День Разрушителя (СИ) - Астахов Виктор

Последний разряд «Молнии» оставил ужасающий ожёг на теле эльфийского копейщика, что стремился оборвать жизнь Ку’сиба. Более Шеймусу не представилось и единого шанса сотворить волшебство. Единственным движением лидер отряда «Шасури» выбил чародея из равновесия и опрокинул на землю. Мэнгал имел задание взять Шеймуса живьём, но оно не было его приоритетом. Лиара атаковала незамедлительно, но едва ли и навыков друидессы было достаточно, дабы противостоять умелому воителю Игг-Шайл. Эльф с завидной лёгкостью отразил выпад и зашагнул вперёд в попытке обезоружить девушку.

Каково же было удивление Мэнгала, когда появившийся из-ниоткуда короткий меч вонзился в его тело.

Эльф по привычке отступил назад, острие «Пера» прошило доспех и задело плоть, но не нанесло значимого ущерба. За свою долгую, даже по эльфийским меркам жизнь, Мэнгал успел повидать многое. Он помнил те далёкие дни, когда их лесные сородичи ступили на землю Тарлада и принесли с собой войну, видел, как гибли его близкие, как обращались в пепел селения и как эльфийки кричали в плену людей. Он видел ужас войны и отнял множество жизней, но теперь, впервые в жизни ему противостоял ребёнок — испуганная девочка, с окроплённым слезами лицом. Эльфийская рука дрогнула.

— Прочь! — воскликнула девочка. — Град!

Эльф застыл. Он догадывался, что последняя фраза адресована гигантскому волку, что метался по округе, но не смог сделать и шаг. Взор ассасина устремился на главного противника — цель, что он выслеживал последние недели. Время застыло. Девушка, родной дом которой Мэнгал собственноручно предал огню, прожигала его ответным взором, столь же красивым как взор её матери, столь же стальным, как взор генерала Тэлагата. Столь же решительным, как взгляд того эльфа, которому Мэнгал поклялся в верности.

— Дочь Лорота, — беззвучно промолвил эльф. — Прости…

Единственное, что ощутил эльф в следующий миг, стала хватка в области плеч. Рыжеволосая эльфийка — его сестра по оружия впилась в тело Мэнгала и опрокинула на землю. Недоумение сменилось благодарностью, ибо топот лап сменился затяжным прыжком и образом огромного окровавленного зверя, что пронёсся над телами эльфов.

— С ума сошёл?! — прошипела рыжеволосая.

— Келла, Тейн… она и он…

Рычание Ку’сиба сменилось щелчками самострелов и топотом копыт. Агония битвы разгорелась с небывалой жестокостью, ибо стороны стянули в бой все подкрепления, находящиеся в округе. Рыцари прорвались сквозь авангард эльфов и, несмотря на численное превосходство противника, мечники ордена с огромным успехом реализовывали тактику открытого строевого боя. Звон стали, скрежет доспехов и какофония криков стали основной симфонией вечера. Солнце отражалось в окровавленных осколках мечей, пока яркая вспышка пурпура не перекрасила окружающие тона.

Заполучив необходимое пространство ввиду появления Ку’сиба, Шеймус отыскал в себе силы для сотворения очередного ритуала, коим стал непроницаемый магический щит. Ныне, израненный, окровавленный волк, эльфийка, юная орчиха и её бессознательный отец, находились под покровом защиты.

— Долго, я… не удержу, — прокряхтел волшебник. — Когда… взорву «Щит», бегите на запад. Попытайтесь…

— Нет! — послышался решительный ответ из уст Лиары. — Однажды я уже потеряла вас, — ладонь эльфийки коснулась мифриловой темницы, что дремала на её груди. — Больше этого не случится.

Шеймус навострил взгляд на девушку, которую ещё совсем недавно называл ребёнком. Более она не была таковой.

— Я всё сделаю, Хал-ан, — створки темницы распахнулись, выпустив на волю слепящие переливы лазурно-зелёных красок. — Верь мне!

4

Сталь клеймора проревела в воздухе, прорубившись сквозь эльфийскую плоть. Верная орденская сталь, выкованная в кузнях Блэкстоуна, с завидной лёгкостью удерживала касания зазубренных клинков и попадания болтов, а дэстриэ топтал противника подобно разъярённому грифону. Отряды пехоты исключали возможность атаковать рыцарей с тыла, а построения стрелков осыпали залпами выстрелов отступающих эльфов. Рыцарь видел ситуацию на поле брани и понимал, что даже несмотря на столь ожесточённое сопротивление, у эльфов не было козырей в условиях текущего противостояния. Даже магический щит, созданный волшебником ныне играл ему на руку и исключал возможность для бегства цели. Оставалось нанести решающий удар и обратить противника в бегство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— «Серп» на три, четыре! — воскликнул рыцарь. — Вперёд! За кровь и крест!

Подхватив возглас повелителя, пехота раскрыла тыл и пошагала вперёд, уверено тесня эльфов. Эпицентр сражения сместился, в то время как два рыцарских «копья» атаковали во фланг. Первая же атака перевернула картину боя, окончательно закрепив преимущество людей. Из раза в раз клеймор обрушивался на головы врагов, неизменно отнимая жизни. Сэр Грэмм вознёс меч к небесам, подняв на дыбы лошадь. Победа была близка. Оставалось лишь протянуть руку…

Вдруг, вспышка пурпура превратила сумерки в день. Мгновение триумфа сменилось глухим хлопком, что разнёсся от сферы волшебника. Порождённый её взрывом удар, пронёсся по округе, едва не выбив рыцаря из стремян. На мгновение сражение замерло. Грэмм удержался в седле, но сокрытое забралом лицо исказилось в оскале, ибо сияние пурпура сменилось тусклой лазурью…

— Silanna-Kaptura, — послышался едва различимый голос со стороны Мэнгала. В отличие от людей, эльфы куда лучше понимали суть происходящих событий и имели представление, что за ними грядёт.

— Ни шагу назад! — незамедлительно воскликнул Грэмм. — Краус, взять девчонку! Обратим врага в бегство!

Мечники и рыцари устремились в бой, заставив ошарашенных эльфов отступать. Спустя пару мгновений их преимущество на поле брани стало неоспоримым, а знамёна кровавого креста на чёрном фоне стали знаменем победы. Ведомое сэром Краусом «копьё» устремилось к охваченному лазурью силуэту. Первое, что уловил их взор, стал образ окровавленного серого волка, что демонстрировал огромные клыки, став единственной преградой на пути рыцарей. Как бы не был силён Ку’сиб, даже несмотря на зачарованное полотно, что ныне питало его силой, ак’рик не представлял почти никакой опасности для квартета элитных имперский бойцов. Волк метнулся вперёд, норовя вцепиться в лошадиные бёдра, но отряд пронёсся сквозь зверя, подобно быку, что откинул прочь дворового пса.

— Ку’сиб! — послышался трясущийся крик от девочки, что сжимала в руках короткий меч, не отходя от бессознательного отца.

Никто из них более не представлял опасности, как и истощённый чародей, склонившийся перед лазурным силуэтом. Никто, за исключением Лиары…

5

Громогласный треск поглотил все окружающие звуки. Среди лошадей воцарилась паника. Сэр Краус с трудом удержал скакуна, но не смог повести его дальше. Лазурное сияние усилилось стократно, превратив сумеречный лес в сияющее поле брани и вся окружающая флора, будь то кусты малины или древесные стволы, впитывала это сияние. Свет нарастал. Настало мгновение тишины — затишье перед бурей.

— Помни, магия хаотична и разрушительна по своей природе, — промолвил Шеймус, концентрируя все свои силы на поддержку Лиары. — Возьми её в руки, придай ей форму и суть. Только ты способна на это.

Сознание стремилось углубиться в артефакт, позволив ему вести руку друидессы, но Лиара сохраняла контроль. Ещё никогда, ни единственным ритуалом эльфийка из клана «Иль-Вэн» не испытывала подобного усердия. Всё её тело, каждая частичка естества была наполнена силой. Первородная энергия земли, столь знакомая жрецу Силанны, но в то же время совсем иная, требовавшая отступить, молящая об освобождении. Очередная волна вспыхнула в её сердце — столь сильная, что ощутил даже Шеймус. Сознание провалилось во тьму и воспоминания, приводящими Лиару в ужас. Зазубренный клинок. Чёрная, окровавленная сталь. Пламя. Прощание с отцом. Павшее на влажную землю тело Рилана. Огромный чёрный минотавр. Синий поток. Паучиха. Одинокая вершина горы. Девушка с сокрытым, но таким знакомым лицом…