Чебурашка - Дмитрий Ромов

class="p1">— Да, хороши, — соглашается она, — но ты способен принести гораздо большую пользу обществу. Ты же способный парень.

— Двойные стандарты! — усмехаюсь я.

— Да перестань. Послушай, я не договорила про всех этих фарцовщиков. Нормальные люди от них отворачиваются, потому что у них другое внутреннее содержание. Они бездуховны. Жажда наживы выжигает в человеке всё человеческое. И я сейчас говорю совсем не про коммунистические идеалы, совсем нет. А к Любке Гусыниной у меня очень тёплые чувства. Она добрая, между прочим.

Эх мамуля… Ты со своими рассуждениями будущего не видела… Но ничего, увидишь. Раз я здесь вы с папой так рано этот мир не оставите. Этого я не допущу! В лепёшку расшибусь, но не допущу. Так что, поговорим об этом лет через двадцать.

— Но честный труд, — говорит мама, оседлав важную тему и немедленно конвертируя её в воспитательный момент, — это, разумеется, хорошо. Так что если ты сможешь заработать себе на репетитора, покрыть хотя бы часть суммы, это будет большим делом и помощью для семейного бюджета. Хочу сказать, сынок, ты молодец. Ты меня прямо порадовал. Так что, надеюсь, это осознанные слова, а не минутная блажь…

Осознанные, мама, очень даже и, думаю, почему бы мне не продолжить тебя радовать? Надо вытравить из печёнок циничного неудачника дока, и оставить юного и многообещающего юношу Артёма Кострова.

Этим я и занимаюсь, начиная со следующего же утра. Подъём, зарядка, пробежка. Поначалу трудновато, конечно, и вставать рано неохота, но ничего, тяжело только первые двадцать восемь дней, а потом вырабатывается привычка. Поэтому, я беру себя в ежовые рукавицы и не даю поблажек.

То же касается и тренировок. Пока в моём активе только три занятия, но подхожу я к ним со всей страстью. Цеп — вот моя задача минимум. А вот, что касается заработка, то тут для меня всё ясно. Я, конечно, могу открыть подпольную массажную студию, но даже для этого потребовались бы кое-какие расходы.

Поэтому, самый простой путь — это пласты, надо только пацанов подбить. Одному мне не потянуть, они дорогие, а запасы финансов у меня не слишком внушительные.

Утром мне звонит Юрик и зовёт в кино на «Звезду и смерть». Фильм уже прошёл, но мы так и не сходили. Вроде бы… Было что-то такое в моём прошлом. Я соглашаюсь, заодно и с парнями переговорю.

— В «Москве» в малом зале повтор идёт, — говорит он. — Я Максу позвонил уже, он согласен. Ты ж не видел?

— Не видел, пошли. Почём билеты?

— По шестнадцать копеек, — удивляется он, — почём ещё-то? Давай, через полчаса подходи к подъезду, вместе двинем, а Макс туда подбежит.

«Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» кино, конечно, культовое, но мне очень быстро становится скучно… В детстве понравилось, а сейчас… Наивно немного — и стихи, и сценография, эффекты… но отдельные моменты — да. Там где «мотыльком над свечкой вьётся человек». Филипенко, конечно, красавчик…

После сеанса мы выходим в небольшой скверик.

— Юрка, у меня бизнес-план есть, пошли к тебе, — предлагаю я.

У него дома техника классная. Проигрыватель и катушечник, всё японское. Его старший брат меломан типа. Брат сейчас уехал работать в область куда-то, ну а это богатство в его отсутствие использует Юрик.

— Чего у тебя есть? — удивляется он.

— План бизнеса, — отвечаю я.

— Это чё такое?

— Ну, пойдём расскажу.

— Не, у меня мамка сегодня уборку устроила, я поэтому и слинял, — весело смеётся он. — Ничё киношка, да?

— Нормас, — соглашаюсь я.

— Нормас-фантомас, — усмехается он. — Чё значит? Понравилось?

— Да.

— А тебе, Макс?

— У меня пластинка есть, — пожимает он плечами. — Мне нравится. Классно.

— Погоди, у тебя ж мама к брату уехала! — говорю я Юрику.

— Ну, — пожимает он плечами, — вернулась уже.

Мы садимся на лавочку.

— Юр, у брательника твоего сколько фирменных пластов? — спрашиваю я.

— Не знаю… штук пятнадцать вроде.

— И что, только джаз?

— Ага.

— Хреново. Не подойдёт. А у твоего, Макс?

— Фирменных? Вообще нет.

— Блин, ну что вы за меломаны такие! Смотрите, скоро я еду в Москву с отцом. Я могу купить там фирменные диски с рук. Если найдём бабки. Здесь запишем с них мастер-копии.

— Чего запишем?

— Первые копии. У тебя, Юрик. С дисков на катушки. Диски перепродадим, немного на этом наварим. Но главное, я попрошу, отец достанет кассеты и мы с этих мастер-копий напишем кассет и будем их толкать. Типа, как записанные прямо с дисков. Как идея?

— Класс, — говорит Макс. — Мне нравится, правда есть вопросы. Где мы возьмём деньги и как будем продавать кассеты? На улице разложимся?

— Ну, мы скинемся, — пожимаю я плечами.

— Я, — качает головой Макс, — могу только с крыши скинуться. Ну, или вот, ладно, пятьдесят копеек, хватит столько?

— Ну сколько-то ты же можешь раздобыть?

— Я рублей пять могу, — заявляет Юрик. — А ты сам-то сколько?

— У меня четвертной. Я же на вертушку коплю.

— И что, не пожалеешь?

— Так мы отобьём вложения и ещё заработаем! Смысл в этом!

В целом, идея прекрасная, чем-то напоминает открытие массажного салона в подвале на улице Калинина. Наверное, обещанием несметных богатств…

— Ну, соображайте, где бабки взять! — ставлю я задачу.

— Пошлите «спринт» купим, — предлагает Юрик. — Вдруг выиграем. Тогда и никаких идей не надо. У меня с собой рубль. И у Макса полтинник.

— Понятно, — вздыхаю я, вставая с лавочки. — Пойдёмте домой тогда. Мне ещё дядьку нужно навестить…

Ладно… Думай, Артём, думай! Взгляд упирается в красный транспарант на стене кинотеатра:

«Трудовая дисциплина — основа высокопроизводительной работы. Ю. В. Андропов» Да уж… Возразить нечего.

— Есть вариант грузчиком в магазине подработать, — чешет в затылке Юрик. — От рубля до трёхи, говорят, можно зашибить. Тебе сколько для счастья надо, ты скажи, Шура Балаганов.

Я вздыхаю.

Мы проходим по дорожке между детскими садиками, потом мимо школы и выходим на Весеннюю. Пацаны плетутся во двор. Делать им нечего, будут болтаться там, может, ещё кто-нибудь подтянется. Ну а я двигаю к дядьке.

Шурую по улице, по центру, по аллее, мимо клумб с затейливыми узорами из цветов и, поравнявшись с кукольным