Церберы (ЛП) - Шмидт Эстер Э.

— Наша связь существует не просто так, с ней передаётся всё — информация, чувства и даже страхи, чтобы мы могли оказаться рядом. Ик, что ты слышала?

— Что позволить вампиру убить нашего отца не такая уж плохая идея. — Вот, я это сказала. О. Мне приходит в голову мысль, и я выдаю её, пользуясь моментом, что Алистер тут. — А ещё было бы неплохо позволить нам сражаться бок о бок с вами, ребята.

На щеке Алистера задёргался нерв.

— В первой части есть доля правды. Я тоже о таком думал. А вот вторая часть? Когда мы закончим разбираться с твоим отцом, я тебя выпорю за ложь.

Я с трудом выдыхаю… да, это смесь фальшивого ужаса и возбуждения в одном флаконе.

— Я не говорила, что ты так думал, а поделилась собственными мыслями.

Он выгибает бровь. Дерьмо. Я только что снова солгала, и мы оба это знаем.

— Отлично. Выпорешь, так выпорешь, — бормочу я, зная, что должна смириться с проигрышем.

Алистер кладёт руку мне на щеку, мягко поглаживая кожу большим пальцем.

— Просто, чтобы ты знала, мы все решили, что ты будешь рядом с нами. Вельма сама Цербер, так что…

— Нет. Я Страж, — заявляет Вельма. — Я хоть и выгляжу как белая версия… Срань господня. Что, если я теперь чёрная?

Ос смеётся и качает головой.

— Не имеет значения, принцесса, ты в любом случае сногсшибательна. Но почему-то у меня такое чувство, что ты всё ещё остаёшься собой. Твоя работа не изменилась из-за создания пары, и твоя внешность тоже не изменится. Ты — Страж до глубины души. Белый или чёрный… Мне нужно, чтобы ты была рядом со мной, с чем бы мы ни столкнулись.

— О, — протягиваю я. — Это так мило. — У меня сдавливает горло от эмоций, исходящих от этой пары.

От острой боли в мочке уха я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на Алистера.

— То же самое относится и к нам, любовь моя. Я буду бороться, зная, что ты прикроешь меня. Я бы никогда не оставил тебя здесь и не позволил бы кому-то другому присматривать за тобой. Ты моя, и я должен о тебе заботиться. Так что либо мы умрём вместе, либо проведём вечность, любя друг друга. Третьего варианта нет, и не будет, — клянётся он.

— Могу ли я проголосовать за вечность, любя друг друга? Потому что не хочу умирать в ближайшее время. Однако хочу прийти и надрать кому-нибудь задницу. Будет весело. — Я одариваю его широкой улыбкой, на которую Алистер отвечает своей.

— Какая ты милая. Но сначала нам нужно всё обсудить и одеть тебя. — Алистер поворачивается к Осу. — Ты вооружаешь свою пару, а я схожу к Лайошу, спрошу, есть ли у него что-нибудь, что можно пристегнуть к ноге или нечто похожее.

— Это ты о чём?

— Ножи, Элиана. У всех нас есть когти. Я почти уверен, что ты можешь разозлиться во время боя, чтобы попытаться поджарить мозг противника, но просто порадуй меня тем, что у тебя есть нож, чтобы отрезать головы, если понадобится, — говорит Алистер, ведя меня в коридор.

— Но я так и не научилась драться. — Блин, я говорю так робко и испуганно при мысли о том, чтобы использовать нож?

— Не волнуйся, я дам тебе несколько советов, — говорит мистер Всезнайка, прежде чем постучать в дверь.

Лайош открывает её и подходит к своей кровати, накрытой большой чёрной шёлковой простыней. Сверху лежит целая куча оружия: ножи, сюрикены, пистолеты. Оружие?

— Зачем тебе это? Вы, ребята, сражаетесь только когтями, а не руками. Оружие? Ножи? Почему? Как? — Я в замешательстве качаю головой.

— Лайош увлекается человеческим оружием. Он собирал их многие годы. Он предложил взглянуть, нет ли чего-нибудь, что ты можешь взять. Мы подумали, что это хорошая идея, и мне так комфортнее. — Алистер вздыхает. — Послушай, ты всегда, кажется, щуришь глаза, когда пытаешься использовать силы, будто заставляешь себя это делать. Что, если ты не сможешь заставить? Даже если не умеешь драться, ты всегда можешь взмахнуть ножом или выстрелить из чёртового пистолета, чтобы задержать врагов, а я их убил.

— Хорошо. — Это мило. Хотя я проигнорирую его мнение, что я не могу призвать магию, когда хочу… Ну, в чём-то он прав, но это отстой… Погодите-ка. — Я щурю глаза?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Уголок его рта подёргивается.

— Ага.

Я прикусываю нижнюю губу и смотрю на Лайоша. Сделав глубокий вдох, я думаю о чём-то, что могло бы меня разозлить. Неисправный пистолет… Я поднимаю руку и указываю на него пальцем, стараясь не думать, только желая предупредить о проверке.

— Стоп-стоп-стоп. — Алистер хватает мою руку и опускает. — Не надо. Нельзя использовать её намеренно против того, кто не желает тебе зла.

— Но я пыталась… — Я не понимаю.

— Посмотри на свою руку, Элиана, — рычит Алистер. Взглянув вниз, я даже не узнаю руку. Я чувствую пальцы Алистера, которыми он сжимает моё запястье, но это… — Это не просто так называется чёрной магией, — огрызается Алистер. — Её используют по неправильным причинам, в эгоистичных целях. Ты никогда…

— Я не знала, — шепчу я, с трудом сглатывая, ненавидя себя в этот момент. Я чувствую, как слёзы жгут глаза.

— О, чёрт. Лайош, оставь нас на минутку, — рычит Алистер, прежде чем притянуть меня в свои объятия.

Он успокаивает меня, нежно гладя по затылку, пока прижимает к себе. Тая в его объятиях, я отпускаю все эмоции, и слёзы, которые сдерживала после всего произошедшего, теперь текут по щекам. Алистер не произносит ни единого слова, пока я не чувствую, что снова овладеваю собой. Теперь я чувствую себя глупо. Я похлопываю Алистера по груди.

— Хммм, спасибо?

Собравшись с духом, я нахожу в себе силы взглянуть на руку, благодарная за то, что она снова стала нормальной. Она выглядела так, будто я окунула её в ведро с чёрной краской. Чёрные усики, похожие на корни, ползли вверх по руке. Это был ужасающий образ, будто рука была совсем не моей.

— Как получилось, что она не стала совсем чёрной, когда я использовал магию первые два раза? Или если я думаю о Вельме, желая почувствовать, где она? — спрашиваю я Алистера, потому что, кажется, он знает больше об этих вещах.

— Вероятно, потому, что в прошлый раз ты защищала себя и меня. А когда ищешь Вельму, никому не причиняешь вреда магией, это другое дело. Но я не знаю всего. — Алистер потирает затылок. — Если я сталкиваюсь с определённым паранормальным существом, Связной допрашивает меня. Или мы углубляемся в архив. И так как я сталкивался с вампирами в прошлом, много знаю о них, как и о фейри, оборотнях, перевёртышах…

— Оборотни… Когда я читала о них в романтических книгах, они всегда раздевались, когда перекидывались… Они, правда, раздеваются? Ну, им нравится… рвать на себе одежду, как Халк? Эй… а Халк существует? О, нет, Тор существует? Нет, что важнее… почему вы, ребята, не раздеваетесь, когда меняете облик на цербера и обратно? Потому что я вроде как рада, что твоя голая задница не выставлена напоказ. — Где-то в середине моей тирады Алистер разразился смехом и вытирает слёзы. — Что смешного? Я серьёзно.

— О какой части, любовь моя? О моей заднице?

Серьёзно? Он об этом меня спрашивает?

Я упираю руки в бёдра и добавляю немного суровости в слова.

— Да, о заднице. Всё время прикрываться, очень важно.

Он вскидывает руки в знак поражения.

— Мы с цербером — слившиеся в одно целое, как подбрасывание монеты. Ты не видишь, как он сбрасывает мех, когда я перекидываюсь, то же самое происходит и с моей одеждой. Я такой, какой есть, и он тоже.

— За исключением случаев, когда вы со мной оба, вроде как балансируя на краю. — Я прикусываю губу.

Алистер раскраснелся.

— Такого со мной никогда раньше не случалось. Это напугало, потому что я не мог сдержать цербера и боялся, что сделаю тебе больно. Я хотел схватить тебя, изнасиловать, поглотить. У меня не было другого выбора, кроме как отступить… Но потом…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты для меня — одно. Не было ни одного момента, когда я боялась, что ты причинишь мне боль, так что никогда не сдерживайся, — говорю я.

Алистер подходит ближе.

— Никогда, — рычит он мне в рот.