«Эффект истребителя».«Сталинский сокол» во главе СССР - Сергей Артюхин

Тишина стояла не просто так. Всего какой-то час назад Иосиф Виссарионович в ярости буквально выгнал маршала Блюхера из кабинета. Посмотрев на присутствующего в кабинете Берию. Намек поняли все – и пусть товарищ Блюхер был раскритикован вполне себе заслуженно, да еще и пытался оправдаться, используя совершенно нелепые аргументы – нарываться на неприятности не хотел никто.

— То есть ви считаэте, что Красной Армии просто необходимы данныэ образцы тэхники, товарищ Уборевич? — вопрос Сталин задал совершенно нормальным тоном, по которому решительно невозможно было понять, понравилась ли вождю идея или нет.

— Да, товарищ Сталин. Самоходная противотанковая артиллерия и тягачи нужны РККА в больших количествах. И переделка устаревших танков является экономически оправданным и относительно быстрым методом решения проблемы нехватки подобных вооружений, — генерал отвечал четко, быстро и максимально ясно, одновременно пытаясь понять, устраивает ли ответ Самого?

Уборевич танки главным оружием не считал, находя артиллерию и подготовленную пехоту значительно более серьезной силой. Что не очень соотносилось с позицией Генерального Штаба и собственно Сталина.

И вот теперь такое вот выступление. Нет, генерал максимально возможно обосновал свое мнение. Прикрылся уставами, теориями и практикой – от учений и до недавних боев на озере Хасан, за которые, собственно, и влетело Блюхеру. Но хватит ли этого, чтобы убедить вождя в правильности подобных идей – тот еще вопрос…

— Ми подумаем над вашим прэдложениэм, товарищ Уборэвич. И попросим товарищей из Генерального Штаба тоже подумать. Спасибо, можете садиться. Чито у нас по военно-воздушным силам?

Идущий к своему месту генерал, прокручивающий в голове каждую фразу вождя по нескольку раз, пытаясь оценить их скрытый смысл – или хотя бы его наличие – еще не знал, что поступившие три года спустя на вооружение установки АТ-2 – неуклюжие, легкобронированные, с изношенными механизмами, неумелыми экипажами, но с мощной пушкой и верой самоходчиков в Победу – спасут Ленинград…

* * *

— Двух ракет недостаточно. Точка. Минимум четыре. И пушечное вооружение, — Драгомиров буквально навис над конструкторами. — Две ракеты – это же смешно! Нет, это преступно!

Последняя фраза, вкупе с появившимся на совещании Берией, при этих словах поднявшим голову, заставила Артема Ивановича Микояна побледнеть.

— Я сбивал, бывало, и пять самолетов противника за один бой. Да, повезло. Но если бы у меня в принципе не было такой возможности? Что за идиотизм? Почему от пушечного вооружения решили отказаться? Бред! — припечатал генсек.

Возразить никто из присутствующих не решился.

— Значит, решили. В составе вооружения предусмотреть возможность подвеса до четырех ракет и обеспечить встроенную пушку. Калибра тридцать миллиметров. Если считаете, что существующие пушки вас не устраивают по тем или иным причинам – пишите докладную записку, будем решать. Но Советский Союз не будет принимать на вооружение беззащитный самолет, — в голосе генерального секретаря послышалась нешуточная угроза.

Срок сдачи проекта на государственные испытания – пятьдесят девятый год. Товарищ Малиновский, — Драгомиров повернулся к наркому обороны. — Будьте, пожалуйста, более внимательны в дальнейшем при подписывании технических заданий для нашей промышленности. А то товарищи все понимают только буквально. Если пушку не упоминали, значит, можно и не ставить.

Генеральный секретарь устало опустился в кресло. Пробежался глазами по открытому блокноту. Кивнул своим мыслям.

— С легким истребителем, надеюсь, разобрались. Теперь, что у нас с модернизацией Ту-95? Готовы самолет выпускать?

— Последние циклы испытаний будут пройдены к концу года. Замечания наркомата обороны учтены в полном объеме. Уже зимой можем начинать выпуск Ту-95М, — отчитался вскочивший Туполев.

— Это хорошо. Товарищ Малиновский, вопросы у вас какие-то есть?

— Решаемо в рабочем порядке, товарищ Драгомиров, — пожал плечами нарком.

Генеральный секретарь что-то отметил в блокноте.

— По дальнему перехватчику. В каком состоянии, товарищ Туполев?

— Полностью согласовали проект с Наркоматом. Уже начали работать над аэродинамикой. Продвигаемся довольно быстро.

— Надеюсь, хоть там у вас не две ракеты предусмотрено?

— Нет, товарищ Драгомиров. Четыре.

— Хорошо. Остались вы, товарищ Ильюшин. Что у нас по проекту Ил-40?

— Полностью готов к производству. Войсковые испытания закончили, замечания устранили, с лета начинаем поставки.

— Отлично. Значит, когда товарищ Микоян и его КБ закончат проект МиГ-21, а товарищ Туполев доделает дальний перехватчик, мы полностью обновим наши Военно-Воздушные силы. Если, конечно, товарищ Микоян справится с доведением самолета до приличного вида. А то двумя ракетами решил обойтись,6 — последнюю фразу генсек пробормотал уже себе под нос, но тем не менее был услышан.

Драгомиров встал и прошелся вдоль стола.

— Товарищи, все свои задачи знают. Как я понимаю, серьезных проблем пока на вашем пути не видно. Поэтому ожидаю, что все работы будут выполняться в срок. Все свободны.

* * *

— Игорь! Игорь! Гоша, мать твою! — в ответ на вопль студента своему другу обернулось пол-аудитории, сгрудившейся около доски и внимательно что-то на ней рассматривающей.

— Простите мой французский, дамы, — извинился кудрявый товарищ, — но дело не ждет.

— Миха, чего тебе? — пробившийся сквозь толпу означенный Гоша выглядел весьма приметно. Высокий широкоплечий короткостриженный блондин с голубыми глазами служил предметом воздыханий значительной части девушек их курса. Впрочем, не только их.

— Пойдем быстрее, дело есть, — обрадованный появлением Игоря паренек едва не подпрыгивал на месте от нетерпения.

— Чего за дело?

— Расскажу. Не пожалеешь, правда.

Пожав плечами, высокий студент неторопливо отправился за почти бегущим другом.

Наконец, достигнув свободной аудитории, Михаил тормознул и, оглядевшись, проскользнул внутрь.

— Итак? Что за шпионские игры? — Игорь, усевшись на место преподавателя, строго посмотрел на одногруппника.

— Смотри, только-только газету купил, — произнес взволнованным голосом Михаил и вытащил из солидного портфеля свернутую "Правду".

— И?

— Да ты прочитай!

Когда буквально пару минут спустя Игорь поднял голову, в его глазах уже горел точно такой же огонек, что и у его товарища.

— Мы выиграем!!! У нас же как раз такие наработки уже есть! Считай, наша дипломная работа!

— Гоша, а я чего говорю! Ты же когда с этой идей "свободного облика" носился, тебя вообще никто не слушал, кроме меня, Толика и твоего научника. Зато теперь – мы будем на коне! И со Сталинской премией в кармане!

Большая статья в "Правде" была посвящена объявленному Драгомировым конкурсу. Дело было в том, что производство автомобилей в стране стремительно росло. Ведь в конце пятьдесят третьего года Сталин приказал начать строительство еще трех автозаводов. Один, что в Набережных Челнах, строился на основании купленного еще в тридцать девятом завода "Дженерал Моторс", второй – в Сталинграде – стал потомком "Заурера", приобретенного в тридцать первом, и, наконец, третий – в Ставрополе-на-Волге7 – строился с нуля.

Естественно, что и старые автопроизводства тоже потихоньку расширялись, ибо платежеспособный спрос населения постоянно рос, а предложение за ним попросту не успевало.

Но встал вопрос: а что, собственно, производить? Нет, автомобили – это понятно, но какие именно? Набережные Челны и Сталинград будут ориентированы на грузовики, но Ставропольский-то займётся именно легковушками… Как и Ижевский… И что производить? "Победу"? Хорошая машина, слова не возразишь – но дорогая же! Не по карману простому работяге!

Да и шлепать одинаковые модели? С одной стороны, это проще – но народу однообразие рано или поздно надоест, что демонстрировалось различными опросами и опытом буржуев, а значит, постоянно придется тратить целую кучу денег на перестройку производства в косметических, по большому счету, целях. Да и само производство должно меняться, тянуться за требованиями времени – и даже их обгонять. Но как этого добиться?

От людей эти размышления Драгомиров скрывать не стал и объявил конкурс на лучшее техническое решение такой вот проблемы, даже не подозревая, что трое студентов уже давно с ней борются в качестве своего дипломного проекта и даже почти уже справились.

Внешне идея была проста. Ее ядром было предложение об использовании модульных конструкций. Имелось в виду, что завод бы производил только каркас авто, двигатель, трансмиссию, шасси. Фактически – раму с установленными агрегатами. Просто? Не очень… А если взглянуть поближе?