Тайны родства - Икан Гультрэ

— И на этом я должен жениться?! Вымойте ее хотя бы — даже прикасаться противно.

Дальше с меня снимали одежду, потом мыли, терли нещадно, будто кожу хотели содрать, но в конце концов облачили во что-то вроде безразмерной сорочки, в которой ноги путались при малейшем движении, уложили на кровать и оставили в покое, не забыв, впрочем, крепко-накрепко привязать к ложу. Зрение, которое прежде застилала темнота, стало помаленьку проясняться, а вместе с ним и разум. Шаг за шагом я восстанавливала события, которые привели меня… куда? Ну, куда-то. Сюда.

…Вот я выхожу из лечебницы — вечерний час, я застряла после дежурства на целый день, потому что у Рьена была сложная операция, я ему ассистировала, а потом наблюдала больного, не доверив тяжелый случай никому другому…

…Вот шаги за спиной. Они вызывают смутное беспокойство, и я ускоряю шаг. Идти мне всего ничего — я решила переночевать в городе и уже с утра вернуться в школу. Но шаги не отстают, улицы безлюдны, а беспокойство перерастает в тревогу. Поэтому, когда на моем пути возникают двое — мужчина и женщина — я выдыхаю с облегчением.

— Ох, — восклицает женщина, — это же лекарка, она поможет!

Лицо женщины кажется мне смутно знакомым, а те, кто таится в темноте за спиной таят в себе угрозу, поэтому я делаю шаг навстречу этим двоим и спрашиваю нарочито громко:

— Что случилось?

— Пойдемте, пойдемте скорее, — торопит меня мужчина, и я подаюсь тревоге в его голосе и иду за ним.

Наличие явной опасности сзади не оставляет мне времени задуматься. Передо мной — гостеприимно открытая дверь, я делаю шаг через порог — и все. Темнота.

Не похоже, чтобы меня ударили по голове, ничего не болит. Значит, одурманили чем-то. И это что-то было быстродействующим и, по всей вероятности, газообразным.

Пока я вспоминала, мое вынужденное уединение нарушили — вошла средних лет женщина в чепце, смерила меня строгим взглядом, затушила свечу, которая едва справлялась с освещением крохотного пятачка в центре небольшой комнатки, даже не пытаясь бороться с тенями по углам. Но надолго я в темноте не осталась — женщина тут же запалила другую свечу, бросила на меня еще один взгляд и вышла.

Я еще немного полежала, пытаясь сосредоточиться и обдумать свое положение, но мысли начали путаться, настроение беспричинно поднялось — я даже задергалась в путах, пытаясь выразить движениями свое восторженное состояние, — а затем сознание словно разделилось на две половины: одна была объята неуместным весельем, которое не уживалось ни с одной мыслью, другая, слегка придавленная, пульсировала тревогой. Думать не получалось ни одной половиной.

Потом за мной пришли — та женщина, которую я уже видела, и вторая, чуть помоложе, обряженная в такое же бесцветное платье. Двигались они как-то дергано. Старшая, едва войдя, погасила свечу и только после этого поманила внутрь другую. Меня развязали, стянули через голову сорочку, покрутили, осмотрев со всех сторон. Я не сопротивлялась и вообще чувствовала себя отдельно от этого тела, с которым имели дело пришелицы. Младшая из женщин тем временем разложила на постели сверток, который принесла с собой. Там оказалось платье серебристо-голубое платье. "Не мой цвет", — неуловимой тенью мелькнула мысль, словно забредшая извне. Нижнего белья не было. "Опять!" — подумала я и весело хихикнула. Женщины покосились на меня с опаской, но я ничего больше не делала, и они успокоились. Впихнули меня в платье — оно оказалось великовато во всех измерениях, но женщин это не озаботило. Меня подхватили под руки и повели. Пару раз я запнулась о слишком длинный подол, но мои стражницы были бдительны и не давали мне упасть.

Привели меня… да, в храм. Молодой нескладный жрец раскладывал на узорчатой ткани принадлежности для ритуала. Я смотрела на него, улыбаясь — мне было весело. Но еще и немного тревожно — где-то в глубине. Казалось, размеренные движения жреца будили какие-то ассоциации, которые мое сознание не в состоянии было уловить. Но что-то подобное — я знала — со мной уже происходило. И этот жрец… или не этот… другой. И мужчина, посматривающий выжидательно то на служителя божия, то на меня. Нет, мужчина точно другой. Тот был страшный, этот — противный. Но тоже злой. Это я знала точно — злой, опасный… неправильный. И все здесь было неправильно, а я не могла этому противиться. Почему? "Наверно, меня снова опоили", — родилась здравая мысль в той задавленной части разума, где жила тревога. Другой моей половине мысль показалась забавной. Я покрутила ее со всех сторон, рассмотрела, подумала еще немного и решила, что не согласна. Не с мыслью — с состоянием.

Следующей мыслью стало открытие, что с состоянием можно и нужно бороться. Для этого надо просто обратиться к чему-то внутри себя. К какой-то другой себе, кажется. Вроде бы меня было две?.. Или нет, это что-то другое. Вот! Кровь — во мне текла другая кровь, особенная. И к этой крови надо было обратиться… воззвать.

И я воззвала, как сумела. Веселье плеснуло через край, и я расхохоталась. Жрец вздрогнул, поднял голову, увенчанную пушистыми рыжими волосами, и вдруг отшатнулся, едва удержавшись на ногах.

— Змея, — почти беззвучно прошептал он.

Мужчина — тот самый, недобрый — шарахнулся тоже. Женщины с визгом выпустили мои руки. Свобода! Я шагнула вперед, вновь наступила на подол и, уже никем не удерживая, повалилась на пол. Однако веселье уже захлестнуло меня с головой — я хохотала. Пыталась подняться, снова цеплялась за подол, падала, не чувствуя боли. И смеялась. Чешуйки теперь расползались не только по щекам, они поднимались по рукам от ладоней к плечам серебристо-черными дорожками, забавно топорщились при каждом движении и вызывали новые приступы смеха.

— Лари?!

Знакомый голос словно послужил сигналом к концу веселого представления. Занавес опустился, накрывая мое сознание темной волной, искорки смеха погасли, отдавая меня тишине…

Очнулась я в незнакомой комнате. Не одна. Кто-то, обнаружив, что я пришла в себя, склонился надо мной. Лэйриш. Я вздохнула с облегчением: что бы со мной ни случилось, оно уже точно позади.

— Тебе принести что-нибудь? — спросил он.

— Фильку, — прошептала-просипела я.

— Что?! — изумился мужчина.

— Филшу, — я улыбнулась.

— А-а-а… Подожди немного.

За окном было темно, но я знала, что декан сыскарей может попасть в любое помещение школы, не беспокоя хозяев. Так что филшу из питомника мне доставили в два счета.

— Положи… На меня… — скомандовала шепотом.

Лэйриш водрузил Фильку мне на грудь, и кошка, быстро-быстро перебирая лапками, забралась под одеяло и переместилась на живот, где ей было самое место.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});