Весенние грозы - Виктор Исьемини

— Это некромант! Я видел его под Анраком! Парни, он сделает из нас ходячих покойников!

Крик подхватили, солдаты угрожающе сдвинулись вокруг некроманта. Глоада снова сплюнула и взялась за дверцу клетки, в которой уже беспокойно завозился Дрендарг, разбуженный гомоном. Некромант выступил, заслоняя девушку, пинком отшвырнул попавшиеся под ногу стул и положил ладонь на рукоять меча.

— Стойте, мои добрый мастера! Остерегитесь действовать опрометчиво, ибо этот господин умеет делать не только ходячих, но и лежачих покойников! — веселый зычный голос перекрыл нарождающийся шум.

Солдаты остановились, узнав голос любимого короля. В дверях, широко улыбаясь, стоял Гезнур.

ГЛАВА 10 Альда, Мокрые горы

Проводниками Ранвар назначил двоих пожилых соплеменников. Молодежи среди аршванов почти не осталось, и Ингви полагал, что старик вождь не решается рисковать наиболее ценными для рода юношами. Вот и отрядил проводить пришельцев тех, кто не так уж важен. С другой стороны, можно было понимать и таким образом, что Ранвар шлет опытных проводников, а не молокососов… Впрочем, Ингви не ломал себе голову над этим вопросом — какая разница? И вообще, вопросы в этом походе задавал Никлис. Обычно его речи — с теми или иными вариациями — сводились к следующему:

— Эх, и понес нас Темный в такую даль… Жили бы себе спокойно во дворце, по-королевски, как подобает демонскому величеству…

Ингви обычно помалкивал (тем более что поначалу казалось, будто спутник в занудстве сильно уступает канцлеру Мертенку), но на второй день пути Никлис так надоел, что демон приказал ему заткнуться.

— Эх, не любит твое демонское правду, слышь-ка, из уст простого подданного слушать, — горько пожаловался Никлис.

— Простого? По-моему, ты начальник королевской стражи, а не простой подданный. Или ты желаешь, чтобы мы это исправили?

— Да какой я начальник без стражи?

В самом деле, какой? Ингви подумал и осторожно предположил:

— Трезвый?

Никлис испустил долгий вздох, исполненный невыразимой тоски. Разумеется, он покривил душой, так как оба его подручных участвовали в походе. Могло бы показаться странным, что Карикан, обычно разбитной и говорливый, теперь помалкивает. Демон понимал так, что бродяга боится спугнуть удачу. Он давно упрашивал отправить его из Альхеллы с каким-нибудь поручением, пусть даже самым рискованным и сложным. И вот — Карикан снова в странствиях. Однако он все еще одиночка среди слуг альдийского короля, здесь ему никто не симпатизирует. Даже Аньг… да Аньг вовсе не в счет, его будто и нет здесь, мысли его далеко… Так что Кари предпочитает молчать и не напоминать о себе, лишь бы Ингви не изменил решения.

Удивительней всего, что помалкивала Ннаонна. Вся ее болтливость улетучилась, едва они ушли прочь от жилья. Девушка стала собранной, внимательной, настороженной. Ингви с удивлением наблюдал, как она втягивает воздух, подняв голову — будто ловит запахи… Эльфийская кровь пробудилась?..

Тонвер с Дунтом также держались скромненько. Хотя они были привычны ко всяким передрягам, но в горах чувствовали себя неловко, им было непривычна дикая местность. Каждый вечер, перед тем, как отойти ко сну, монахи истово молились, опустившись на колени.

Как-то Карикан, ухмыляясь, спросил:

— А что, отцы, вы всегда так устав соблюдаете? Сдается мне, в Альхелле ни разу вечернюю молитву не прочли, а?

— В Альхелле я к этому времени бывал пьян, — кротко пояснил Тонвер, — а здесь вина нам не дают… приходится употреблять святое слово. Прочел «Гилфинг, отче» трижды кряду, и в голове шумит, будто пьян в телегу. Так заповедал блаженный Энтуагл нам, сирым — восполнять духовной пищею недостаток пищи телесной.

— Я бы предпочел вина, — возразил Кари.

— Я бы тоже. Но вина нет.

Путники шагали, держась пологих склонов, потому что на дне ущелий журчали ручейки, потоки талой воды скрывались ямы, топкие участки, коварные трещины. Так что вниз спускаться не следовало.

Старики аршваны вели из долины в долину, выбирая удобные перевалы через омытые дождем гряды скал. В самом деле, местность они худо-бедно узнавали. Иногда варвары останавливались, совещались, тыкая пальцами в приметные скалы или причудливо искривленные деревья, отыскивали знакомые приметы. Здесь они брели зимой, увязая в глубоком мягком снегу, ночевали в пещерах, тревожно прислушиваясь к реву ветра наверху, в скалах. В этих же пещерах и сейчас они устраивали ночевки, разводя огонь в старых кострищах.

Проводники вели без спешки, очередной переход назначали, только окончательно удостоверившись, что выбрали верное направление. На третий день Ингви сообразил: аршваны идут от могилы к могиле. Пирамидальные груды камней отмечали места, где нашли последний приют единоплеменники стариков. Им, обитателям побережья, пришлось платить дорогую цену за опыт выживания среди скал. Впрочем, старики не слишком переживали, проходя мимо могил. Не в обычае аршванов было сожалеть о невозвратном. Куда больше этих варваров занимало будущее — им объяснили, что они ведут защитника Великого Черного Угвана, чтобы тот прогнал морских разбойников из бухты, которую род Ранвара облюбовал после бегства от зенгедов. Ингви не разубеждал спутников, он был уверен, что морские разбойники не станут задерживаться в пустынном краю дольше, чем вынудит погода. По опыту зимовки на островах северян он полагал, что как раз сейчас подходящее время готовить драккар к плаванию. Так что рано или поздно, с его участием или нет — а викинги уберутся из бухты. Стало быть, он всегда сможет приписать себе успех. Хотя планы, вообще-то, были несколько иные…

Погода благоприятствовала странствию. Дождей больше не было, дни стояли солнечные, ясные, что нечасто случается в Мокрых горах — доброе предзнаменование. По ночам, правда, было холодно, и наутро по берегам ручьев появлялся тоненький ледок. Но едва вставало солнце, как тут же становилось теплей, весна вступала в свои права. На шестой день пути старики объявили — уже показалась гряда, за которой будет видать море. Странники уже сейчас подходят к долине, по которой течет речушка, с берегов которой аршванов прогнали рогатые.

* * *

Проводники подозвали Ингви (поскольку он лучше других понимал их речь) с принялись подробно описывать маршрут. Нужды в этом не было, поскольку дальнейший путь казался очевидным — вдоль ручья, который хорошо было видать со склона.

Ннаонна, которая тоже сообразила, о чем речь, поинтересовалась:

— Чего это деды так разговорились?

— Дальше не пойдут, — пояснил Ингви, — побоятся. Там же, за горой, уже берег, а на берегу — северяне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});