Спой, маркитантка! - Татьяна Ренсинк

меня приданого никакого...

Будто тревога посетила, стала оглядываться она. Вышла даже за пределы шалаша, подошла к лугу, но ни там, ни в лагере среди отдыхающих гусар не заметила милого.

-Жизнь моя, - послышался за спиной нежный голос Данилы, и Софья резко повернулась, ахнув от столкновения с огромным, мягким букетом ромашек.

-Данилушка, - словно самая сладостная песня прозвучало имя из её уст.

Она обнимала полученный букет, улыбалась, а Данило, раскинув руки, сходу сочинил:

Ты - нежное создание,

Словно ромашка на лугу.

Ты сказочным обаянием

Осчастливила судьбу мою.

Лишь для тебя любое чудо

Я сотворю или найду.

Жить без тебя мне худо,

Жить без тебя уж не смогу!

-Песню! - раздались аплодисменты и возгласы гусаров вокруг.

Глядя ласково друг на друга, Данило и Софья улыбались, а схвативший гитару Серж вложил её Даниле в руку. Не долго думая, Данило облокотился на стол у навеса с кухней. Подошедший к жене-кухарке гусар обнял ту и стал слушать мелодичные звуки, что полились из-под пальцев заигравшего на этом прекрасном музыкальном инструменте Данилы.

Софья с восхищением наблюдала, как милый играет, прижимала букет ромашек всё крепче, будто обнимала счастье, выпустить которое не позволит никогда... Любуясь же её красотой, этим блеском в радостных глазах, Данило стал петь, а гусары всё рассаживались вокруг...

Глава 20

Божество Амур прекрасно,

Царь небесный и земной,

Всё тебе везде подвластно,

Царствуй также надо мной.

Долго счастья я искала,

Прелестей твоих не знав,

Наконец его узнала,

Всё во власть тебе отдав.

Я готова, друг мой нежный,

Цепи ввек твои носить.

Ах, один ты в жизни слезной

Можешь счастье нам дарить.

Так прими же в жертвы новы

Моей верности обет,

Пусть тобой, о бог любови!

Счастье дней моих цветет.

Ах! всё красится тобою,

Всё огнем твоим живет;

Летом, осенью, весною

Радость взор нам твой лиет.

Охраняй меня ты вечно,

Будь вождем моей судьбе, –

За сие клянусь сердечно

Верной быть по гроб тебе!*

Данило чувственно пел, а последние строки песни Софья, любуясь им, подошедшим так близко, спела вместе. Они пели, глядя в глаза друг друга взглядом глубоким, до безумия влюблённым. Сим очарованием любви они радовали глаза и души всех, кто слушал, рассевшись или встав вокруг...

-Вот, - вздохнул мечтательно один из гусаров, когда после песни воцарилась на мгновение абсолютная тишина, во время которой губы Данилы и Софьи сомкнулись в таинстве нежного поцелуя.

-Общаются и через песни, - молвил любующийся ими Серж.

-А по утру приказ сниматься с места, - добавил улыбающийся генерал, и гусары замычали вокруг с недовольством:

-Ну нельзя же так! Опять не воюем? Так мы и до дома доберёмся без воинских сражений!

Только Данило и Софья, вновь обнимая друг друга, будто не слышали никого вокруг... Они медленно удалялись, а, остановившись у шалаша, любимый вновь одарил губы милой поцелуем и улыбнулся:

-Схожу сбрею растущие усы да бородку и тут же вернусь к тебе,... душа моя.

-А позволено? - смущённо улыбнулась она, и Данило кивнул:

-Ты — первая, кому я служить теперь буду. Остальные приказы потом.

Счастливая такому подарку судьбы Софья смотрела ему вслед и вздрогнула от неожиданно прозвучавшего голоса мамки Дины:

-Ну-ка, поди сюда, - дёрнула та её строго за руку и увела в шалаш. - Сядь-ка и послушай...

Сев с удивлённой Софьей на соломенную подстилку, мамка Дина развела руками:

-Ты, как вижу, воспылала к сему молодцу?

-Маменька, - улыбнулась виновато Софья. - Не получится у меня стать такой, как Марта или Люси... Мил он стал с тех пор, как увидела, а теперь и дороже никого нет.

-Забыть его следует, - строго смотрела мамка Дина. - Не подпускать боле. Всю душу изранит... Ведь он — граф.

-Кто?... Граф? - удивилась с подступившими слезами Софья и отвела взгляд в сторону, пытаясь понять происходящее, но сердце верило любви.

-И плакать не стоит, - заметила её состояние мамка Дина. - У таких, как он, в невестах иные ходят. Ты для развлечения, для романтики! Ты должна быть весела вопреки,... на зло судьбе. Не раз говорили, гусары умеют любить, что ты и познала... Соблазнять умеют, как никто... Это самые лучшие любовники, романтики!

-Оставь меня, мама Дина, - молвила Софья, так и уставившись задумчиво в сторону.

Ничего пока больше не было сказано. Мамка Дина покинула шалаш и направилась к подходившему Даниле. Довольный тот было уже прошёл мимо, как остановила она, твёрдой рукой упёршись ему в грудь:

-Куда это ты, Протасов?

-К Софье, - усмехнулся он так, будто поражён, что подобный вопрос ещё имеет место быть.

-Деньги плати за каждый час, проведённый с нею, - взирала горделиво мамка Дина.

-Ты с ума сошла? Я наоборот, прошу вернуть мне те деньги, что платил, - не менее горделивый сделал вид Данило. - Забираю я её и не позволю ею торговать.

-Тон измени! - приказом воскликнула мамка Дина, обратив внимание многих гусаров на себя, а дальше прошептала. - Ты даже не знаешь, кто она! А я скажу... Из семейства Львовых она. Львовых... Ясно ли? Львова Софья Семёновна.

Данило смотрел исподлобья в ответ. Был поражён так, будто его пронзила пуля врага. Но, выдержав паузу, он приблизился к глазам не ожидавшей того мамки Дины и с усмешкой повторил:

-Забираю я её и не позволю ею торговать.

С этими словами он