Семь чудес света - Matthew Reilly

Когда бы Уэст ни работал в своем кабинете, сокол неиз­менно сидел у него на плече. Предупреждал клекотом о при­ближении человека.

Лили очень интересовалась птицей.

Сокол была прекрасен — гордая осанка, пронзительный взгляд. С Лили он не играл, несмотря на усилия девочки с ним подружиться.

Ни подпрыгивающие мячики, ни игрушечные мышки не вызывали у Хораса желания поиграть. Чем бы ни пыталась Лили привлечь его внимание, сокол смотрел на нее с полным пре­небрежением. Хорас был привязан к единственному человеку —Джеку Уэсту.

Однажды Лили убедилась в этом на практике. Как-то, когда Хорас в который раз не пожелал слететь с плеча Уэста, Лили швырнула в него резиновую мышку.

Реакция сокола была молниеносной.

Он поймал мышку на полпути — схватил игрушку мощ­ными когтями.

Убить мышь.

Выученный урок.

Уэст занимался не только исследованиями.

От внимания Лили не ускользнуло, что, пока она училась в своей классной комнате, Охотник частенько пропадал в ста­рой заброшенной горной шахте позади западного огорожен­ного участка, недалеко от ангара с самолетом. Идя туда, он всякий раз надевал странную униформу — каску пожарного и брезентовую куртку. Хорас непременно его сопровождал.

Лили строго-настрого запретили ходить в те пещеры.

Похоже, Волшебник построил там серию ловушек, подоб­ных тем, что описаны в старинных книгах, которые они с Уэстом внимательно изучали. Охотник ходил туда тренироваться.

Лили считала, что Джек Уэст — загадочный человек. Иногда она по-детски обижалась, когда ей казалось, что он ее совсем не любит.

Одной вещи Лили не знала. Не знала, что за ней самой постоянно наблюдают.

Ее успехи в изучении языков требовалось развивать.

— Она продолжает совершенствоваться, — докладывал Волшебник, когда ей исполнилось девять. — Таких способ­ностей к транслитерации[7] я еще не встречал. И она даже не знает, как она талантлива. Она играет словами самых разных языков, как Серена Уильямс теннисным мячиком. Она дела­ет с ними все, что захочет. Крутит ими, как ей вздумается, поступает с ними так, как нам с вами и в голову не придет.

— Лили физически развита, вынослива, — докладывал Большеухий. — Если понадобится, пробежит шесть миль и не задохнется.

— И она знает мой кабинет до последнего дюйма, — при­бавил Уэст. — Украдкой ходит сюда раз в неделю.

— Знаю: к миссии это отношения не имеет, но она прояв­ляет способности и в других областях, например в балете. Смотрит его по кабельному телевидению. Многие девочки мечтают стать прима-балеринами, но Лили по настоящему талантлива. Следует иметь в виду, что обучается она само­стоятельно. Она может простоять на пальцах без поддержки до двадцати секунд, и это поразительно. Девочка обожает балет, не может насмотреться на балетные представления.

— Когда следующий раз поедете в Найроби, купите ей диски с записью балетов. Хорошо, Волшебник?

— Обязательно.

— Так... ты говоришь, балет... — сказал Уэст.

Как-то раз Лили пришла утром к завтраку (листок на хо­лодильнике она снова проигнорировала) и удивилась: Уэст поджидал ее в кухне один. Судя по одежде, он собрался куда-то ехать.

— Привет, дружок. Готова к сюрпризу?

— Конечно.

Сюрпризом оказался полет на частном самолете в Кейпта­ун и поход на представление «Щелкунчика» в исполнении Южноафриканского королевского балета.

Лили просидела весь спектакль с открытым ртом и изум­ленными глазами.

Уэст смотрел на нее и не мог сдержать улыбку.

В 2001 году она впервые увидела фильм «Властелин ко­лец». В то Рождество Небесный Монстр, гордый тем, что этот фильм — новозеландского производства, подарил ей три книги Толкиена и прочитал их вместе с ней.

Они пересмотрели все фильмы и все книги и запомнили мельчайшие подробности.

После чтения «Властелина колец» Лили получила собствен­ное прозвище.

Небесный Монстр назвал ее в честь любимого персонажа девочки.

Эовин.

Воительнице из Рохана удалось убить Ангмара, главного назгула, — чего не в состоянии был сделать ни один мужчина.

Лили очень нравилось ее прозвище.

Бумажный листок со странными надписями, прицеплен­ный к холодильнику, она видела каждый день, когда входи­ла в кухню и пила свой сок. И вдруг утром, за несколько дней до десятого года со дня рождения, она глянула на верх­ний прямоугольник на бумажном листке и сказала:

— Надо же! Я поняла, что здесь написано.

Все, кто в этот момент был в кухне — Дорис, Волшебник, Зоу и Винни Пух, — мгновенно к ней повернулись.

— И что же тут написано, Лили?

Волшебник едва не поперхнулся, но попытался не пока­зать своего волнения.

— Язык такой забавный — в нем буквы и картинки, которые тоже передают звуки. Тут написано:

Колосс.

Два входа, один простой, другой — нет,

Создан пятым великим архитектором,

Из десятой шахты великого Сотера.

Легкий путь проходит под старым входом в пещеру.

И все же

В нубийском болоте, к югу от шахты Сотера,

Среди миньонов Собека,

Найдите четыре символа Нижнего царства,

Там находится вход к более трудному пути.

На следующий день вся команда вылетела из Виктории-Стейшн на борту «Галикарнаса». Самолет взял курс на Судан.

В тот же день Солнце повернулось вокруг оси, и на его поверхности появилось маленькое пятно, которое египтяне называли Пророком Ра.

Через семь дней, 20 марта, произойдет возвращение Тартара.

ТУНИС 15 МАРТА, 2006 5 ДНЕЙ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ТАРТАРА

ФАРОС

В качестве чуда света он всегда - и очень несправедли­во — был на втором месте.

Второй он и по высоте - ниже Великой пирамиды в Гизе, но всего-то на 29 метров.

Маяк стоял в целости и сохранности и работал тысячу шестьсот лет, пока в 1300 году нашей эры его не разрушили два страшных землетрясения. Только Великая пирамида просу­ществовала дольше.

Маяк, однако, превосходил пирамиду в одном очень важ­ном аспекте: он был полезен. Поскольку он так долго просу­ществовал, у нас много его описаний — греческих, римских, арабских. По сегодняшним стандартам это был небоскреб. Трехуровневое сооружение поднималось на 117 метров, это высота сорокаэтажного дома.

Нижний уровень — квадратный, крепкий и мощный.

Второй — восьмиугольный и полый.

Третий, самый высокий, — цилиндрический и тоже по­лый, — по нему доставляли горючее для маяка.

Вершину третьего уровня венчал шедевр архитектора Сострата — зеркало.

Сооружение высотой в 10 футов напоминало своей фор­мой современную спутниковую тарелку, в основание которой было вмонтировано зеркало, вращавшееся на 360°. Его во­гнутая бронзовая поверхность отражала лучи солнца, пре­дупреждая приближающиеся корабли об опасных мелях и под­водных скалах возле Александрии.

Ночью напротив зеркала зажигался огромный огонь. Маяк посылал свои лучи на расстояние двадцати километров.

Интересно, что, как и Колосс Родосский, возведенный несколькими годами позднее, маяк был построен по приказу Птолемея I, египетского фараона, а прежде — генерала и бли­жайшего друга Александра Великого.

ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО НАД АФРИКОЙ

15 МАРТА, 2006, 2 ЧАСА НОЧИ

ЗА 5 ДНЕЙ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ТАРТАРА

«Галикарнас» с ревом летел к Кении.

Могучий черный «Боинг», с ракетами и орудийными баш­нями, напоминал зловещую хищную птицу, несущую смерть на своих крыльях.

Внутри самолета многонациональная команда Уэста по­степенно отходила от провала миссии в Судане.

В главном отсеке небесного гиганта молча сидели Уэст, Волшебник, Лили и Винни Пух. Здесь стояли диваны, не­сколько столов и пульты для связи.

Волшебник поднялся и сказал:

— Пожалуй, позвоню испанскому военному атташе. Скажу о Простаке...

Он пошел к ближайшей консоли, взял телефон, начал на­бирать номер.

Уэст смотрел прямо перед собой, анализируя ошибки, ко­торые они сделали в Судане.

Лили сидела рядом с Винни Пухом, вглядывалась в текст Каллимаха.

Что до остальных, то Курчавый и Большеухий сидели в хвосте самолета. Зоу обрабатывала их раны. Небесный Монстр управлял самолетом, Каланча ему помогал.

Лили всматривалась в другой прямоугольник текста Кал­лимаха. Символы были древними, незнакомыми.

И вдруг она вскрикнула.

Уэст поднял голову. Волшебник круто повернулся.

— Эта запись. Раньше я ее не понимала, но сейчас — сама не знаю почему — вдруг прочла. Она сложнее, чем первая. В ней новые символы. Но сейчас я ее читаю.

Уэст подскочил к девочке.