Я должен стать Главным Героем или… (СИ) - Александр Якубович

осеклась.

Гигант же просто поднялся на ноги, не отвлекаясь от процесса поглощения содержимого судка, и кое-как протиснулся в дверной проем. Я, путаясь в его рубашке и стараясь не упасть — проскользнул следом.

— Господин Иванов… — начала тетка, но мы уже пересекли приемную и под охреневшие взгляды педсостава зашли к ректору.

— О! Молодые люди! — поприветствовал нас седой дед в дорогом коричневом костюме, не отрывая взгляда от каких-то бумаг.

Но даже когда он поднял голову и увидел, как Миша сосредоточенно поглощает пищу, на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Господин Иванов… Пожалуйста, объяснитесь, чем вы заняты? — спокойно спросил дед.

— У меня режим, — прогудел Мишаня.

— Понимаю, — кивнул дед. — Ну что же…

В кабинете повисла тишина. Ректор замер, ожидая, пока маг земли доест, я же стоял и не знал, куда деваться. Благо хоть, тут под ногами был ковер, и стоять босыми ногами было удобно.

Наконец-то, Миша доел, вытер губы салфеточкой, спрятал ее и вилку в пустой судочек, судочек закрыл крышечкой, потом все это — в сумку и, наконец, выпрямился, глядя на ректора.

Все это было так долго, так медленно, и в такой оглушительной тишине, что я прямо чувствовал, как трещат мои шаблоны.

— Спасибо, господин ректор, — кивнул Иванов.

— Вот! Учитесь у коллеги, Козлов. Учитесь! Дисциплина! — поучительно помахал пальцем ректор. — А вам ее, как я понял, не хватает!

— Послушайте… — начал я, но дед не дал мне вставить слова и продолжил.

— Вы двое! Впечатляющие способности! Огромный потенциал! Михаил, вам отдельное спасибо за заботу об абитуриентах! Можете рассчитывать на повышенную стипендию!

— Мне бы это… — Начал Миша. — У меня режим и кушать надо…

— Тоже решим! Все решим! — махнул рукой ректор. — Что же касается вас, господин Козлов… А почему вы в одной анкете записаны, как Штерн, а во второй, как Козлов?

— А это девичья фамилия матери. Более благозвучная, — ответил я.

— Штерн. Ладно, запишем, как Штерна. И в самом деле, а то я вас двоих путать буду. Так! Штерн! Что будем с вами делать?

Как дед будет путать меня с огромным черным властелином я уточнить не смог, но очень хотелось.

— Господин ректор, я не специально. Вырвалось.

— Чего это у вас выбросы уровня инферно вырываются, господин студент?

Ага! Студент! Проговорился, старый хрыч! Значит, приняли!

— Меня матушка утром перекормила, — честно ответил я.

И в этом была доля правды. А еще, как я понял, мое ядро нихрена не стабилизировалось и ебнуть могло в любой момент.

— Перекормили… Так вы спортом занимайтесь, господин Штерн! Вон, посмотрите на Михаила! Берите с него пример!

От мыслей о качалке у меня потемнело в глазах. Нет! Только не это!

Я.

НЕНАВИЖУ.

ТАСКАТЬ.

ТЯЖЕСТИ.

— Вам надо калории утилизировать! Обязательно! Или энергоядро с ума сходить начинает. Значит так! — ректор хлопнул ладонью по столу. — Господин Иванов! Вам будет важное поручение, тем более, ваши образ жизни и стихия отлично подходят для того, чтобы контролировать состояние господина Штерна…

Пока эти двое обсуждали, как Мишаня будет надо мной издеваться, я увлеченно ковырял пальцем ноги ковер, кокетливо достав ножку из-под чужой рубашки-платья. Мне нужно было попасть на учебу, так требовал канон, я не хочу бесить Б. Г.-куна. Да и, строго говоря, эти огненные поллюции меня тоже уже немножечко, самую малость, на полшишечки, доебали. Надо с этим кончать. А чтобы кончать — надо покрепче взяться и, значит, укротить этого змея…

— Вам все понятно, господин Штерн?

— Так точно, господин ректор, все понятно, — кивнул я.

— Тогда свободны. Вам, Штерн, подыщут что-нибудь из одежды, а то при виде Михаила в таком наряде даже некоторые члены педсостава… начинают нервничать. Не говоря о студентах и студентках.

Кто бы сказал деду, что огромные качки нравятся только другим огромным качкам? Хотя Мишаня, справедливости ради, был сейчас похож на черную скалу, олицетворение мощи и силы, как человеческого тела, так и человеческого духа. Я на его фоне выглядел мелкой призрачной сатаной, цель которой — работать для Мишани контрастом, подчеркивая его стать и благородство линий.

После мне выдали какой-то старый набор формы для дворников, после чего отправили восвояси, приказав явиться на церемонию зачисления через неделю.

Увидев свою кровиночку в совершенно другой одежде, маман чуть не хватил удар. Я видел, как больно было Анне от того, что ее накопления буквально сгорели в магическом пламени. Я битый час потратил на то, чтобы объяснить женщине, что же произошло, и еще два часа — чтобы ее успокоить. Не вышло. Не в состоянии больше выдерживать слезы маман, я собрался и выскользнул из квартиры. Пойду, перекушу что-нибудь. Может, потренируюсь на заброшке. А еще мне надо найти дядю Ваню, забрать у него свои деньги, чтобы купить новой одежды.

Хмурая тетка из приемной комиссии сказала, что после официального зачисления с нас снимут мерки и пошьют все необходимые комплекты одежды, как повседневной, так и тренировочной, но примерно неделю или две придется ходить в своем. Почему так — я не уточнял, но догадывался, что все дело в зачислении отпрысков дворянских фамилий. Эти черти, видимо, совсем не напрягались и могли заявиться в последний момент, так что и заказывать одежду заранее гимназии смысла не было. А сколько был набор каждый год? Сотня человек, в лучшем случае, если не шестьдесят. Одновременно в шараге обучались не более пятисот человек — это я тоже узнал от той тетки. Пятьсот рыл, пять лет обучения, то есть, пять потоков. Сто человек на поток или пять классов по два десятка тел.

Негусто, скажу я вам. А если учесть, что достойных может на полную нагрузку не набраться, в гимназии и вовсе было не слишком многолюдно. При этом заведение занимало какую-то дурную территорию, имело свой парк, стадион, тренировочную площадку, спортивный комплекс, студгородок с общажными домами для каждого курса и пола, и хрен знает что еще. Целый, мать его, кампус. При этом самые богатенькие и влиятельные в общаге не жили — только из бедного иногороднего дворянства, которого хватало по всей империи, и из простолюдинов. Столичная аристократия, как мне рассказал Мишаня, каталась с частными водителями и в сопровождении охраны, которая под ручку заводила эти плоды инцеста на территорию Московской Магической Гимназии. Откуда он сам это знал — а хрен пойми, но говорил этот коренной русский уверенно.

Почему гимназия, кстати, я так и не понял. Институт, университет, училище. Почему гимназия? Тем более там был целый ректорат, что, обычно, как бы в высших учебных заведениях практикуется. Хотя кто я такой, чтобы обсуждать местные нравы.