Женить нельзя помиловать - Вячеслав Шторм

— Поэтому, — перебил его я, — если какими-то чужаками станут чересчур настойчиво интересоваться другие чужаки, то первые очень скоро об этом узнают. И либо смоются, либо залягут на дно.

— Так что же нам делать?

— Держать глаза и уши раскрытыми. Видишь, даже стражники признали, что внешность у тройняшек весьма экзотичная, так что обсуждать их будут, помяни мое слово. Поэтому мы разделимся и начнем объезжать питейные заведения и крупные магазины. Авось повезет. Парень немного подумал и покачал головой: — С первой частью согласен, а со второй — не совсем. Пока мы будем искать на одном конце города, мышкодавам никто не мешает выехать из другого, добраться до ворот и — ищи ветра в поле. Поэтому мы действительно разделимся, но на поиски поедет только один, а второй засядет, к примеру, во-он в той милой таверне у окошка и будет наблюдать за этой чудесной, прямой и, главное, — единственной дорогой.

Я был вынужден признать, что в словах нашего игрока есть смысл.

— Тогда осталось лишь выяснить, кто останется?

— Ты, разумеется.

— Это еще почему? Бон широко улыбнулся:

— Потому, босс, что у тебя тоже весьма экзотическая внешность…

Давненько я не пил столько пива. Хозяин, должно быть, посчитал меня горьким пьяницей. То есть сначала я, решив совместить приятное с полезным, весьма плотно закусил, посмеиваясь про себя насчет того, что Бон работает, а я отдыхаю. Но вот прошел час, потом другой. Служанка уже убрала посуду и теперь поглядывала на меня с легким недоумением. Впрочем, может, дело было в том, что я начисто игнорировал не только ее подмигивания, но даже то, что, поднося блюда, молодка несколько раз намеренно задевала меня то крутым бедром, то пышной грудью. А вот хозяину посетитель, без толку занимающий одно из лучших мест, явно мозолил глаза. Когда он в третий раз — совсем уж прозрачно — намекнул, как много этим летом страждущих (это при полупустом-то зале!), я вздохнул и заказал большой кувшин пива. Второй за этот день. И, как оказалось, увы, не последний.

Достойный хозяин начинал гарцевать за стойкой, как конь, стоило мне сделать между кружками перерыв больше чем в десять минут. Как следствие, недалек был тот час, когда начал гарцевать и я, но совершенно по другой причине. Да вот беда — отлучиться даже на пять минут я не мог, поскольку чувствовал — именно в это время проклятущие Плато-Генетики проедут мимо таверны. Поэтому мне не оставалось ничего другого, как стиснуть зубы и пить, утешая себя лишь предвкушением жестокой расправы над мышкодавами.

Так прошло еще два часа. И вот, когда я уже собрался плюнуть на все и покинуть свой пост, в таверну вбежал Бон. Он был сильно взволнован — явно напал на след, но мне в тот момент было решительно все равно, нашел ли парень мышкодавов или даже пресловутое яйцо феникса. Прорычав ошарашенному игроку что-то вроде: «Я щаз!», я с умопомрачительной скоростью вылетел из заведения.

Опять почувствовав себя человеком, я вернулся. Жизнь была прекрасна и удивительна. Правда, поганец Бон не иначе как желал моей смерти.

— Заждался, поди? — сочувственно покачал головой он. — Ладно, с меня, как говорится, причитается.

Он щелкнул пальцами, и трактирщик торжественно водрузил на наш стол… БОЛЬШОЙ КУВШИН ПИВА!!!

Нет, я никого не убил. Не заорал. Не затопал ногами. И вовсе не потому, что не хотелось. Просто Бон, не дав мне опомниться, выпалил:

— У одного из тройняшек — бешеный каштан!

Я машинально ополовинил заботливо налитую кружку, даже не почувствовав вкуса:

— Ты уверен?

— Мой «барометр» сбоев не дает, — поморщился парень, щелкнув по своему шарфику. — Я думал, что расчешу кожу до крови.

— Ладно, давай по порядку. И Бон начал:

— Мышкодава я обнаружил минут через пятнадцать после нашего расставания, в торговых рядах. Точнее, сначала у меня жуть как зазудела шея, и не успел я понять, что это значит, как из-за угла дома выехал оный самый мышкодав и, ничуть не таясь, направился в сторону торжища…

— А мешок?

— Мешка не было. С другой стороны, вряд ли он стал бы таскать с собой похищенного ребенка по всему городу. Народу в рядах было в самый раз: не мало, но и не битком. Мне не составило никакого труда следовать за Плато-Генетиком в некотором отдалении, разыгрывая из себя праздного зеваку и украдкой почесываясь. Утешало одно: он почесывался ничуть не меньше. Итак, для начала мой объект прошелся по продовольственным рядам и основательно закупился вяленым и копченым мясом, мукой, чаем, сухофруктами и прочей походной провизией…

— Значит, они скоро собираются покинуть город! — вновь перебил Бона я.

— Я тоже так подумал. Оттуда мышкодав двинул в галантерейный ряд, где было много народу, поэтому я не сумел рассмотреть, что он покупал. Дальше — оружейный и ювелирный. В первом покупки пополнились ножом, причем Плато-Генетик не расплатился до тех пор, пока торговец не принес ему торжественную клятву, что это лезвие еще ни разу не пятнала кровь, а во втором — серебряной чашей.

— Хм, странный набор, ты не находишь?

— То ли еще будет. Ни за что не догадаешься, какой ряд доблестный мышкодав посетил последним.

— Э-э… кожевенный?

— Если бы! Магический.

— Что?

— Что слышал. Магический ряд, где торгуют амулетами, магическими эликсирами и их компонентами, статуэтками божеств, свитками с одноразовыми заклинаниями и прочей культово-сверхъестественной дребеденью. Так вот, Плато-Генетик разорился на связку свечей и миртовые благовония, а потом начал о чем-то расспрашивать торговца. Мне было страсть как любопытно, что его так заинтересовало, но подслушать без подозрений можно было лишь одним способом. Делать нечего, пришлось прикинуться верным адептом Пругга Тяжкого Молота и купить эту безвкусицу. — Парень покопался в кармане и поставил на стол бронзовую статуэтку приземистого и квадратного мужика с квадратным носом и квадратной бородой, потрясающего квадратным молотом, размер рабочей части которого превышал размеры квадратной головы хозяина.

— Может, Римбольду понравится…

— Но тебе все же удалось услышать, о чем они говорили?

— Только самый конец. И это мне страсть как не понравилось. — Бон отхлебнул пива.

— Не томи! — взмолился я.

— Что-то о фазе луны, благоприятной для жертвоприношения.

Я вскочил, опрокинув стул:

— Так какого ж ты… Хозяин!

— Да, сударь? — отозвался тот. — Чего изволите? Еще пивка?

— К черту! Где ближайшая караулка?

Караулка оказалась совсем рядом. Влетев туда, я потребовал дежурного офицера таким тоном, что мне никто не посмел отказать. Дежурный офицер оказался сопливым юнцом, и лейтенантский чин, которым он жуть как гордился, ему явно купил папаша-толстосум. В другое время я бы с таким и разговаривать не стал, но сейчас просто не было другого выхода.

В нашем мире уйма культов, и некоторые из них отнюдь не вызывают умиления — взять хотя бы тех же чокнутых некромантов, поклоняющихся старичку Контратию. Но принесение в жертву представителя любой из двенадцати рас в большинстве государств — вне закона и карается смертной казнью, и Тилиана тут не исключение. Поэтому немудрено, что юноша пришел в радостное возбуждение, выслушав мой сбивчивый рассказ. Он уже видел себя героем, распутавшим зловещий заговор жестокой секты и снискавшим всенародную славу, благодарность короля, повышение по службе и даже — чем Ссуф не шутит! — дворянский титул. Посему уже через несколько минут Бон вел наш маленький отряд, пополнившийся офицером и тремя его подчиненными, к постоялому дому, в котором обосновались злодеи.

Хозяин-хримтурс уверил нас, что все трое его новых постояльцев — в своих комнатах. Двое стражников остались караулить на улице, а мы с оружием наизготовку поднялись по лестнице на второй этаж, и лейтенант решительно постучал в дверь.

— Кто?

— Именем закона и короля! — От волнения голос офицерика дал петуха.

Дверь распахнулась, и на пороге возник один из тройняшек. Двое остальных сидели за столом с картами в руках. Судя по всему, партия была в самом разгаре.

— Ну? — вопросил открывший нам мышкодав, складывая руки на груди.

М-да, за два года братишки мало изменились. Все те же крепко сбитые здоровяки, заросшие неопрятными черными бородищами, в грубых одеждах из сыромятной кожи, со стальными браслетами на волосатых, покрытых шрамами лапах. И, судя по запаху, если и принимавшие за эти два года ванну, то не более дюжины раз. На троих.

— Господин Плато-Генетик?

— Так.

— А те господа — ваши братья?

— Так.

— Лейтенант Дестрейль, внутренние войска королевства Тилиана.

— Ну?

— Хотел бы задать вам пару вопросов. Вы не против?

По голосу лейтенанта было понятно, что он просто мечтает о том, чтобы тройняшки воспротивились, но его жестоко разочаровали. Братья переглянулись, одновременно пожали плечами, а потом стоящий на пороге посторонился: