Ночь с красавицей - Лора Райт

И вдруг перед ней встал образ другой танцующей пары. Она испытала смертельное желание получить то, что было у них, ощутить то, что было ведомо тем двоим.

Она отогнала образ прочь и улыбнулась Дэну.

– Думаю, что танцую. Его улыбка была жесткой.

– Ангел… – Что?

– Завтра с утра я еду в город.

Ее пронзило чувство заброшенности.

– Зачем?

– Чтобы навести кое-какие справки, установить принадлежность номерных знаков и поболтать с одним знакомым из ФБР.

Внезапное обрушившееся на нее одиночество в одно мгновение привело ее в отчаяние.

– И ты отправишься один?

– Я быстро обернусь.

Она кивнула. Замерла, отстранилась.

– Ангел, здесь безопаснее, – решительно пояснил Дэн.

– Для меня или для тебя?

– Только не начинай снова…

– Все началось. И продолжается уже несколько дней.

Его лицо окаменело.

– Тут ты попала в точку.

Она выпрямилась, указывая на него пальцем:

– Я права. Знаешь, что я тебе еще скажу? Ты не доверяешь себе в том, что касается меня.

– И это точно, – с горечью бросил он.

Долгую минуту они смотрели друг на друга. Кипящая кровь бушевала в жилах обоих. Что ей теперь сказать? Как она станет сражаться за него, если он готов потерпеть поражение?

Она вдруг почувствовала себя бесконечно усталой – прошлой ночью отдохнуть не удалось.

– Пойду приму душ и лягу, – спокойно проговорила она и, не глядя больше в его сторону, повернулась на каблуках и вышла из конюшни.

Глава восьмая

– Рост – примерно пять футов шесть дюймов, вес – около ста двадцати фунтов. Длинные светло-русые волосы с рыжими и светлыми прядями. Ах да, фиалковые глаза.

Дэн прислонился к стенке телефонной будки и услышал в трубке смешок Джека Боннера, своего приятеля, служившего в ФБР.

– Вот как? Фиалковые глаза?

– Точно так.

– Значит, говоришь, светло-русые волосы с рыжими и светлыми прядями?

– Ты это повторяешь ради собственного удовольствия или чтобы поиздеваться надо мной?

Дэн сделал такое движение, как будто хотел забраться в телефонную трубку и дотянуться до своего друга.

Джек хихикнул.

– Поиздеваться и развлечься.

Эти два человека знали друг друга больше десяти лет, они даже вместе учились в полицейской академии. Другие стражи порядка называли их «бродягами» за приверженность к нестандартным методам преследования, и эта общность взглядов и привычек крепко их связала.

Однако служба в федеральной полиции не удовлетворяла обоих. Выдержав несколько лет, Джек перебежал в ФБР, а Дэн подался в ведомство шерифа.

И все-таки, к удивлению многих знакомых, их дружба не оборвалась. Да, им случалось ругаться, доставлять друг другу неприятные минуты, но, когда происходило что-то серьезное, не было такой услуги, в которой они отказали бы друг другу. Когда преступник отстрелил Джеку изрядный кусок ноги, Дэн был рядом – он поднял Джека с койки и помог вернуться к работе. А когда погибла Дженис, Джек вытащил Дэна в нормальную жизнь после месяца кромешного ада.

– Еще у нее акцент, – сообщил другу Дэн, наблюдая, как город пробуждается и вступает в новый день. – Ты там записываешь, что ли?

Джек насмешливо фыркнул.

– Мейсон, как по-твоему, с кем ты имеешь дело?

Дэн услышал глухой шорох разрываемой бумаги. И невольно улыбнулся.

– Я сказал, у нее акцент.

– Какой именно? Южный? Британский? Бруклинский?

– Может, британский. Или шотландский. Или ирландский. Не могу сказать наверняка.

– И ты считаешь, она из богачей?

– Судя по ее облику, иначе быть не может. Безукоризненные манеры, превосходная речь, готовить не умеет. Когда садится, скрещивает лодыжки. Когда я ее обнаружил, на ней были роскошные сапоги.

– Бывает, богатые девочки становятся шилом в заднице.

– Что до Ангела, к ней это не относится.

Едва произнеся это условное имя, Дэн прикусил язык. Идиот…

– Ангел? – протянул Джек.

Дэн скрипнул зубами.

– Должен же я был как-нибудь ее называть, ты согласен?

– Нежно, ничего не скажешь.

– Иди ты, Боннер…

За эти несколько секунд оба вернулись в их общие девятнадцать лет, когда они жестоко вышучивали друг друга и каждый доказывал, что у него самая крутая машина, самая крутая девчонка, самый крутой ствол.

– Рад узнать, что горный воздух не слишком повлиял на Мейсона, – усмехнулся Джек. – Или все дело в русоволосом, прекрасном и богатом шиле…

– Она не шило в заднице, она, если хочешь… Она прелесть.

– Прелесть? Ну ты, брат, пропал.

– Как на духу клянусь, мне не терпится избавиться от этого и…

– Пива поставишь?

– Жду другого ответа.

– Знаешь, если серьезно, я возьмусь. – Эти слова мгновенно возвратили Джека к его роли федерального агента – и друга. – Порыскаю и постараюсь установить, по какому праву эти парни разъезжают на машине с номерами, зарегистрированными на имя губернатора. Может, этот уголовник, губернаторский брат, уступил машину кому-нибудь из своих кретинов. Или эта девочка – дочка какой-нибудь важной шишки. В общем, я выясню, что происходит. А ты пока приглядывай за ними.

Заходящее солнце зажгло рдяный костер на Мейн-стрит. Его жар проник в телефонную будку и обжег Дэна.

– У меня четкое ощущение, что мы имеем дело не с дилетантами.

– У меня такое же чувство.

– Я перезвоню тебе через несколько дней.

– Договорились. Ну ты даешь, Дэн!

– Что такое?

– Фиалковые глаза, говоришь? Это серьезно?

Дэн тряхнул головой и расхохотался.

– Боннер, сначала выпей пива, а потом у тебя будет серьезная работа.

– Потом, дружище.

Дэн постоял у кабины, провожая взглядом пожилую пару, намеревавшуюся успеть в магазин до закрытия. День клонился к вечеру, но разум Дэна будет бодрствовать, причем, скорее всего, еще двадцать четыре часа. Ему предстоит задать кое-какие вопросы, после чего разработать план.

Его передернуло при мысли о высказанных Джеком предположениях. Честно говоря, ни одна из гипотез ему не нравилась. Или у Ангела нешуточные проблемы, или же она принадлежит к семейству какой-то тяжелой фигуры.

Как то, так и другое – достаточный резон, чтобы отступиться, отбросить всепоглощающее стремление обеспечить ее безопасность. Но он никогда не стремился к беспроигрышным играм. А после встречи с Ангелом – тем более.

Дэн ударил кулаком по плексигласовому окну телефонной кабины. В конце концов, он не охотится за женщинами. Просто он видит их… когда видит.

И сколько бы он ни раздумывал, сколько бы ни изобретал объяснений, сколько бы ни старался изгнать эту женщину из своих мыслей, у нее все-таки оставались ее фиолетовые глаза и длинные кудрявые волосы, ее честность, открытость, желание и неумение помочь. Он поежился.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});