Музыка, вперед! - Шарль Эксбрайя

– А что я могу поделать?

– Джанни никогда мне этого не простит.

– Что он тебе должен прощать, этот сопляк, да еще после того, что он здесь тебе наговорил!

– Он не захочет на мне жениться!

– Жениться на тебе? Чтоб я отдал единственную дочь за сына антифашиста?? Сына побежденного?

– Но ведь недавно ты…

– Хватит, Аврора. Недавно американцы еще не были побеждены.

Марио пошел в сарай за колесами и отнес их Барбьери. Колес было только два. Пицци спросил:

– А остальные?

– Ах, остальные…

– У вас есть какие-либо предположения, где они могут находиться?

– Всегда есть какие-нибудь предположения. Посмотрите у Венацца или например Бонакки.

– Спасибо.

Как только полиция покинула дом, бабушка холодно произнесла:

– Марио, ты мне противен.

Увидев, что Аврора укладывает свое белье в корзину, мать забеспокоилась:

– Что ты делаешь, ангел мой?

– Я ухожу из дома.

– Что ты говоришь!

– Я ухожу из дома. Я не хочу жить под одной крышей с твоим мужем.

Марио угрожающе зарычал:

– Оставь свои штучки! Я запрещаю тебе выходить на улицу!

– Обойдусь без твоего разрешения. Я иду к Капелляро. Лауре понадобится моя помощь, когда увезут Аттилио.

Марио вышел из себя:

– Ты посмеешь уйти к человеку, который оскорбил тебя и твоих родителей?

– Он сказал эти ужасные слова, потому что любит меня, но я знаю, что на самом деле он так не думает.

Бьянка запричитала:

– Ты покидаешь свою мамочку?

– Ты можешь присоединиться ко мне.

Аврора спокойно закрыла за собой дверь, и в наступившей тишине раздался голос Изабеллы:

– У девочки есть характер… это хорошо.

Марио всегда побаивался бабушки.

– Ты одобряешь ее уход?

– Да.

– Ты удивляешь и огорчаешь меня.

– А ты заставляешь меня сгорать со стыда, Марио, и это еще хуже.

– Ты сама не понимаешь, что говоришь!

– Может, бабушка и не понимает, что говорит, но я очень хорошо понимаю, что делаю! Я последую за дочерью! – Это сказала Бьянка. Никто не ожидал от нее такого тона. Марио раскинул руки, преграждая жене дорогу.

– Я запрещаю тебе…

– Ты ничего больше не сможешь мне запретить. Ты продал своих братьев и будешь за это горсть в аду, а я не собираюсь попасть туда из-за тебя.

Лучшая защита – наступление, и Марио защищался изо всех сил:

– Ах вот как? Ну ладно. Я вам всем покажу! Я заставлю вас уважать и слушаться меня! И для этого я первым делом возвращаюсь в мэрию, а ворюгу Капелляро, который увел у меня жену и дочь, я отправлю в тюрьму! Слышите? Упрячу в каталажку! Я обо всем расскажу полицейским! И про убийство дона Лючано тоже! Я прикажу расстрелять половину Страмолетто, а вторую половину посажу за решетку!

Бутафочи ликовал. Сообщение об отступлении американских войск привело его в восторг. Он не смог удержаться и не уколоть Феличиану:

– Где же победа, которую вы предрекали, синьора!

– В истории бывают моменты, когда лучше находиться среди побежденных.

– Но не среди врагов нации.

– Настоящие враги нации – вы и ваши дружки. Вы навязываете нам чужой образ жизни, а мы не хотим этого!

Вошел Пепе с мушкетом в руке, в очень возбужденном состоянии.

– Все по местам, приказ Гарибальди! Армия Неаполя наступает!

Комиссар в удивлении открыл рот. Учительница объяснила:

– Кроме настоящий войны, Пепе переживает другую, прошедшую сто лет назад. Присядьте, Пепе, пушки больше не стреляют, Красные Рубашки прогнали королевских солдат.

– Ты уверена?

– Конечно.

– Отлично. Тогда я сяду.

Старик не успел опустить свой тощий зад на предложенный стул, как в комнату влетел бледный от ярости Марио.

– Синьор комиссар, слава Богу, вы здесь!

– Что вам угодно?

– С вашего позволения, я сейчас же приступаю к обязанностям мэра.

– Вы переменили свое мнение?

– Я хорошо подумал.

– Случайно, не известие об отходе американцев привело вас к такому решению?

– Да что вы! Ну, может быть… совсем немного… Аттилио Капелляро украл мою дочь!

– Каким образом?

– Аврора ушла жить к нему, и моя жена заявила, что последует за ней.

Пепе объявил:

– Я скажу Белле, чтобы она тоже ушла от тебя. Ей нельзя оставаться одной с таким ублюдком, как ты. Забавный реванш, не находишь? Твой дед увел мою невесту, а я уведу его вдову, дочь и внучку!

– Вы все скоро окажетесь за решеткой! Синьор комиссар, Аттилио угрозами выгнал меня из мэрии! Это изменник родины и антифашист!

– А вы – верный и преданный слуга Дуче?

– Во всяком случае, я лучше, чем он!

– По какой же причине ваши женщины перебегают к вашему врагу?

– Из-за того, что я запретил Авроре встречаться с Джанни.

– Определенно, я был прав – любовь занимает наиважнейшее место в жизни Страмолетто!

Феличиана мягко сказала:

– А как же нам без этого жить, синьор?

Бутафочи слегка заколебался:

– По вашему собственному признанию, Веничьо, вы уступили мэрию без всякого насилия со стороны Капелляро. Если я арестую Капелляро, то должен также арестовать и вас за дачу ложных показаний.

Учительница заулыбалась, Марио же в отчаянии завопил:

– Но он убил дона Лючано!

Комиссар неопределенно повел плечами:

– В таком случае, очевидно…

Феличиана покачала головой:

– Вы отвратительны, Веничьо…

И Пепе подтвердил:

– Вылитый дед! Когда я вспоминаю, что Изабелла предпочла его мне!…

Взяв себя в руки, Бутафочи снова превратился в полицейского, проводящего расследование:

– Итак, дон Лючано был убит?

– Точно! Я видел его, мы все там были. Мы отнесли его к вдове.

– Понятно… а синьора Каралло участвовала в вашей банде?

– Нет.

Комиссар облегченно вздохнул. Он был доволен, что Феличиана не солгала.

– Вы знаете, где сейчас находится труп дона Лючано?

– Нет, остальные не доверяют мне.

– Кажется, они не слишком страдают от угрызений совести?

– Но, синьор…

– Значит, убийца – Аттилио?

– Наверное.

– Что значит «наверное», Веничьо? Да или нет?

– Вообще-то, я не видел, как произошло убийство, но после того, как Аттилио угрожал дону Лючано, совершенно ясно, что именно он и нанес удар.

Данте повернулся к Феличиане и Пепе:

– Я вынужден его арестовать

В этот момент карабинер, Барбьери и Пицци внесли три колеса.

– Наконец-то вы их нашли!

Барбьери махнул головой в сторону Марио:

– Благодаря ему.

Веничьо опустил голову под осуждающими взглядами остальных. Пицци предложил:

– Поставим колеса на место и пойдем искать последнее, а карабинер приглядит за машиной.

– Не все сразу. Оставьте колеса здесь и подождите. Вы, карабинер, приведите Аттилио Капелляро, мои люди постерегут его. А затем посмотрим. Ясно?

– Так точно, синьор комиссар.

Бутафочи обратился к учительнице:

– А мы, синьора, нанесем визит этой странной вдове, которую так мало беспокоит смерть собственного супруга.

Лаура и Аттилио молча выслушали рассказ Джанни. Когда он закончил, мать сказала:

– Зря ты их обидел, малыш…

Свое мнение высказал и отец:

– Мне кажется, ты ошибся, сынок. Аврора не такая девушка. Мы знаем ее много лет, правда, мать? Она любит тебя.

Джанни криво усмехнулся, и Аттилио заговорил более суровым тоном:

– Она любит тебя! И я не вижу, с какой стати она начнет вдруг кокетничать с полицейским, которого она толком-то и не знает?

Джанни надулся:

– Все девушки такие…

Лаура одернула его:

– Не горячись! Может, ты и не поверишь, но прежде, чем стать твоей матерью, я тоже была молоденькой девушкой, как Аврора. Я еще не забыла свою молодость и поэтому запрещаю тебе плохо отзываться об Авроре. Она этого не заслужила!

В глубине души Джанни очень хотелось поддаться уговорам, но раненое самолюбие и ревность не позволяли ему так скоро признать ошибку.

– Но я видел!

Аттилио рассердился:

– Видел, видел… Что ты видел?

– Как она обнималась с Барбьери!

– Но ты сказал, что это он ее обнимал?

– Не понимаю…

– Я считал тебя умнее. Ты приходишь к Веничьо, начинаешь кричать, ругаться и даже не пытаешься задуматься – а может, полицейский обнимал Аврору против ее воли?

Теперь Джанни и сам припомнил, как странно Аврора произнесла его имя. А если она звала на помощь? Он вскочил:

– Какой же я дурак! Я побегу обратно, и, если ты прав, папа, я убью этого полицейского!

Лаура повисла на сыне, страшась очередных неприятностей, как вдруг раздался стук в дверь. Они в испуге замолчали. Аттилио отпер, и на пороге появилась Аврора с корзинкой в руках. Джанни не знал, как себя вести. Но девушка сразу обратилась к нему: