Виктория - Кнут Гамсун

Ей подали стул, она села.

Юханнеса позвали с мельницы. Глаз у него весь заплыл.

— Меня никто не посылал, — были первые слова Камиллы. — Мне самой захотелось сюда прийти. Вам надо по-прежнему прикладывать к глазу холодные примочки.

— Обойдется и так, — возразил он. — Благослови вас бог за вашу доброту. Что привело вас сюда? Хотите посмотреть мельницу? Спасибо, что пришли. Он обнял свою мать, подвел ее к Камилле и сказал. — А это моя мать.

Они спустились к мельнице. Старый мельник сорвал с головы шапку, низко поклонился и что-то сказал. Камилла не расслышала, но улыбнулась и на всякий случай ответила:

— Спасибо, спасибо! Мне очень хотелось посмотреть мельницу.

Грохот напугал ее, она схватила Юханнеса за руки и, широко раскрыв глаза, переводила настороженный взгляд с Юханнеса на его отца, словно ожидала от них объяснений. Она была как глухая. Множество колес и других мельничных приспособлений привело ее в изумление, она смеялась, в восторге дергала Юханнеса за руку и расспрашивала то об одном, то о другом. Мельницу остановили и снова пустили в ход, чтобы Камилла могла посмотреть, как это делается.

Еще долго после того, как они ушли с мельницы, Камилла продолжала говорить забавно громким голосом, словно шум колес все еще стоял у нее в ушах.

Юханнес провожал ее до Замка.

— Просто в голове не укладывается, что он посмел вас ударить, — недоумевала она. — А потом в один миг собрался и уехал на охоту с помещиком. Ужасно неприятное происшествие. Виктория всю ночь не сомкнула глаз.

— Отоспится днем, — ответил Юханнес. — Когда вы собираетесь домой?

— Завтра. А когда вы вернетесь в город?

— Осенью. Могу я увидеть вас сегодня еще раз?

Она воскликнула:

— Ну конечно! Вы рассказывали мне, что у вас есть пещера, покажите ее мне.

— Я зайду за вами, — сказал он.

На обратном пути он долго сидел на камне, погрузившись в раздумье. Радостная надежда крепла в его душе.

В полдень он явился к Замку, но в дом не вошел, а послал известить Камиллу а своем приходе. Когда он ее ждал, в окне второго этажа на мгновение показалась Виктория; она внимательно посмотрела на Юханнеса, повернулась и скрылась в комнате.

Вышла Камилла, Юханнес повел ее в каменоломню и к пещере. У него было на редкость спокойное, радостное настроение, молодая девушка прогоняла его тоску, ее легкие, безмятежные слова порхали в воздухе, точно рассыпая благословения. Сегодня Юханнеса охраняли добрые духи…

— Помните, Камилла, когда-то вы подарили мне кинжал. Он был в серебряных ножнах. Я положил его в шкатулку с безделушками, потому что не знал, что с ним делать.

— А с ним и вправду нечего делать. Ну и что было потом?

— А потом я его потерял.

— Подумайте, вот невезение. Впрочем, не беда, может, мне удастся найти другой такой же. Я постараюсь.

Они повернули к дому.

— А помните, вы когда-то подарили мне медальон? Такую массивную штуку из золота. И на внутренней стороне вы написали несколько дружеских слов.

— Как же, помню.

— В прошлом году за границей я отдал ваш медальон, Камилла.

— Да что вы! Неужели отдали? А почему?

— Я отдал его на память одному молодому другу. Он был русский. Он на коленях благодарил меня за этот подарок.

— Неужели он так обрадовался? Господи, ну конечно же, он страшно обрадовался, раз он упал на колени! Я подарю вам другой медальон, и уж этот останется у вас.

Они вышли на дорогу, которая вела от Замка к мельнице.

Юханнес остановился и сказал:

— Вот у этого кустарника со мной как-то раз приключилась забавная история. В ту пору я часто бродил здесь один, был тихий летний вечер. Я прилег за кустами, думая о своем. И вдруг на дороге показались двое. Дама остановилась. Ее спутник спросил: «Почему вы остановились?» Ответа он не получил и спросил снова: «Что с вами?» — «Ничего, — ответила она. — Но вы не должны так смотреть на меня». «Но ведь я ничего дурного не делаю — только смотрю на вас», — возразил он. «Да, — сказала она, — я знаю, что вы меня любите, но поймите, папа вам откажет: это невозможно». Он шепнул: «Вы правы, это невозможно». И тогда она сказала: «Какая у вас широкая рука! Какое широкое запястье», — и с этими словами положила руку на его запястье.

Пауза.

— А дальше что? — спросила Камилла.

— Не знаю, — ответил Юханнес. — Но почему она сказала эти слова насчет его запястья?

— Может, у него были красивые запястья. И они были прикрыты белой сорочкой. О, я, кажется, понимаю, в чем дело. Наверное, она тоже его любила.

— Камилла, — сказал он, — а если бы я очень любил вас и готов был ждать несколько лет… Я просто спрашиваю… Одним словом, я недостоин вас, но все-таки, как вам кажется, согласитесь вы стать моей женой, если я попрошу вас об этом через год или два?

Пауза.

Камилла вдруг залилась краской, смутилась и, стиснув руки, стала раскачиваться взад и вперед. Он привлек ее к себе и спросил:

— Как вам кажется? Вы согласитесь?

— Да, — ответила она и упала в его объятия.

День спустя Юханнес пришел за Камиллой, чтобы проводить ее на пристань. Он поцеловал ее маленькие руки, детские и невинные — сердце его переполняли радость и благодарность.

Виктории с ней не было.

— Почему тебя никто не провожает?

В смятении глядя на Юханнеса, Камилла рассказала, что в Замке случилось ужасное несчастье. Утром пришла телеграмма, хозяин побелел как мертвец, старый камергер и его жена заплакали навзрыд. Вчера вечером на охоте убит Отто.

Юханнес схватил Камиллу за руку.

— Убит? Лейтенант?

— Да. Тело везут сюда. Какой ужас!

Они пошли дальше, погрузившись каждый в свои мысли; только людная пристань, пароход, крики матросов заставили их очнуться. Камилла застенчиво протянула руку Юханнесу, он поцеловал ее и сказал:

— Камилла, я недостоин тебя, во всех отношениях недостоин. Но если ты согласна выйти за меня, я приложу все силы, чтобы ты была счастлива.

— Я согласна. Я всегда этого хотела, всегда-всегда.

— На днях я вернусь в город, — сказал он. — Через неделю мы увидимся.

Она поднялась на палубу. Он помахал ей рукой и продолжал махать, пока она не скрылась из виду. Повернувшись, чтобы идти к дому, он увидел Викторию, она тоже держала в руке платок и махала Камилле.

— Я немного запоздала, — сказала она.

Он не ответил. Да и что было отвечать? Выразить сочувствие по случаю ее утраты, поздравить ее, пожать ей руку? Ее голос был совершенно беззвучен, и на лице глубокая растерянность, — видно было, что она пережила сильное потрясение.

Пристань опустела.

— Глаз у вас все еще красный, — сказала она и тут же пошла прочь. Потом оглянулась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});