Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том II - Владимир Пичета

«Какое мужество!» (Гойя)

Порядок выборов был установлен особый. Право избрания, пассивное и активное, признано было за каждым испанцем, достигшим 25 лет, неопороченным по суду и имеющим оседлость. Один депутат избирался на каждые 50 тыс. населения. Но провинциальным хунтам и 37 городам (в силу привилегии, дарованной Филиппом V) предоставлено право присылать особых депутатов. Относительно местностей, занятых неприятелем, было постановлено предоставить тем их жителям, которые окажутся в Кадиксе, избрать по 1 депутату. Колонии были призваны к участию в кортесах. Им предоставлено право прислать по 1 депутату от каждого вице-президентства и каждого генерал-капитанства, всего в числе 29. De facto были избраны колонисты, оказавшиеся в Кадиксе.

Все это обеспечивало выборы в пользу интеллигенции и либералов и, естественно, придало кортесам и их работе особый характер.

При всеобщих криках и ликовании, при непрекращавшихся возгласах: «да здравствует нация! да здравствуют кортесы!» торжественной процессией двинулись депутаты к зданию театра, назначенного для заседаний. Партер заняли депутаты, ложи — публика. На сцене стоял трон и под балдахином портрет Фердинанда VII. Начались занятия собрания, решения которого для ряда будущих поколений сделались лозунгом в борьбе за свободу, тем светочем, который руководил долгие годы страной.

Первая произнесенная речь была и первым же в Испании провозглашением верховенства народа, — речь, ясно показывавшая, насколько успели уже проникнуть в Испанию идеи французской революции. И, несомненно, почти все то, что было предложено и принято кортесами, было явным отражением того, что сделано было конституантой. Конституанта со всеми ее законами и была тем идеалом, которым руководились ораторы и деятели кортесов. Подражание доходило до того, что, вопреки традициям и характеру страны, усваивались проекты Сиэса об административном разделении страны. Более того, как и конституанта, и депутаты кортесов отказались от права быть избираемыми в следующие кортесы.

Указ 24 сентября 1810 г. был первым актом конституционного периода в жизни страны. Он устанавливал верховенство народа, находящее себе выражение в кортесах, признавал власть короля и провозглашал королем Фердинанда и его потомство, но отверг отречение в пользу Наполеона, как акт незаконный на том основании, что нация не выразила на него своего согласия. Вся полнота законодательной власти объявлена была принадлежащей кортесам, а исполнительная — лицам, ответственным перед нацией. Временно было признано регентство, но под обязательством немедленного принесения присяги повиноваться законам и признать верховенство кортесов.

Регенты, за исключением епископа Орензе, сказавшегося больным, исполнили указ, но подали в отставку, и было создано новое, временное, не препятствовавшее работам кортесов.

А работа предстояла большая. Не только нужно было выработать конституцию, но и создать ряд законов, которые обеспечивали бы благосостояние и страны, и всех ее граждан. Необходимо было реорганизовать страну, чтобы излечить ее от тех зол, которые создавали старые порядки, и в этих видах преобразовать и суд, и администрацию, и финансы, и налоги, и земельные отношения, и дело народного просвещения. Депутат Геррерос, после ряда мер с целью улучшить положение финансов, выдвинул крестьянский вопрос, как вопрос, от разрешения которого зависел успех финансовых мероприятий, и после ряда заседаний и долгих прений было принято предложение Анера о способах ликвидации сеньориальных отношений. То было предложение в духе конституанты. Все сеньориальные права были разделены на вытекавшие из публичного права и в силу этого отменяемые, и на права, определяемые земельными отношениями. Эти последние, как вытекающие из права частного, подлежат соглашению сторон и выкупу. Предложение было принято. Часть отяготительных прав отпала, но земельный вопрос остался далеко не вполне решенным и вызвал позже необходимость ряда мер и определений. Важны были провозглашение принципа, юридическая отмена старых феодальных отношений, шедшая рука об руку с параллельным провозглашением равенства гражданских прав. Правда, титулы не были отменены, но они не являлись более de jure связанными с какими-либо предпочтительными правами: для всех испанцев открывался свободный доступ ко всем должностям, несмотря на происхождение.

Представление английских пленников Наполеону в Асторге в январе 1809 г. (Lecomte)

Наиболее важной частью работ была работа над выработкой конституции. Конституция была составлена почти всецело по образцу той, общий абрис которой был выработан Кинтаной. Испания была признана наследственной монархией, но монарх был объявлен монархом ограниченным. Никакой закон не мог воспринять силу без согласия кортесов, которым принадлежат, на правах представителя верховенства народа, права законодателя. Утверждает законы король, но если закон дважды, в течение 2 легислатур, будет отвергнут, то принятый в третью легислатуру тот же законопроект становится ео ipso законом страны. Страна представлена только одним собранием — кортесами. Двухпалатная система была отвергнута, и то было постановление, всецело навеянное конституантой и революционным законодательством французов. Постановление было бесспорно демократическим, но далеко не отвечало тому, чем была Испания с ее обособленными областями, жившими и привыкшими жить самостоятельной жизнью. Защиты их прав, их нужд и потребностей организовано не было, и их лишали, во имя абстрактных начал единства, крупнейшей и важнейшей гарантии — их местной свободы и местного развития. Еще хуже было с постановкой вопроса о министрах и министерской власти. Принцип разделения властей, излюбленный принцип XVIII в., революции конституанты, нашел полное выражение и в конституции кортесов 1812 г. Закон воспрещал депутатам принимать портфели, и назначение министров предоставлялось исключительно одной короне, при чем даже не затрагивали вопроса об организации совета министров. Правительство, в лице министров, являлось не исполнительной комиссией кортесов, назначаемой при посредстве вотума порицания или признания действий министров правильными или неправильными, а комиссией, представлявшей короля перед палатой, что являлось полным отрицанием парламентского строя, который один, при тогдашних условиях испанской действительности, вскоре проявившейся во всем блеске, мог обеспечивать до некоторой степени сохранение и прочность конституции.

19 марта 1812 г., в день отречения Карла IV от престола, давно ожидаемая конституция была, наконец, опубликована.

Те гарантии, которые создавали кортесы для сохранения конституции, были более теоретическими, чем практическими. Прочность ее зависела от других факторов, наличность которых в Испании того времени была такова, что делала всю работу кортесов эфемерной.

Конституцию приняли не без протестов и споров, как не без протестов и споров приняли ряд законов, выработанных в кортесах. В рядах депутатов, не говоря о стране, для которой законы о народном просвещении еще были только в перспективе и приняты в принципе, было не мало таких, которые смотрели со злобой и ненавистью на дело либеральной части кортесов, — части, не имевшей сильных и прочных связей с народной массой. То была солидная и все более и более увеличивавшаяся группа, образовавшая партию serviles — защитников и приверженцев старого строя и старого абсолютизма. Им удалось ввести представителя «черной банды», герцога Инфантадо, в совет регентства и заполучить в свою пользу места нескольких советников (в январе 1820 г.), а затем они стали пользоваться каждым удобным случаем, чтобы возбуждать толпы против кортесов. Попытались они создать настоящий бунт монахов в видах проведения закона о восстановлении инквизиции. В тот день, когда комиссия должна была представить законопроект об отмене инквизиции и организации епископского суда, ложи публики были битком набиты монахами и эмиссарами, посланными serviles. Либеральная партия спасла кортесы лишь тем, что отложила обсуждение на другое заседание. Тогда прибегли к другому способу. Главные работы кортесов были закончены, важнейшая из них — конституционный акт — опубликована. Началась усиленная агитация в пользу распуска кортесов и созыва новых. Тактика оказалась на этот раз успешной, и кортесы были распущены и новые назначены на октябрь месяц. А между тем почва у либералов исчезла из-под ног. Единственный оставшийся у них приверженец в регентстве, О'Доннель, подал в отставку, а прибытие депутатов из Америки, пропитанных реакционными тенденциями, уже сказалось в последних заседаниях, когда их голосами провалилась реформа монастырей и под их влиянием издан декрет, объявлявший св. Терезу патронессой Испании. Правда, кортесы в последнюю минуту обнаружили и проявили энергию в борьбе с надвигающейся реакцией: они потребовали опубликования с церковных кафедр закона об уничтожении инквизиции, и когда регенты отказались исполнить это, объявили их смещенными. Но было уже поздно. Полномочия кортесов кончались.