Мемуары торрека (СИ) - Пир Томас

За каждым шатром под гортанные песни бренчали струны моринхур, разбавленные плясками и громким смехом. Люди вырядились в разноцветные халаты, сновали повсюду, отмечали единение Великой Орды. Все гарры[15] съехались в Каранхут[16], призванные правителем.

Такое скопище халирцев в одном месте случалось редко, но сегодня для того был повод особый — халир[17] Гарах-сит-Нарвай объявил степным братьям о новом набеге.

В последние годы Тагас всё чаще сомневался в таких начинаниях. Новый набег. Можно подумать, что он хоть чем-то будет отличаться от прошлых. Снова несметное халирское воинство нападёт на Гурам, либо же Саххит, может быть на Халот или Друсс?

Да какая разница.

Все оседлые народы, что окружали Великую Степь, совсем обнищали. Да у них давно уже нечего брать. Постоянные набеги выжали эти княжества досуха. Все сокровища разграбили, города каждые несколько лет сгорали дотла, все пленники давно проданы, да с такой жадностью, что новые поколения рабов не успевают расти.

Вместо того чтобы дать побеждённым гулусам[18] немного покоя, обложить посильной данью, создать огромную империю и разумно править, временами без жалости давя бунты и восстания, халир Гарах продолжал терроризировать всех соседей, не давая им продыху.

Честно сказать, Тагас никогда не противился войнам. Где же ещё, как не в бою, молодому халару[19] показать свою удаль? Только в славной битве сын правителя чувствовал себя живым. Только на поле брани Тагаса неистово целовали духи предков, вознося к небесам его чувства и страсти. Только в схватке с достойным врагом, а не в тех бесчестных бойнях, что устраивал отец каждый год. Нет, таким набегам Тагас давно уж не рад.

Нырнув в пучину раздумий, халар невольно схватился за меч. Словом, он всегда крепко сжимал рукоять верного кхопеша, когда нервничал, злился, либо же просто вспоминал об отце. Халир Гарах не жаловал младшего сына, но Тагаса это не огорчало. Он презирал отца так же крепко, как тот презирал весь мир.

Пир в главном шатре только начинался. Халар не терпел сборища знатных ордынцев. Большинство гарров были стары и занудны, их разум давно поник под грузом прожитых лет. Тагас не гнушался любых поводов увильнуть от назойливых, заискивающих глупцов, что благоговейно и трепетно слушали халирское слово, потому даже мать не смогла удержать его на отцовском ковре.

Юный халар куда больше любил наблюдать за борцами. Сейчас те проказники по очереди роняли на землю его старшего брата. Хагмасу было двадцать два лета, и он впервые взобрался в седло на три лета раньше, чем Тагас. Старший халар тоже редко бывал на сборищах знати, так что в этом братья были похожи.

Сказать по правде, зрелище вышло жалким. Брат, увы, не сыскал воинской славы. Вернее, воином он был, но довольно слабым. Хагмас слыл умом и хитростью, умел вести переговоры, считал и торговался лучше других, но дрался он скверно.

Вот и сейчас безымянный борец из последних сил поддавался халару, только всё без толку. Не помогали Хагмасу ни высокий рост, ни крепкое тело. Длинная коса давно растрепалась, нарядный золотистый халат, расшитый витиеватой вышивкой с дивным узором, порвался в трёх местах, а чёрные раскосые глаза казались ещё тоньше, подкрашенные свежим свинцовым синяком.

Тагас не стыдился слабостей брата. Наоборот, это зрелище его забавляло. Когда Хагмас упал снова, младший халар решил, что пора бы вмешаться и отстоять честь семьи.

— Погоди, братец, не вставай. Я желаю тебя подменить.

— Хвала Тренги[20]. Чего так долго-то? — не вставая, хмыкнул Хагмас, протягивая брату руку.

— Ну не мог же я лишить тебя удовольствия, ха-ха! — ответил Тагас, схватился за протянутую руку и помог брату подняться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да уж, удовольствие неземное. Тебе обязательно стоит попробовать.

— А то, — Задорно выкрикнул воин, уже готовый ступить в круг для борьбы.

Ножны с верным клинком тут же упали наземь. Тагас крепче перевязал пояс, скрепил слегка разболтавшийся синий халат. Поправил волосы, обмотал длинную чёрную косу вокруг шеи. Раскосые глаза хищно блеснули, и юный воин бодро ступил в бойцовый круг.

Его соперник тут же стал в другую позицию и приготовился к тяжёлой схватке. С Тагасом играть в поддавки ему не пришло бы и в голову. Юный халар и без того мог уложить на лопатки любого выскочку. О том знали все.

Тагас принял стойку и первым делом поймал взгляд соперника. Тело может обмануть, слова и движения тоже, но глаза не соврут никогда. Безымянный борец двинул в атаку. Он забросил руки Тагасу на плечи, резкий шаг вперёд, лёгкий толчок, в попытке сбить равновесие, молниеносная подножка, бросок, тело халара взмыло в воздух и…

Вместо того чтобы больно упасть на землю, Тагас удивил противника. Опытный воин предугадал приём, понял, как его пытаются измазать в пыли, потому не стал дожидаться развязки. Халар молниеносно шагнул в сторону, сместил корпус, прыжок…

Врождённые рефлексы снова сработали. Тренированное тело не подвело. Тагас ушёл с линии атаки, перехватил руку соперника, запрыгнул ему на шею, захватил жертву ногами и тут же нырнул вниз, разгоняя тело инерцией.

Бросок вышел очень эффектным. Ноги борца, что несколько мгновений назад безнадёжно ронял на землю другого халара, подлетели выше головы. Тренированный воин упал очень мягко, избежал травм и ссадин. Тагас лежал рядом, ногами он всё также цепко удерживали жертву за шею, а руку противника уже сковали клещи болевого захвата. Тагас использовал преимущество, резко усилил хватку, наседая на локтевой сустав.

Понимая, что ему не вырваться, проигравший не стал терпеть напрасную боль. Скованный борец несколько раз постучал свободной рукой по колену халара, показывая тому, что сдаётся. Чистая победа и очень быстрая — как и подобает сыну правителя.

Тагас отпустил руку соперника, оба борца встали на ноги и почтительно друг другу поклонились. Затем даже на мгновение обнялись. Схватка понравилась им обоим.

— Мог бы для приличия хоть четверть хирта[21] потанцевать с этим демоном… я теперь выгляжу как слабак, — запричитал Хагмас, помогая брату надеть ножны на пояс.

— Поверь мне, братец, той, ради кого ты старался, совсем не важна твоя удаль в бою, — хмыкнул Тагас, указывая рукой на притаившуюся под ближайшим шатром девицу.

Красота Мейлы завораживала мужчин. Такими большими глазами не могла похвастать ни одна халирская львица. Белое лицо украшали мелкие ритуальные рисунки, пышные волосы держали золотые заколки, а огромные серьги сияли на солнце, переливались бликами, точно кристаллы воды студёной зимой. Стройное тело скрывало пёстрое платье, расшитое золотом по всей кромке. Мягкие, ухоженные руки были нежны, а звонкий голосок поднимал настроение, окрашивал Хагмасовы щёки гранатовой охрой всякий раз, когда тот его слышал.

Мейла была дочерью гарра Латхи. Об отношениях Хагмаса и знатной красотки не знали только глупцы, потому Тагас справедливо рассчитывал вскорости погулять на первой свадьбе у брата.

— Ну?.. чего встал? — проговорил младший халар, спустя несколько ударов сердца. — Она ждёт не меня.

Хагмас ничего не ответил, лишь хлопнул брата по плечу и устремился навстречу Мейле.

— И когда же ты также порадуешь мать? — внезапно прозвучал за спиной такой знакомый и нежный голос, что заставил Тагаса широко улыбнуться. — Когда же, наконец, и твоё сердце дрогнет, сынок?

— Оно и так полно трепета, — ответил халар, затем обернулся, нежно обнял и поцеловал женщину в щёку.

Халин[22] Шиайа подарила сыну снисходительную улыбку. Первая жена халира Гараха совсем не выглядела на свой истинный возраст, а по красоте могла дать фору всем красавицам Великой Степи. Морщины обходили лицо женщины стороной, дымка слегка поседевших волос была плотно окрашена, а грациозное тело манило взоры мужчин, заставляло завидовать халирскому счастью.