Ты мой дом - Виолетта Роман

он появился так неожиданно и так вовремя. Все это время мы были заняты лишь тем, чтобы сбежать от погони и спастись. Я готова была убить человека ради него, а он готов был погибнуть. Там все было просто между нами, а сейчас... я не знаю, как вести себя.

Наша последняя встреча доставила нам много боли. Дема думает, будто я с Исаем, а я знаю, что он вернулся к моей сестре. И сейчас, когда я испытываю дикую тягу к нему, моя совесть вопит.

Протянув ладонь, осматриваю свои руки. На запястьях синяки – следы пальцев Олега. Меня знобит от воспоминаний того, как Котов трогал меня. Его жадный взгляд ненавистен мне.

До меня только сейчас доходит, как сильно я могла сегодня пострадать. И смерть от вражеской пули не самое страшное, что меня ждало. Олег ведь сделал бы то, что собирался сделать, если бы не Демид. И даже думать об этом страшно. Я не хочу... не хочу, чтобы меня касался кто-то кроме Огинского.

Поднимаю на него взгляд. На хмурый лоб его смотрю, на сжатые кулаки с содранными костяшками и думаю о том, что хочу это сделать. Отключить совесть и весь здравый смысл. Забыть на пару часов о том, что у меня есть сестра, а у нее Демид.

Небольшая передышка. Просто заглушить все до единого чувства и сделать первый шаг. Я не знаю, как он отреагирует, не знаю, что скажет, и как потом я буду жить со всем содеянным. Плевать, ведь это будет потом, а сейчас он мне жизненно необходим.

Осторожно спускаю босые ноги с кровати, и, закутавшись в простынь, иду к нему.

Глава 6. Потанцуй с моими демонами

Мои пальцы касаются его плеча, и в этот момент сердце делает остановку. Всего какая-то секунда, и оно срывается вниз, с бешеной скоростью, оставляя в ушах шум.

Демид резко оборачивается. В черных глазах полыхает пламя.

— Зачем встала? Иди в кровать, замерзнешь.

Я не собираюсь его слушаться. Веду пальчиками по смуглому плечу, спускаясь к лопатке. Замираю у темного пятна на коже, оставшегося после ударов. Боль пронзает грудь, когда я думаю об этом. Нежно, едва касаясь, веду по очертаниям синяка, желая забрать себе всю боль, что ему причинили.

Демид вздрагивает, когда мои пальцы спускаются к линии ребер. Он вдруг резко отстраняется, перехватывая мою руку.

— Не надо, Белка...

В уставшем голосе нет и капли злости. Он не запрещает, он боится не сдержаться. Боится этого также, как и я.

Я всегда старалась быть прилежной. Хорошей дочерью и сестрой. Я ни за что бы не сделала больно Мире, но сегодняшний день был слишком ужасным, для того чтобы продолжать думать о ком-то, кроме себя.

— Мне сложно, — выдыхаю шепотом, касаясь его второй рукой. — Сложно сдерживаться, Дем...

Он наконец-то поднимает на меня глаза. В их глубинах намного больше, чем я ожидала. Мы смотрит друг на друга, не говоря ни слова.

На руки его смотрю, с выпирающими реками вен, на сильный торс, на острые скулы и колкую щетину. Соскучилась по нему сильно, до сосущего изнутри чувства голода, до покалывания в кончиках пальцев желания.

И понимаю, как никогда, он – мой. Пусть на эту ночь или на этот час, пусть ненадолго, но я дышать не смогу, если не почувствую его, не попробую.

— Иди сюда...

И он сдается. Тянет меня за руку, к себе на колени.

Сердце замирает в волнительном ожидании.

Осторожно перекинув ногу, усаживаюсь прямо на него. Моя ладонь все еще прижимает к груди простынку. Демид молчит. У него на руках, вблизи от камина мне становится жарко. Он касается моего лица. Ведет по очертаниям моих скул, неспешно так, наслаждаясь. Хмурится, когда видит синяк, оставленный Олегом.

— Надо было грохнуть эту мразь, — срывается с его губ рычание, и я понимаю, что он снова заведен. Не хочу, чтобы злился, хочу, чтобы только со мной был, чтобы только мой.

Перехватив его ладонь, подношу к своим губам его большой палец. Веду по их очертаниям, ни на секунду не сводя с Демида глаз. Его грубая кожа на моей нежной ощущается так остро... Высунув язык, пробую его на вкус. Осторожно, смущаясь, словно боясь сделать что-то не так.

Демид не отстраняется, позволяя мне делать это. Тогда я набираюсь храбрости, всасывая его палец в рот. Чувствую, как тело Огги напрягается подо мной, как его пальцы еще крепче сжимают мою талию.

Глаза в глаза. В этой комнате слишком тихо, чтобы заглушить бешеный ритм моего сердца. Все происходит слишком быстро. Внезапно его губы оказываются у моего лица. Он убирает свою руку, обхватывает мой подбородок, заставляя посмотреть в его глаза. И такие они сейчас черные, манящие, всесильные...

— Ты уверена, Белка? Уверена, что это должен быть я?

Его вопрос злит меня. Я не хочу, чтобы он думал, будто мне нужен кто-то другой. Но я понимаю, что не могу сказать ему правду, не могу открыться, потому что он с Мирой. Я и так ворую его у сестры. Снова.

Просто киваю в ответ. С губ срывается тихий всхлип, когда он резко притягивает к себе, и его губы оказываются на моих.

Вот она – моя точка не возврата. Именно тот момент, который изменил меня навсегда. Чувствовать жар его тела, быть в его руках, ощущать вкус его губ и языка – это то, ради чего стоит нарушить все законы мира.

Его язык глубоко внутри меня, а сильные пальцы ведут вниз по плечам, стягивая с груди простынь. Холодный воздух комнаты покрывает мурашками мою кожу. Дема отстраняется, и когда я смотрю на него, понимаю, что все кружится.

Его глаза глубокие, в них столько чувств, и я тону в них. Его пальцы на моем лице, он ведет ими по губам, не сводя внимательного взгляда. Каждое его касание - дрожью по телу. Мне так сильно хочется его сейчас, что я готова расплакаться.

— Красивая, — сиплым сорванным голосом. – Я ведь не отдам тебя ему, Белка. Теперь не отдам, — он возвращает взгляд к моим глазам, а меня трясет всю.

— Не надо. Не отдавай, — с губ срывается шепот.

Это полный бред, ведь я не имею на него права, но сейчас я готова сказать все, что угодно, лишь бы он был со мной, во мне и на мне.

Взгляд Демида скользит по моему