Замок на песке. Колокол - Айрис Мердок

ней с глазу на глаз? Может, что-нибудь и получится?

– Вряд ли, – опустив глаза, ответил Тим. – Тут тебе самому придется постараться. Ты же, насколько я понял, не сомневаешься, что она согласится. Я рад, что ты в конце концов решился. И если ты и в самом деле будешь тверд, то все получится. А мы тебя поддержим, чем можем. Главное, ты держись.

– Я обещаю, – сказал Мор. Рядом с Тимом он чувствовал себя храбрецом. – Но пока никому ни слова об этом. Предстоит обсудить с Эверардом мою отставку. И уговорить Нэн. Потом я дам тебе знать, и уж тогда ты сможешь известить партию и прессу.

– Замечательно! – подняв стакан, блестя глазами, провозгласил Тим. – Так когда же мы встретимся?

– Когда? Дай подумать. О, на соревнованиях… ты ведь приедешь? На этот раз мои будут играть против ребятишек Пруэтта. – Когда-то Дональд пригласил Тима на традиционные школьные соревнования, и с тех пор тот не пропустил ни одной летней финальной игры команд Сен-Бридж. – Тогда, надеюсь, мы все и проясним и решим, что дальше делать. Но до тех пор ни слова!

– Пора на поезд, – спохватился Тим. – Я тебя провожу.

– А знаешь, я, наверное, возьму эти серьги. Только за деньги.

– И слышать о деньгах не хочу! Возьми, сделай одолжение. Сейчас упакую хорошенечко, красиво. Ну, Мор, доставь мне эту радость.

Мор со смехом замахал руками, но в конце концов сунул коробочку в карман. И они вместе вышли из магазина.

Глава 5

На следующее утро Мор проснулся с мыслью: «До чего мне легко!» Словно добрый ангел пролетел над ним ночью. Удивляясь этому новому ощущению, он не спешил вставать и вдруг понял, в чем дело – он наконец решился. И это главное. По сравнению с этим осуществить задуманное будет, наверное, гораздо легче. Что действительно нужно, то обязательно сбывается. Мысленно просматривая предыдущий вечер, пытаясь извлечь то главное, что вчера произошло, Мор предположил – а может быть, Тим каким-то образом сумел передать ему уверенность, совершенно для него несвойственную, в собственной правоте? Вот любопытный повод для размышлений. Потом его мысли переключились на мисс Картер. Сегодня на ланче он ее увидит; и тут же пришла мысль, а не она ли, мисс Картер, так повлияла на него, что в нем вдруг всколыхнулись силы, возродилась вера в свои возможности? Некоторое время он размышлял над этой загадкой. Эксцентричные индивиды, наконец сделал он вывод, полезны людям, руководствующимся в жизни сводом условностей; полезны хотя бы тем, что открывают этим последним некие новые горизонты окружающего мира, из которых и рождается чувство свободы. В конце концов, поучительней и не придумаешь, чем посмотреть на все как бы глазами другого человека.

Утро пролетело быстро. И незадолго до часа дня Мор сел на велосипед и поехал к Эверарду. В корзинку он положил пакетик с полным собранием сочинений Демойта, которое намеревался передать мисс Картер. Особая, исключительно для учительских велосипедов, дорожка вела лесистым неухоженным склоном к запущенному директорскому саду. Лавируя между деревьями и чуть подскакивая на небольших неровностях, Мор ощущал глубочайшее довольство собой, да и вообще всем миром. Было жарко, как и в предыдущие дни, но сегодня с юга, со стороны моря, повеял ветерок, принося прохладу.

Благосклонные мысли об Эверарде копошились в его голове. Вспомнилось ему попутно и замечание мисс Картер, что Эверард – человек простодушный. Верно. Коварства в Эвви нет. В определенном смысле он и в самом деле такой. Преследующий только благие цели, неэгоистичный; как будто и не знает, что можно добиваться чего-то для себя лично. Его жизнь выстроена, по всей видимости, таким образом, что в ней нет даже закуточка, где можно было бы копить что-то для себя. Бытие большинства людей обязательно предусматривает какую-нибудь кладовочку, этакое укромное местечко, куда складываются лакомства про запас, так сказать, на черный день. У Эвви такой кладовочки нет. Он живет открыто, нетщеславный, нечестолюбивый, даже не ведающий этих пороков в себе и поэтому отказывающийся видеть их в окружающих. Если люди на него и обижаются, то причиной тому нерешительность Эвви, его явная бестолковость, но никак не непреклонность, потому что, прожив на свете достаточно долго, он до сих пор не развил в себе ничего похожего на непреклонность.

Несомненно, человек с таким характером не может завоевать авторитет в глазах подчиненных. И все же Мор чувствовал, и даже сильнее, чем прежде, что в Эверарде есть что-то покоряющее. Эверард добр, бескорыстен, так почему же, спрашивал себя Мор, я испытываю глубокую симпатию не к нему, а к Демойту, лукавому, ершистому, прямой противоположности Эверарда? «Возможно, – думал Мор, – я и сам не такой уж паинька?» Вот вам еще одна загадка. Вокруг одни загадки. Ну что ж, это может быть даже приятно. И пока он съезжал по склону, осознание присутствия некоей тайны перешло в уже без всяких сомнений приятное предвкушение новой встречи с мисс Картер.

К дому Эверарда вела покрытая гравием дорожка. По гравию было трудно ехать, поэтому Мор слез и повел велосипед к белеющему невдалеке особняку. Площадку перед домом украшал ряд бетонных ваз, в которых произрастала герань. Подъезжающие к дому автомобилисты всегда вынуждены были изыскивать способ, как бы так поаккуратней между этими вазами проехать. Мор еще издали заметил, что у дверей стоит чей-то автомобиль. Подойдя поближе, он увидел, что это длинный темно-зеленый «райли». С неожиданно нахлынувшим чувством восхищения Мор оглядел машину. Сам он о машине не мог и мечтать. Прислонив велосипед к боковой стене дома, он вошел в холл. Повесил плащ на крючок и поднялся по лестнице в большую комнату, служившую одновременно и гостиной, и столовой.

Там уже находились мисс Картер и Бладуард. На минуту он огорчился, потому что мечтал оказаться первым гостем и встречать остальных. Мисс Картер стояла, прислонившись к каминной полке, Бладуард смотрел в окно. Оба молчали. Всем было известно, что Эверард не умеет развлекать гостей.

Тут и сам хозяин дома вышел навстречу Мору.

– Билл, я так рад, что вы пришли. Теперь можно приступить к завтраку. Вот мисс Картер, наверняка вы уже знакомы, и мистер Бладуард здесь. Плащ вы оставили внизу? Отлично, отлично.

У Эверарда было пухлое, румяное лицо. Такие, как он, обычно из мальчишества сразу переходят в средний возраст, как бы минуя промежуточную фазу. На нем был неизменный твидовый костюм и столь же неизменный и излюбленный высокий жесткий воротничок. Глаза большие, с неизменным выражением доброжелательности. Волосы светло-каштановые, не поддающиеся расческе. Когда-то он наверняка был славным мальчиком и до сих пор остался славным человеком, обезоруживающим своей добротой даже тех, кто относился