. — Это была тяжелая работа, и я говорил себе, что если кто-нибудь пожалуется, я всегда смогу сказать, что не увидел пятна. Но после присоединения к Opus Dei я отношусь к этому гораздо серьезнее. Я стараюсь вывести все пятна, даже крошечные и малозаметные. Я теперь сознаю, что стираю рубашки не только для клиента, но и для Бога».