Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Суханов мог бы сослаться, во-вторых, на тот объективный факт, что гигантское большинство резолюций рабочих, солдат и крестьян высказывается решительно за Советы и за поддержку их. Эти резолюции, дескать, доказывают волю большинства народа. Такое рассуждение столь же обычно в обывательской среде, как и первое. Но оно совершенно несостоятельно. Во всех революциях воля большинства рабочих и крестьян, т. е., несомненно, воля большинства населения, была за демократию. И тем не менее громадное большинство революций кончилось поражением демократии. Учитывая этот опыт большинства революций и в особенности революции 1848 года (наиболее похожей на нашу теперешнюю), Маркс беспощадно высмеивал мелкобуржуазных демократов, которые хотели побеждать резолюциями и ссылкой на волю большинства народа.
Ссылка на большинство народа ничего еще в конкретных вопросах революции не решает. Одна эта ссылка, как доказательство, есть именно образец мелкобуржуазной иллюзии, нежелание признать, что в революции надо победить враждебные классы, надо свергнуть защищающую их государственную власть, а для этого недостаточно «воли большинства народа», а необходима сила революционных классов, желающих и способных сражаться, притом сила, которая бы в решающий момент и в решающем месте раздавила враждебную силу. Сколько раз бывало в революциях, что маленькая, но хорошо организованная, вооруженная и централизованная сила командующих классов, помещиков и буржуазии, подавляла по частям силу «большинства народа», плохо организованного, плохо вооруженного, раздробленного. Подменятъ конкретные вопросы классовой борьбы в момент особого обострения ее революцией «общими» ссылками на «волю народа» было бы достойно только самого тупого мелкого буржуа.
В-третьих, Суханов в приведенном рассуждении приводит один «аргумент», тоже довольно обычный в обывательской среде. Он ссылается на то, что «всевлияние революционной демократии уступлено ею по собственному желанию». Отсюда как бы выводится, что уступленное «по собственному желанию» легко и вернуть назад…
Рассуждение никуда не годное. Прежде всего, возврат добровольно уступленного предполагает «добровольное согласие» того, кто уступку получил. Отсюда следует, чте такое добровольное согласие имеется налицо. Кто получил «уступку»? Кто воспользовался «влиянием», уступленным «революционной демократией»? Крайне характерно, что этот основной для всякого, не лишенного головы, политика вопрос совсем обойден Сухановым…
Ведь в этом же гвоздь, в этом суть дела: в чьих руках на деле то, что «добровольно уступила» «революционная» (простите за выражение) «демократия». Именно эту суть дела Суханов и обходит. Далее. Может быть, в детской «добровольная уступка» указывает легкость возврата: если Катя добровольно уступила Маше мячик, то возможно, что «вернуть» его «вполне легко». Но на политику, на классовую борьбу переносить эти понятия кроме российского интеллигента не многие решатся. В политике добровольная уступка «влияния» доказывает такое бессилие уступающего, такую дряблость, такую бесхарактерность, такую тряпичность, что «выводить» отсюда, вообще говоря, можно лишь одно: кто добровольно уступит влияние, тот «достоин», чтобы у него отняли не только влияние, но и право на существование. Или, другими словами, факт добровольной уступки влияния, сам по себе, «доказывает» лишь неизбежность того, что получивший это добровольно уступленное влияние отнимет у уступившего даже его права.
Если «революционная демократия» добровольно уступила влияние, значит, это была не революционння, а мещанско-подлая, трусливая, не избавившаяся от холопства демократия, которую (именно после этой уступки) смогут разгонять ее враги или просто свести ее на нет, предоставить ей умереть так же «по собственному желанию», как «по собственному желанию» она уступила влияние. Рассматривать действия политических партий, как каприз, значит, отказаться от всякого изучения политики. А такое действие, как «добровольная уступка влияния» двумя громадными партиями, имеющими, по всем сведениям, сообщениям и объективным данным выборов, большинство в народе, такое действие надо объяснитъ. Оно не может быть случайно. Оно не может не стоять в связи с определенным экономическим положением какого-либо большого класса народа. Оно не может не стоять в связи с историей развития этих партий. Рассуждение Суханова потому и является замечательно типичным для тысяч и тысяч однородных обывательских рассуждений, что оно базируется, в сущности, на понятии доброй воли («собственное желание»), игнорируя историю рассматриваемых партий…
Разве царь после декабря 1905 года не имел власти? И разве обстоятельства не заставили его так осторожно пользоваться властью, что он созвал две Думы, прежде чем взять всю властъ, т. е. прежде чем совершить государственный переворот? О власти надо судить по делам, а не по словам. Корень зла именно в том, что мелкобуржуазная масса самым своим экономическим положением подготовлена к удивительной доверчивости и бессознательности, что она все еще полуспит и во сне мычит: «вполне легко» вернуть назад добровольно уступленное! Корень зла в том, что «демократическая» публицистика поддерживает эту сонную, мещанскую, тупоумную, холопскую иллюзию, вместо того, чтобы бороться с ней. Если взглянуть на вещи так, как должен смотреть историк политики вообще, а марксист в особенности, т. е. рассматривая события в их связи, то совершенно ясным становится, что решительный поворот теперь не только не «легок», а, напротив, абсолютно невозможен без новой революции. Я вовсе не касаюсь здесь вопроса о том, желательна ли такая революция, я не рассматриваю вовсе, сможет ли она произойти мирно и легально (в истории, вообще говоря, бывали примеры мирных и легальных революций). Я констатирую только историческую невозможность решительного поворота без новой революции. Ибо власть уже в других руках, уже не у «революционной демократии», власть уже захвачена и укреплена.
Поворот здесь требуется и во всем положении власти, и во всем составе ее, и во всех условиях деятельности крупнейших партий, и в «устремлении» того класса, который их питает. Такие повороты исторически немыслимы без новой революции. Нечего и говорить, что надвигающийся голод, разруха, военные поражения способны необычайно ускорить этот поворот в сторону перехода власти к пролетариату, поддержанному беднейшим крестьянством.
Из работы «Удержат ли большевики государственную власть?» (сентябрь 1917 г.)
В чем согласны все направлепия, от «Речи» до «Новой Жизни» включительно, от кадетов-корниловцев до полубольшевиков, все за исключением большевиков? В том, что большевики одни либо никогда не решатся взять всю государственную власть в свои руки, либо, если решатся и возьмут, не смогут удержать ее даже в течение самого короткого времени. Если кто-либо заметит, что вопрос о взятии всей государственной власти одними большевиками – совершенно нереальный политический вопрос, что считать его реальным может лишь самое дурное самомнение какого-нибудь «фанатика», то мы опровергнем это замечание, приведя точные заявления самых ответственных и самых влиятельных политических партий и направлений различного «цвета». Но сначала два слова по первому из намеченных вопросов, именно: решатся ли большевики взять одни в свои руки всю государственную власть? Я уже имел случай на Всероссийском съезде Советов ответить категорическим утверждением на этот вопрос в одном замечании, которое мне довелось крикнуть с места во время одной из министерских речей Церетели[7]. И я не встречал ни в печати, ни устно заявлений со стороны большевиков, что нам не следовало бы брать одним власть. Я продолжаю стоять на той точке зрения, что политическая партия вообще – а партия передового класса в особенности – не имела бы права на существование, была бы недостойна считаться партией, была бы жалким нолем во всех смыслах, если бы она отказалась от власти, раз имеется возможность получить власть. Мы не должны давать запугать себя криками запуганных буржуа. Мы должны твердо помнить, что «неразрешимых» общественных задач мы себе никогда не ставили, а вполне разрешимые задачи немедленных шагов к социализму, как единственного выхода из очень трудного положения, разрешит только диктатура пролетариата и беднейшего крестьянства. Победа и прочная победа более чем когда-либо, более чем где-либо обеспечена теперь пролетариату в России, если он возьмет власть.
Будем обсуждать чисто деловым образом конкретные обстоятельства, делающие неблагоприятными тот или иной отдельный момент, но не дадим ни на минуту запугать себя дикими воплями буржуазии и не забудем, что вопрос о взятии всей власти большевиками становится поистине злободневным. Теперь неизмеримо большая опасность грозит нашей партии в том случае, если мы забудем это, чем в том случае, если мы признаем взятие власти «преждевременным». «Преждевременного» в этом отношении быть теперь не может: за это говорят из миллиона шансов все, кроме разве одного-двух.
- Ленин, мы и будущее. Опыт свободного и пристрастного анализа - Вячеслав Николаевич Егоров - История / Публицистика
- Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Большая охота (сборник) - Борис Касаев - Публицистика
- 2008_ 6 (555) - Газета Дуэль - Публицистика
- Этничность, нация и политика. Критические очерки по этнополитологии - Эмиль Абрамович Паин - Обществознание / Политика / Публицистика
- «Наши» и «не наши». Письма русского - Александр Иванович Герцен - Публицистика
- Путин против Ленина. Кто «заложил бомбу» под Россию - Владимир Бушин - Публицистика
- Проблемы культуры. Культура переходного периода - Лев Троцкий - Публицистика
- Преступный разум: Судебный психиатр о маньяках, психопатах, убийцах и природе насилия - Тадж Нейтан - Публицистика
- О Ленине - Лев Троцкий - Публицистика