Сфера времени - Алёна Ершова

я понимаю, с огромной энергозатратностью.

Фрося удивлённо подняла взгляд на рассказчика. Её почти не интересовали физико-математические сложности работы модуля, а Тихомир, гляди, поискал, разобрался и теперь объясняет Елисею. Тот слушает внимательно, сосредоточенно, слегка нахмурившись.

— Если представить время, уходящее в прошлое в виде воронки, — тем временем продолжил мужчина, — а работу сферы времени в виде шарика, то совершенно не важно, как будет катиться шарик: горизонтально под небольшим углом, спускаясь по годам, или строго вертикально, пробиваясь сквозь столетия. Однако во втором случае день отправки и день прибытия должны совпадать. Иначе мощности попросту не хватит.

— Пар[13], а ты привезешь мне сувенир? — обратился к Фросе сын.

— К сожалению, дорогой, сфера исключает возможность любого контакта с объектом изучения. Можно только смотреть и слушать. Меня видно не будет, но и я буду словно призрак. Поэтому даже дотронуться ни до чего не смогу. Не говоря уже о том, чтобы взять на память. Но ты не переживай: если тебе на записи какая-то вещь приглянется, то ты мне скажи, мы в институте напечатаем тебе модель.

— Супер! — обрадовался пацан.

Дальше они представляли, как вскоре все соберутся опять, чтобы посмотреть файлы с экспедиции, и что на них увидят. Отец нахваливал ужин и с грустью в глазах шутил, что если его так будут кормить, то он готов каждую неделю пересматривать добытое дочерью видео.

Тихомир Айдарович жил один и питался в основном едой, распечатанной на пищевом принтере, поэтому домашней кухне был несказанно рад. Тем более, что его дочь прекрасно готовила. Но, похоже, главное было не это: глубоко пожилой мужчина страдал от одиночества. Его супруга двенадцать лет назад стала внеклассовым членом общества. Тесты показали устойчивый рост гормона «пассионарности», и в один солнечный день пришло уведомление о принудительном выводе из страты.

Варвара Багрянцева была дизайнером ювелирных украшений и владельцем компании «Династия». Её родители некогда заключили взаимовыгодный союз, предполагающий не только слияние двух предприятий, но и образование новой семьи. Гарантом сделки должен был стать ребенок. Зачатая в рекордно короткие сроки дочь оказалась в списках первых генно-модифицированных детей. Долголетие, здоровье, яркая внешность и творческий талант — вот что заказали для своей девочки ювелиры. Впоследствии художественное и экономическое образование, подтверждение третьей категории, роскошь, признание, престижный брак с представителем первой касты — внешний фасад прекрасной жизни.

Внутри же были свои скелеты. Постоянная конкуренция среди ювелиров, срывы поставок сырья, ответственность за рабочих, кражи идей, круглогодичные выставки и показы. Всё это мешало жить. Варвара чувствовала, как годы проходят мимо, а она заперта в условностях и правилах общества, словно в клетке и остро желала изменить свою жизнь.

Семья тоже разочаровала. Быстро стареющий муж, дочь, не интересующаяся семейным бизнесом и занимающаяся бесполезной наукой. Ладно бы пошла в отца и стала химиком, так нет! История! Никчемная, никому не нужная гуманитарная дисциплина. И самое поганое — невозможность хоть как-то повлиять на выбор собственного ребенка! Возведенный государством в абсолют принцип невмешательства не позволял хоть как-то надавить на дочь, потребовать исполнения семейного долга. Надо принимать и уважать чужое мнение, нельзя порицать выбранный другим человеком образ жизни и мышления. И, видят звезды, она принимала и соглашалась, закипая внутри. Приходилось носить сдерживающий эмоции браслет.

Однако внешнее спокойствие — одно, а треклятые анализы — совершенно другое.

Очередная пятилетка перевернула всё с ног на голову. И теперь Варвара Багрянцева не дизайнер и директор ювелирной фирмы, а представитель силовых структур на полном государственном довольствии.

Ей, как семейной, предложили обучение и должность в стране, но она, плюнув на всё, выбрала службу в Лунной колонии. Подальше от дома, родных, бизнеса, сидячей работы и надоевших блестящих цацок.

Муж разрывался между женой и дочерью, молил остаться, но она смотрела на седеющего старика и понимала, что Луна — это свобода, драйв, счастье.

Нечастые звонки, редкие сообщения, постоянные отговорки от встреч. Она вычеркнула этих людей из своей жизни, и дышать стало легче.

Тихомир Айдарович всё это прекрасно видел и понимал, поэтому без вопросов подписал документы на развод. К известию о том, что всё своё имущество бывшая супруга оставила ему в управление, отнесся спокойно. Благо, граждан третьей категории, готовых обременить себя должностью исполнительного директора, было хоть отбавляй. Если вернёт Варвара себе категорию, то вновь обретет все гражданские права, нет, так всё перейдет Елисею, при условии получения им третьей касты. Не свяжет парень свою жизнь с ювелирным бизнесом — предприятие, после смерти Тихомира, отойдет к государству.

* * *

— Твой отец совсем сдал, — Марго, как всегда, была прямолинейна.

— Ты думаешь? — Ефросинья наполнила бокал золотистым Капо Мартино и погрузилась в недра эргономичного кресла.

— Сегодня он предложил мне занять его место.

— Рано ему ещё на покой! — Фрося нервно прикусила внутреннюю часть губы. — Семьдесят лет не срок для ухода на пенсию.

Марго прикрыла глаза. Черты лица её разгладились. Голос стал ровнее. Так всегда происходило, когда ей надо было разговаривать на непростые темы.

— Семьдесят лет не срок для генноизменённых. Ты стареть начнешь после менопаузы, да и проживешь лет сто — сто двадцать без особых проблем и болячек. Твой отец — обычный человек. И его биоресурс подходит к концу. При хорошем питании, правильных нагрузках и своевременном приеме медикаментов он проживет лет десять — пятнадцать максимум.

Вино вдруг резко отдало кислятиной. Фрося подавила в себе желание выплюнуть жижу обратно в бокал. Сглотнула и отвернулась к окну. Впервые в жизни мелькнула мысль, что долголетие не только благо, но и зло. Каково это иметь здоровье, годы жизни в запасе и видеть, как стареют и умирают родные люди. В эту самую секунду она чуточку поняла мать. Каждый день смотреть на угасающего мужа, ничем не в состоянии помочь — это невыносимо.

Мысль об отце ударила по нервам, и свинцовым шариком перескочила на понимание того, что Марго и Елисей тоже не изменённые. Супругу взяла семейная ячейка из трех отцов. Елисея же они с боем забрали из социального центра для несовершеннолетних. И тот, и другой были незапланированными детьми из нижних каст, мамы которых по какой-то причине скрыли свою беременность, но заплатить штраф за несанкционированное размножение не смогли. В таком случае биологические родители подвергались принудительной стерилизации, а младенцы изымались и воспитывались в специальных учреждениях. Дети с отсутствием наследственных заболеваний и с высоким интеллектом вставали в очередь на место в новой семейной ячейке. Однако долголетия это никому не добавляло.

— Не грусти, — Марго ободряюще улыбнулась, прекрасно догадываясь, вокруг чего сейчас крутятся мысли её супруги. —