Рыбкина на мою голову - Алекс Коваль

месте меня.

– Злыдень, – скорчила я рожицу, – потом еще спасибо мне скажете, дядя Паша, что от неправильного выбора вас спасла, – прошептала себе под нос.

– Рыбкина!!! – рыкнул мужчин уже у входа в подъезд. – Домой. Быстро!

– Иду-иду.

Делать нечего, пошла.

Паша

Когда дверь в квартиру за мной закрылась, я со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы, упирая руки в бока и вскидывая свои светлы очи к потолку, прорычал:

– Господи, если ты меня слышишь, знай, еще немного,и я точно решусь на убийство!

Ответа не последовало. Хотя я ожидала, как минимум, глумливого смеха свыше. Но нет, так нет. У меня ведь уже даже сил истерить, ругаться, злиться, рвать и метать попросту не осталось. Эта рыжая зараза выжала из меня все соки! Полное, мать его, опустошение. Обнуление. Я устал до такой степени, что начинаю мечтать о пуленепробиваемом подземном бункере без связи и людей где-нибудь у черта на рогах, в компании исключительно только еды, воды, стены и Рыб…

Что?

Я чуть не ляпнул, Рыбкина?

Да боже упаси запихнуть в мою идеальную иллюзию этого рыжеволосого монстра с улыбкой ангела!

И сюда она пробралась! Везде она! Гребаная Владислава Станиславовна!

Честно, был порыв позвонить Стасу.

Я уже даже прошагал на кухню и схватился за телефон, собираясь немедленно набрать друга и заявить, что с меня хватит, но что-то внутри остановило. Палец так и замер над кнопкой вызова, а я устало опустился на барный стул, потирая переносицу.

Смешно будет. Просто крайне смешно, если я позвоню Рыбкину старшему и сообщу, что его дочь довела меня до нервного тика и звезд в глазах. Мне, твою мать, лет-то сколько, чтобы я взял и пожаловался?

Мда, Жаров, теряешь сноровку. Еще лет десять назад я одним, ну, ладно, максимум, двумя словами заткнул бы такую шуструю мелочь, как Влада, за пояс. А тут ведь даже слов нет. Одни, чтоб их, эмоции. Бессильная злость какая-то. И с ней нужно что-то делать.

Может, попытаться с этой егозой договориться?

Ну да, а еще лучше снять ей квартиру на другом конце света, Жаров. Браво! Договориться он решил. С кем? С ребенком, у которого к черту отсутствуют понятия “личные границы” и чувство такта? Проще убедить соседского пса в том, что он человек.

Бросив эту дурацкую идею со звонком Рыбкину, я потащил себя в душ. Все тело ломит, оно явно ждало другого финала рабочей недели, но его жестоко обломали. А я еще и подыграл, отправив Арину домой. И теперь, нравится мне это или нет, я остался на полном самоу...

Звонок в дверь.

Меня аж подбросило. Я скоро начну бояться любого шороха, подозревая, что он – следствие действий нерадивой соседки.

Звонок повторился.

–Да твою ж… бабушку!

Я накинул обратно на плечи почти что снятую рубашку и пошел к двери. Может, это Арина? Чем черт не шутит?

Ну, не может же быть такого, чтобы Влада снова вляпалась во что-то!

Влада

По просторному и пустому холлу, который язык не поворачивается назвать подъездом, мы топали молча. Паша угрюмо чеканил шаг, я не менее угрюмо пыхтела у него за спиной. Лифт ждали, словно  воды в рот набрали. А на этаж поднимались, недовольно буравя друг друга взглядом в зеркальном отражении.

Я искренне не понимала, чего он злится, а Жаров, кажется, искренне не догонял, что я делаю все исключительно ему во благо.

Когда двери лифта разъехались, мужчина, не удостоив меня даже коротким “пока, Влада” или “спокойной ночи, Рыбкина”, удобней перехватил пиджак и, грациозно выпорхнув из кабины, пошагал в сторону своей квартиры, отсвечивая своей шикарной спиной.

Нет, все-таки мои уроки вежливости прошли даром.

Я обиделась.

Задрала нос и решила, что такой, как Паша, точно не достоин моей заботы и внимания. Пусть мучается со своей цацей Ариной. Не буду его больше спасать! И вообще он хотел, чтобы я из его жизни исчезла? Вот и исчезну! Прям как возьму и как перестану с ним встречаться! И случайно, и уж тем более специально. Да ноги моей больше не будет на пороге его кв…

Стоп.

Рюкзак.

А где мой рюкзак?

Я зависла у двери в мое-не-мое жилище. Ощупала спину на предмет нахождения сумки. Потрясла руками и… ничего. Кроме фотоаппарата на шее и свиста ветра в голове.

Зашибись!

Я, кажется, забыла рюкзак в машине. А в нем и телефон, и ключи от квартиры.

– Блин...

Потоптавшись по коридору, соображая, как бы избежать похода к дяде Паше и увильнуть от новой “встречи”, раз уж решительно была настроена к нему больше ни ногой, выхода я не нашла. Нет, конечно, была парочка. Но я рисковала загреметь в участок за вандализм. Такая себе перспектива. Поэтому выбора не было, и я пошла, сдаваться.

Снова.

О-о-ох.

Спускаюсь по лестнице. И останавливаюсь у двери квартиры Паши. Понимая, в каком он настроении ушел, и тут опять я. Но мне нужен мой рюкзак, иначе я попросту не смогу попасть в квартиру.

Нажимаю на звонок. Прислушиваюсь. Тишина. Нажимаю снова, и тут же слышу, как поворачивается ключ в замке и дверь открывается.

– Опять ты? – прорычал он.

А я так и осталась стоять, наверное, с отвисшей челюстью, потому что впервые, мне кажется, зависла. На Паше расстегнута рубашка. От моего взгляда не ускользает то, в какой он форме находится. Достаточно в хорошей. Не кубики, но подтянут.

– Ты чего приперлась? – отрезвляет его голос. – Пялиться пришла?

– Я забыла в машине рюкзак.

– До завтра не ждет? Нет? – начинает заводиться он. Видимо, еще немного, и мужика прорвет, как старую трубу.

– Хорошо, подождет, если я переночую у вас, – отвечаю в тон и делаю пару шагов к нему, почти уже зашла в квартиру. Но он меня останавливает.

– Алле! Ты вообще, что ли?

– Я же говорю, у меня в рюкзаке ключи и телефон. Если бы подождало до завтра, я бы не пришла к вам, дядя Паша, – говорю так специально, чтобы отвлечь его.

– Ты мне будешь сниться в самых страшных снах, – забубнил он, обуваясь, предварительно просканировав меня своим черным взглядом. – Пошли.

– Я могла бы и сама, – отступаю к лифту.

– Ага, конечно, – недоверчиво говорит.

Мы снова оказываемся в лифте. На этот раз Паша даже не смотрит в мою сторону.

Выйдя из лифта, я еле поспеваю за мужчиной. Он снимает