Особое зелье - Лео Сухов

большой рынок сначала стоило подготовиться.

— А зачем нужен хаосинит? — устало спросила Вера.

— Нужен он! И всё! — отрезала Растрёпа, заткнув этой фразой раскрывшего рот Мусю. — Потом как-нибудь расскажу…

Игорь, конечно, этого «потом» дождался. К тому моменту Вера уже крепко спала в номере, а он ещё сидел в общем зале, где Муся и Бизон пытались отыграться у местных шахтёров в какую-то игру. Вот и выпала, наконец, возможность задать нужный вопрос.

— Хаосинит — это… — Эрин задумался, как бы ответить.

А вот Растрёпа сразу нашла нужный термин, понятный её соплеменнику.

— Это местное читерство, Игорь! Способ обойти систему штрафов за убийство! — объяснила она.

— Но штраф же налагает само Упорядоченное? — удивился Игорь и посмотрел на Эрина. — Ты сам говорил, что оно ориентируется на… А, стоп!..

— Да, правильно вспомнил… — кивнул нюхач. — Иногда штраф налагается и на невиновного. А виновный уходит безнаказанным. Внутреннее ощущение… Если человек не ощущает вины и может донести своё отношение Упорядоченному, то и штраф ему могут дать очень формальный.

— А с хаосинитом не будет даже формального штрафа! — мрачно заявила Растрёпа. — Тот случай, когда Упорядоченное считает, что всё в порядке. Типа, Хаос снова сцепился с Порядком и в этот раз победил. Говорят, если соблюсти чистоту металла, можно даже получить универсальные единицы за убийство.

— Врут, — покачал головой Эрин.

— Ну, значит, это слухи про награду, — Растрёпа спорить явно не собиралась.

— Про награду не врут, — пояснил Эрин. — Врут про универсальные единицы.

— А ты откуда знаешь? — удивилась Растрёпа.

— Знаю… — Эрин ушёл от ответа, а чтобы переключить тему, сразу же продолжил: — В награду можно получить искры Чистого Хаоса. Десять тысяч таких искр позволяют пропустить стадию порождения при обращении.

— Вот вроде муж у меня — герой… — задумчиво проговорила Растрёпа. — И живём мы тут давно уже… Почему я о таком дерьме ни разу не слышала?

— Потому что нюхачи о нём обычно не рассказывают… — пояснил Эрин и посмотрел на Игоря. — А вот сейчас, видимо, надо рассказать. Когда говоришь про хаосинит, надо всегда сначала подумать, а стоит ли выпускать этого демона из темницы…

— Хм… — Растрёпа перевела взгляд с Эрина на Игоря и, обратно, на нюхача.

А затем просто пожала худенькими плечами:

— Боюсь, демона уже выпустили… Большинство крупных узлов держат для казней топоры из этой гадости. Чтобы палачей из-за штрафов постоянно не менять.

— Вот поэтому на каждом узле должен быть нюхач, — кивнул Эрин. — А здесь, где его добывают — так и вовсе несколько нюхачей…

На этом разговор как-то сам собой заглох, а вскоре Игорь отправился отдыхать и набираться сил. Потому как Муся и Бизон очень настойчиво просили до Пиали идти без остановок. Ведь «по пути-таки одна сплошная скука и, друг мой Игорь, никакого подвига».

Переход до Пиали и вправду выдался тяжёлым. Конечно, на самих Туманных дорогах усталость, скорее, ощущалась психологически, чем физически. Но долгое нахождение там, без визитов на узлы, могло вымотать кого угодно.

И даже на физическом уровне люди начинали уставать. Просто не сразу. Усталость наваливалась медленно, незаметно, как будто крадучись. От неё тяжелели веки, свинцом наливались ноги и руки. А мысли путались, словно после обильной выпивки.

Но не дай Порядок сдаться и прилечь поспать на Туманных дорогах! Это будет последнее, что этот несчастный человек сделает в своей жизни. Если, конечно, какой-то сердобольный путник не сжалится и не дотащит спящего неудачника до ближайшего узла.

Впрочем, подобный «сердобольный» поступок входит в кодекс хорошего тона на Туманных дорогах. Однако есть там места, где и десяти путников за месяц не пройдёт. И, уснув там, даже в Марево не попадёшь.

Говорят, такие неудачливые путешественники со временем всё-таки перерождаются. Но остаются на Туманных дорогах навсегда, вечно ухаживая за здешними столбами. С другой стороны, тех, кто считает эти слухи чушью, тоже хватает…

Муся и Бизон тащили отряд по Туманным дорогам не просто долго, а очень долго. Под конец им даже пришлось самим нести Веру на руках. Девочка просто стала засыпать на ходу. Ну а грозные взгляды Игоря, Растрёпы и Эрина живо напомнили здоровякам, кто настоял на варианте «без остановок».

Правда, два бородача и не подумали расстраиваться. Как сказала Растрёпа, сил в них ещё больше, чем дури. Ну а дури — больше, чем воды в Упорядоченном.

И действительно. Что Бизон, что Муся топали вперёд, поочерёдно таща Веру и, кажется, не зная ни усталости, ни страха.

А затем отряд, наконец, вывалился на Пиали. Прямо в разгар местного солнечного и тёплого дня.

Если бы в Упорядоченном решили выбрать самое необычное место прибытия — наверно, победило бы именно это. Причём с большим отрывом.

Отряд оказался на высоком мысу с каменными, поросшими мхом, склонами. Они круто уходили вниз к водной глади, шумевшей ветром и волнами.

По краям мыса росли деревья с кривыми стволами и сухой слоистой корой. Вместо листьев у них были длинные гибкие иглы. Пахли они, прямо как на родине Игоря, хвоей. И хвоя эта была везде, укрывая всё вокруг мягкой жёлтой подстилкой.

Не хватало только шишек. Но их успешно заменяли какие-то шипастые, похожие по форме на жёлуди, орехи.

Вдали, за водой, вздымались туманные стены узла. А сверху светило сразу два солнца. Одно –яркое, слепящее, а второе — почти красное, едва заметное в голубом небе.

— Ну и шо мы вам говорили? — радостно заявил Муся. — Если вы-таки хотите отдохнуть, то спросите нас, где лучше!.. И мы точно не подведём!

— Ну вообще-то это моё любимое место, а не твоё! — с мягкой улыбкой заметила Растрёпа. — Но хорошо, что ты о себе напомнил! Забери, пожалуйста, у моего мужа Веру, а то у него уже руки трясутся.

— Ты ранишь меня в самое сердце! Неужели ты думаешь, шо я-таки сильней и выносливей этого чернобрового атлета?.. — начал Муся, но был безжалостно перебит.

— Веру забирай! — грозно сказал Бизон, протягивая спящего ребёнка. — А то я, чёт, тоже забыл! Твоя вообще очередь!..

И отряд двинулся в сторону посёлка под жалобные причитания Муси. Впрочем, девочку он нёс аккуратно, а на несправедливость жаловался тихо, чтобы её не разбудить. Поэтому его бормотание звучало, скорее, музыкальным фоном для уставших путников.

И снова