Несвятая троица - Андрей Двинский

– Ребята, дайте попить, – услышал я хриплый голос и не сразу сообразил, что принадлежит он Ире. Кольнуло нехорошее предчувствие. Зачерпнув из ведра черпак воды, я подошел к девушке и потрогал лоб. Тридцать девять, не меньше. Твою дивизию!

– Как ты?

– Спасибо, хреново, – прохрипела она, присасываясь к черпаку.

– Что болит? – спросил я – Все, – ответила она, отдышавшись. – Все тело ломит, горло болит и в груди…

Вошел неприлично бодрый Вадим.

– Доброе утро всем!

– Ни хрена оно не доброе, – буркнул я. – Очнулся, маг хренов? Как самочувствие?

– Не дождетесь! – Он пожал плечами. – Что случилось, Андрюх, ты чего такой злой?

– Ирка заболела. Похоже, местные вирусы.

Вадим подошел ближе.

– Давай-ка я на тебя посмотрю, – пробормотал он, откидывая одеяло.

– С каких пор ты стал доктором? – прохрипела она, шлепнув его по руке и натягивая одеяло обратно.

– Не агрись, Ир, – уверенно заявил Вадик. – Ты видела, в каком состоянии я был вчера? Так вот…

Рассказ Вадима был занятным. В иное время я бы сказал, что от случившегося у него поехала крыша, но вчерашние события очень сильно выбивались из ряда обычных. Пусть попробует, но только осторожно.

– Хорошо. Но если ей станет хуже… – Я не знал, чем можно угрожать ему в нашей ситуации, и сделал зверское лицо, как всегда поступал, когда хотел лишить подчиненных премии. Судя по вытянувшейся физиономии Вадима, мой посыл он принял и, наверное, сам придумал себе кару. Оставив их, я пошел помогать Динари, которая уже суетилась по хозяйству. Пока неясно, что мы будем делать, но пожрать всяко не помешает.

Вадим Третьяков, на хуторе Динари, вторые сутки в этом мире, утро

Я не сомневался в том, что шеф может испортить мне жизнь, но почему-то был уверен в себе, этакая интуиция программиста, который понимает: да, я нащупал нужный путь и сейчас решу проблему.

С трудом, но удалось заставить Ирку раздеться. Не то, чтоб я сильно жаждал увидеть ее без одежды (да ладно, конечно, и этого хотелось!), просто в одежде тоже были плетения, и они мешали разглядеть то, что творилось в теле.

Ира стянула с себя футболку и джинсы, но лифчик и трусики отказалась снимать наотрез. Я снял с нее деревянный медальон и покачал головой. Все тело было пропитано желтой субстанцией. При этом крупных разрывов я почти не видел, за исключением нескольких в горле и под грудиной. Аккуратно соединив три красных канала в районе горла и два зеленых в груди, я оттянул всю желтую жидкость, до которой мог дотянуться, и очередной раз поразился сложности схем, которыми было пропитано человеческое тело. Толстых каналов насчитывалось около двух десятков, они странно переплетались в нескольких узловых точках, тут у Иры все было так же, как и у меня. Но, помимо этого, тело состояло из сотен мелких трубочек и тысяч или даже десятков тысяч капилляров. К мозгу подходили четыре больших канала: красный, желтый, зеленый и синий, а сам он почти весь состоял из наисложнейшей сети тончайших нитей, куда лезть моими толстыми и грубыми щупальцами было просто бесполезно. Свое астральное, как я начал для себя его называть, тело я видел немного по-другому. У меня впервые закралась мысль, что схемы делятся на управляющие и силовые. Но по какому принципу все это работает?

Вся астральная конструкция крепилась к физическому телу с помощью той самой бледно-голубой полупрозрачной ткани, из которой состояли и мои щупальца. Интересно и то, что щупальца были и у Ирки, но какие-то маленькие и недоразвитые, я сказал бы – рудиментарные.

Пока я колдовал, Ира лежала на лавке с недовольным лицом и закрытыми глазами, очень напряженная.

– Расслабься, не съем я тебя, – пробурчал я, касаясь ее кончиками пальцев в тех местах, где щупальца отсасывали желтую субстанцию. Ее накопилось порядочно, по моим прикидкам около литра. Закольцевав ее, как делал это ранее, я повесил колечко себе на плечо на манер сумки. Пригодится. Ирка на мои слова не прореагировала, однако на щеках появился румянец. Так же мне показалось, что у нее стала падать температура. – Пока все, можешь одеваться. Только амулет не надевай. Как себя чувствуешь?

– Слабость очень сильная, – она открыла глаза и попыталась подняться. Я помог. – Голова кружится. А так лучше, – удивленно пробормотала она, прислушавшись к себе. – Горло не болит и в груди легче. И ломать перестало.

– Ложись, – я укрыл ее одеялом. – Я откачал из тебя примерно литр субстанции, которая образуется при отмирании тканей. Теперь все это должно восстановиться. Для этого, скорее всего, надо есть и пить.

– Ага, есть я хочу, – пробормотала Ирка. – Причем очень!

– Вот и здорово! – Я повернулся к столу и внезапно почувствовал чей-то взгляд. Оглядев помещение, наткнулся на глаза, которые смотрели на меня из вороха тряпок и одеял, что валялся на печи. Старый дед Динари, нашей хозяйки, который, как объяснил Беркут, почти не встает. Взгляд был умным, острым и очень внимательным. Мурашки пробежали у меня по телу. Динари, бегающая по хозяйству, Терим, сидящий на лавке и протирающий глаза, Беркут, ворошащий кочергой в печи угли – все они в астральном зрении были похожи на смазанные радужные фигуры. Так выглядели люди, защищенные амулетом.

Однако дед на печи был другим. Ни каналов, ни радуги, как будто на нем астральное зрение давало сбой. Просто обычная всклокоченная борода, сморщенная кожа и острый взгляд. Дед подмигнул и поднес ладонь ко рту, будто, не давая себе говорить. Я кивнул и отвернулся. Просит не говорить? А кому мне говорить-то? Разве что Беркуту.

Андрей Беркутов, на хуторе Динари, вторые сутки в этом мире, утро

К концу завтрака я уже понял, что сегодня мы никуда не уйдем. Иру пришлось бы тащить на закорках, а это снизило бы нашу скорость до катастрофически малой величины. Лошади у Динари не было, не козу же в телегу запрягать? Да и идти по дороге – верный способ попасться тем, кто нас будет искать. Вариант оставить Иру здесь я даже рассматривать не стал. Больная девушка, да еще в состоянии стресса, одна здесь не выживет. Да и не мог я никого бросить. Десантники своих не бросают. А Ирка с Вадимом были для меня своими, как ни крути.

Значит, ищем способ выжить здесь. Как нас могут найти? Может выдать Терим, который после завтрака собрался по своим пастушьим делам. Я объяснил Ирине и Вадиму ситуацию, и мы втроем, с помощью жестов, нескольких известных нам слов и такой-то матери попытались объяснить Динари, что хотим, чтобы Терим остался дома и помог нам. Однако хозяева категорически отказывались, также с большим трудом объяснив нам, что, если Терим не пойдет пасти овец, его выгонят с работы и семейству нечего будет жрать. Я спросил, сколько парню платят, и выяснил, что получает он свою зарплату не деньгами, а продуктами, сыром, мясом и молоком, а к осени и шерстью, из которой Динари сделает одежду на зиму. И деньги, которые я им предложил, не спасут их, потому что монеты могут отобрать разбойники (тут Терим показал на кинжал, которым я резал сыр, и провел себя по горлу, от чего меня слегка передернуло). Интересно, что Ира довольно быстро разобралась в языке аборигенов, вот что значит хорошее филологическое образование. Нет, конечно, она не стала на нем свободно болтать, но понимала и объясняла она куда лучше нас с Вадимом. Язык, как я понял, чем-то напоминал то ли древнерусский, то ли старославянский. Это наводило на некоторые размышления, однако я их отложил на тот период, когда мы окажемся в большей безопасности и будем владеть большей информацией.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});