В глубине души - Бетани Бейзил

- Знаешь, я кое-что узнал из прошлого Эйвери для тебя.

- Нет, ты сделал это для себя. Я ведь сказал тебе прекратить поиски.

Он нахмурился.

- Я нашел кое-что очень существенное.

Я провел рукой по волосам, представляя все те вещи, которые могли произойти с Эйвери в ее приемной семье, что заставило ее тщательно скрывать информацию о себе. Я не был уверен, что смогу справиться с этим, но и уйти, не узнав правду, не мог. Маркус поднял папку. Выражение его лица дало понять, что это уникальная информация.

- Что ты узнал?

- Во-первых, я узнал, кто позаботился о ее документах.

- Она из приемной семьи, поэтому я догадался, что это могли сделать они, - пожал я плечами.

Он покачал головой.

- Это был твой отец.

Что?

- Мой отец? Зачем ему это?

То, что Эйвери и моя мама оказались знакомы, было сюрпризом, но она никогда и вида не подавала, что знает моего отца. Серьезно, она и так была слишком напугана тем, что никого и никогда не видела из жизни моей мамы.

- Думаю, что он сделал это, чтобы никто никогда не узнал правду.

- Какую правду, Маркус? Прекрати уже ходить вокруг да около и скажи мне, что, нахрен, в этой папке, - я едва мог усидеть на месте и поэтому ухватился за край стола.

- Разве Эйвери никогда не рассказывала, что случилось с ее родителями?

Я кивнул.

- Рассказывала. Они погибли в автокатастрофе.

- В автокатастрофе, которая произошла темной, дождливой ночью. Твой отец пытался скрыть то, что виновен в ней был его пьяный сын, который сел за руль.

Подождите, нет.

- Нет, нет, нет. Это хрень собачья.

Я встал так резко, что стул опрокинулся назад. Это дерьмо не происходит со мной на самом деле. Когда я, не прекращая, повторял это в мыслях, то просыпался от своих кошмаров.

- Мне жаль, Ксандер, но все здесь. Единственное, что Джессика указана, как тот самый пьяный водитель.

Он положил передо мной папку, но я оттолкнул ее. Хотя это не убавит ни на долю правдивости того, что в ней находится. Просто когда я уже думал, что победил своих внутренних демонов, пришел Маркус и разбудил дьявола у меня за спиной.

- Какого хрена! Я сказал тебе прекратить копать! Почему, блядь, в этот раз ты просто, нахрен, не мог послушать меня?

Так просто было взять и выплеснуть на Маркуса весь мой шок и разочарование. Он раскопал дерьмо, которое должно было оставаться похороненным.

- Ксандер, это не моя вина, - он поднял руки ладонями вверх, сдаваясь.

- Нет, не твоя. А моя. Это. Я. Блядь. Все. Испортил.

Я начал ходить взад-вперед. Все вышло из-под контроля. Мой мир сходил со своей оси, а сам я падал в пропасть. Я опустился на другой стул и обеспокоенно посмотрел на Маркуса. Я убил родителей Эйвери. Теперь я сказал это. И теперь это было реально. Так же реально, как тот ком эмоций, который угрожал задушить меня. Я не мог поверить, что отнял у нее людей, которые для нее значили все.

Я тяжело дышал.

- Я никогда не должен был узнать об этом дерьме. А теперь что мне делать?

- Расскажи ей, - тихо ответил он со страшным спокойствием.

- Ты рехнулся? Я потеряю ее, - в мою грудь закралась паника.

- Значит, ты собираешься притвориться, что в твоих руках нет той огромной части ее прошлого?

Я подумал о том, насколько неправильно это звучало. А затем опустил голову на руки.

- Не знаю. Понятия не имею, что теперь делать.

Мысль о том, что я забрал у нее родителей, съедала меня. На протяжении долгих лет я думал о незнакомцах в другой машине, но так и не узнал, кто они. Для меня было слишком тяжело узнать их лица и то, что я разрушил их семью.

Я должен был быть мужиком тогда и сделать то, что хотел, но отец говорил, что я погублю себя. Он был убежден, что я разрушу свою жизнь, а все, чего хотел я, это взять ответственность на себя. Не говоря уже о том, что тогда мой отец баллотировался в сенаторы, и это превратилось бы в семейный скандал. Правосудия не случилось тогда, а теперь я заплачу в десятикратном размере. Потому что, когда Эйвери узнает, это разрушит нашу связь.

- Ты должен сказать ей, Ксандер, - он положил руку мне на плечо и сжал его.

- Тебе легко говорить об этом, когда ты просто сидишь и смотришь на это со стороны. А я жил с этим чувством вины и боли почти двенадцать лет. Я наконец-то нашел того единственного человека, который способен излечить меня от всего этого, а теперь я сам стану для нее ядом.

Я снова положил голову на руки, сделал несколько вдохов, чтобы успокоить сердце, вырывающееся из груди, а затем снова посмотрел на Маркуса. Мои глаза щипало, но я сморгнул накатывающую влагу. Если и есть человек в мире, которому я мог показать свою боль, то это Маркус. Он вытащил меня из ада и даже уговорил обратиться в реабилитационный центр. Но несмотря на это, я не хочу, чтобы он видел, как я ломаюсь. Я не был готов показать боль, которая, подобно кровотечению, вырывается из меня.

Я посмотрел ему в глаза и спросил:

- Как я посмотрю в глаза любимой женщине и скажу, что это я убил ее родителей? - я шмыгнул носом, пытаясь побороть удушающие и подавляющие меня эмоции. - Как, Маркус? Как?

Я потер лицо ладонью, а Маркус похлопал меня по спине.

- Я не знаю. Что бы ты ни решил, знай: я с тобой. Ты хороший человек, Ксандер. Просто ты совершил огромную ошибку, которую не в состоянии искупить. Не позволяй этому разрушить тебя.

- Я никогда не заслуживал счастья. Я понимал и знал это, но все равно украл его. Эти страдания будут наказанием мне на протяжении всей жизни.

Глава 16

«Отчаянные меры»

Эйвери

Ксандер вернулся со встречи с Маркусом в странном настроении. Его взгляд был каким-то отрешенным, а покрывшиеся пеленой зеленые глаза теперь казались холодными и печальными.

- Ты в порядке? - я прикоснулась к его лицу, и он вздрогнул, будто только что заметил меня. Он протянул руку и заправил волосы мне за ухо, внимательно рассматривая мое лицо.

- Ксандер?

- Все в порядке. Просто… - он нахмурился, очерчивая пальцем контур моих губ.

- Просто что?

Он посмотрел на меня тем же взглядом, который был у него тогда, когда он рассказал мне правду о Джессике. Выглядел он как человек, у которого слишком много мыслей в голове. А я просто хотела, чтобы он знал, что не должен колебаться в отношении меня. Я хотела разделить его ношу. И попробовать найти способ, чтобы ему было легче с этим справиться.

- Ничего, - он подвинул меня ближе к себе и крепко обнял. - Просто я люблю тебя. Ты же это знаешь, верно?

Я подняла голову и посмотрела на него.

- Знаю.

Я протянула руку и, обхватив его лицо пальцами, приблизила его для поцелуя. Он втянул воздух. Когда наши губы соприкоснулись, напряженность, сковавшая его плечи, ослабла.